Пол Андерсон - Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды

— Все это ваши теории! — вспыхнул Мак-Кормак. — А я… мы смотрели в лицо фактам.

Доминик пожал плечами.

— Было много различных путей, — сказал он. — Кое-какие начали уже использоваться: жалобы на Землю, давление на Снелунда, чтобы он был выведен из состава кабинета или, по крайней мере, находился под присмотром. Если бы с этим ничего не вышло, вы могли бы попробовать заговор против него. Не стану отрицать: он представлял собой опасность для Империи. Предположим, после того, как вас освободили, вы и ваши друзья, небольшой группой могли бы совершить налет на дворец с целью освободить Катрин и убить Снелунда. Разве этого было бы недостаточно?

— Но что бы мы делали потом?

— Поставили бы себя вне закона, — Флэндри развел руками. — Примерно так, как это делал я, хоть я и надеюсь скрыть вину, которой за собой не чувствую. Даже если оставить в стороне мое личное благополучие, факт этот, получи он огласку, явил бы собой плохой прецедент. К числу ваших недостатков, Мак-Кормак, относится и недооценка общественного лицемерия.

— Мы не могли… прятаться за чужую спину.

— Да, конечно, и вам надо было сразу сделать то, что вы и многие другие вынуждены будете делать сейчас: уйти за пределы Империи.

— Вы с ума сошли? Куда?

Флэндри снова встал и посмотрел на него сверху вниз.

— Это вы сошли с ума, — сказал он. — Мне кажется, что только упадком нашего духа можно объяснить то, что мы в наши дни перестали думать об эмиграции. Лучше сидеть дома, думаем мы, и цепляться за то, что мы имеем, знаем, за свой комфорт, свои гарантии, свои связи… чем навсегда раствориться в этой огромной и странной Вселенной… и это даже тогда, когда то, за что мы цепляемся, разлетается под нашими руками в пух и прах. Но пионеры все же действуют. Есть еще место — вся галактика за теми несколькими звездами, которые, как нам кажется, мы контролируем, за одним отрезком спирали. Вы сможете убежать, если отправитесь в ближайшие несколько часов. За это время ваши люди успеют забрать семьи и высадить тех, кто не захочет улетать. Этим придется полагаться на милость правительства, хотя, я думаю, необходимость вынудит его быть снисходительным. Рандеву назначите у максимально удаленной звезды. Вряд ли какой-либо из ваших кораблей будет преследоваться за пределами границы, если случится так, что его обнаружат. Уходите как можно дальше, Мак-Кормак, так далеко, как только сможете. Найдите новую планету. Найдите новое общество. Никогда не возвращайтесь назад.

Адмирал тоже встал.

— Я не могу отказаться от своих обязательств, — простонал он.

— Вы уже сделали это, когда восстали, — сказал Флэндри. — Ваш долг, — спасти то, что вы еще можете спасти, и прожить остаток своей жизни, осмысливая то, что вы здесь сделали. Может быть, руководство людьми на их пути к новой жизни утешит вас. — «Уверен, что со временем так и будет. Веры в собственную правоту в тебе столько же, сколько в истинном короле». — А теперь о Катрин. Она хочет уйти. Она очень этого хочет, — он встретился взглядом с Мак-Кормаком. — Ни одно существо никогда не имело большего права на то, чтобы покинуть цивилизацию, чем она.

Мак-Кормак болезненно сморщился.

— Никогда не возвращайтесь, — повторил Доминик. — Даже не помышляйте о том, чтобы набрать варваров-наемников и вернуться. Тогда вы превратитесь во врага, настоящего врага. Я хочу, чтобы вы дали слово чести. Если вы не дадите его мне и Катрин, то ей не будет позволено вернуться к вам, что бы вы со мной ни сделали. — «Я вру, как последняя скотина». — Если же вы дадите его и нарушите, она вам этого не простит. Подумайте над моим предложением. Ведь вы умелый руководитель. Вы — тот человек, который сумеет подготовить эмиграцию, сумеет убедить, организовать и действовать. Дайте мне слово, и Катрин прибудет к вам в моей шлюпке.

Мак-Кормак закрыл лицо руками.

— Слишком внезапно. Я не могу…

— Ну что ж, если хотите, давайте вначале обговорим кое-какие практические вопросы. Я уже взвесил различные детали.

— Но… я не могу…

— Катрин все равно ваша, — с горечью проговорил Флэндри. — Докажите же мне, что вы достойный ее мужчина.

Катрин ожидала в воздушном замке. Как бы ему хотелось, чтобы на лице ее, которое он видел в последний раз, не было столько муки и страдания.

— Доминик? — прошептала она.

— Он согласился, — тихо промолвил Флэндри. — Ты можешь идти к нему.

Она качнулась. Доминик подхватил ее и поддержал.

— Ну, ну… — сказал он грубовато, хотя сам с трудом сдерживал слезы. Он погладил ее по блестящим растрепанным волосам. — Ну, ну, все кончено, мы победили, ты и я… — она продолжала клониться, и он едва успел поддержать ее.

С дорогой ношей на руках Флэндри прошел в больничный отсек уложил ее и сделал стимулирующий укол. Через несколько секунд краски вновь заиграли на ее лице, ресницы дрогнули, зеленые глаза отыскали его.

— Доминик! — крикнула она. Голос ее дрожал от сдерживаемых слез. — Это правда?

— Сама увидишь, — улыбнулся он. — Но будь осторожна. Я дал тебе лишь минимальную дозу.

Она подошла к нему все еще измученная и потрясенная. Их руки встретились. Поцелуй был долгим, почти бесконечным.

— Я желаю. — надломленным голосом произнесла Катрин, — я почти желаю…

— Нет. — Доминик осторожно убрал ее голову со своего плеча.

Она отступила назад.

— Тогда я желаю, чтобы у тебя было все, что только может быть в жизни хорошего, с девушкой, которая действительно создана для тебя.

— Спасибо, — сказал он. — Насчет меня не беспокойся. Все, что со мной произошло, перевесит то неприятное, что у меня было — « И будет всегда». — Не стоит медлить, Катрин. Иди к нему.

И она пошла. Доминик следил за шлюпкой, уносящей ее к Мак-Кормаку, пока та не исчезла. Потом стал ждать техников Мак-Кормака.

Странные солнца мерцали вдалеке. Темнота поглотила последние из Имперских звезд.

Мак-Кормак закрыл за собой дверь каюты. Катрин встала. Она хорошо отдохнула, вначале под действием седативных средств, потом транквилизаторов. Лечение и хорошее питание вернули ей ее красоту. На ней было серое переливающееся платье кем-то ей подаренное. Оно оставляло открытыми шею и ноги до икр и, туго перехваченное в талии, подчеркивало изгибы ее сильного тела.

Он остановился.

— Я не ожидал, что ты уже здесь! — вырвалось у него.

— Медики отпустили меня, — ответила Катрин. — Они считают, что мне полезны хорошие новости, — улыбка ее была робкой.

— Но… да, — сказал он, и голос его прозвучал напряженно. — Мы точно установили, что наш маневр вокруг этой туманности сбил с толку разведчиков. В межзвездном пространстве, не нанесенном ни на одну карту, им нас никогда не найти. Да я и не думаю, чтобы они очень этого хотели. Слишком рискованно отсылать так далеко нужные здесь корабли. Нет-нет, мы не встретимся с ними, если только не вздумаем возвращаться.