Пол Андерсон - Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды

Уже не впервые он вспоминал существо, с которым ему когда-то довелось встретиться, — воденита, огромного, чешуйчатого, хвостатого, четырехногого, с мордой ящера, но дружественно настроенного и более мудрого, чем остальные, ему подобные.

— Вы, люди, — странные существа, — гудел он глубоким голосом. — Вместе вы можете показывать примеры храбрости, граничащей с безумием. Но когда поблизости. нет никого, кто может заранее объяснить вашим людям, как им предстоит умирать, воодушевление быстро покидает их и сменяется полным упадком духа.

— Дело, я полагаю, в наследственных инстинктах, — ответил ему Мак-Кормак. — Наша раса начинала как животные, охотившиеся стаей.

— Тренировка может побороть инстинкт, — возразил дракон. — Разве разумное создание не может заниматься самотренировкой?

Мак-Кормак грустно покачал головой.

«Что ж, я это проклятое наставление заполучил. Может быть, однажды кто-нибудь — Катрин или дети, подаренные мне Рамоной, или какой-нибудь мальчик, которого я никогда не знал, — сумеет полностью преодолеть всю эту волокиту».

Он лег на скамью — единственную мебель в комнате, если не считать раковины и санитарного узла, и закрыл глаза.

«Попытаюсь до обеда мысленно поиграть в шахматы за двух человек. Дайте мне достаточно времени, и я в совершенстве овладею техникой. Перед самой едой я еще раз займусь гимнастикой. Эта кашица в мягком сосуде ничего не потеряет от того, что остынет… Возможно, позже я смогу уснуть».

Он не снял своей импровизированной завесы. Клерк в тюремной канцелярии зарегистрировал человека мужского пола, высокого, стройного, более живого, чем это представлялось из-за его обычной немногословности. Мало что выдавало в нем его пять десятков стандартных лет. Лишь проседь в черных волосах да продольные морщины на длинном худом лице… Он никогда не прятал лица от непогоды, никогда не менял своих черт. Кожа его всегда оставалась темной и жесткой. Выступающий треугольник носа, прямой рот, выдающийся вперед подбородок являли собой нечто вроде вызова черепу долихоцефала. Когда он широко раскрывал глаза под нависшими бровями, они походили на кусочки льда. Когда он говорил, голос его звучал твердо, и за десятилетия службы на границах Империи, пока он не вернулся в свой родной сектор, он утратил акцент Аэнеаса.

Он лежал, и воображение его с такой силой было сконцентрировано на образе противников-шахматистов, что он не обратил внимания на первый взрыв. Лишь когда снова послышался звук — «крап!» — и стены дрогнули, до его сознания дошло, что это уже второй.

«Что за чертовщина?» — вскочил он на ноги.

Звук третьего взрыва был низким, и металл ответил ему гулом.

«Тяжелая артиллерия, — подумал он. Пот выступил на его лице, а сердце застучало быстрее. — Что случилось?»

Он бросил взгляд в иллюминатор. Ллинатавр был все таким же безмятежным и равнодушным.

У дверей послышался нарастающий шум. Пятно возле молекулярного замка сделалось красным, потом белым. Кто-то разрезал дверь с помощью бластера. Слуха Мак-Кормака достигли голоса. Слова различить было невозможно, но они явно были сердитыми и взволнованными. Выпущенная кем-то пуля прожужжала по коридору, ударилась в стену и исчезла в неизвестном направлении.

Дверь не была особенно толстой, лишь достаточно плотной для того, чтобы скрыть за собой человека. Она поддалась, и часть ее потекла вниз, собираясь на полу в фантастической формы ручей лавы. Пламя бластера ворвалось в дыру, еще больше ее увеличивая. Мак-Кормак отпрянул, ослепленный его блеском. Запах озона ударил ему в ноздри. На мгновение в голове его мелькнула мысль: «Зачем столь лихо обращаться с оружием?»

Бластер перестал изрыгать пламя. Дверь широко распахнулась. В комнату вихрем ворвалась дюжина мужчин. На большинстве из них были синие морские мундиры. Двое казались роботами в боевой броне. Они тащили за собой огромную энергопушку Хольберта, поставленную на полозья. Один был не гуманоидом — доннарианский антропоид, превосходящий размерами даже облаченных в броню людей. На его теле, лишенном какой бы то ни было одежды, висел целый арсенал оружия, но он оставил его зачехленным, отдав предпочтение боевому топору. Лезвие того было окрашено красным. На обезьяноподобном лице существа сияла широкая улыбка.

— Адмирал! Сэр! — юношу, который кинулся к нему с распростертыми объятиями, Мак-Кормак не узнал. — С вами все в порядке?

— Да. Да. Что… — Мак-Кормак от изумления поперхнулся словами. — Что все это значит?

Молодой человек отдал честь.

— Лейтенант Насруддин Хамид, сэр, командую операцией по вашему освобождению по приказу капитана Олифанта.

— Вы пошли на нарушение устава? — Мак-Кормаку казалось, будто за него говорит кто-то другой.

— Сэр, вас хотят убить. Капитану Олифанту это известно наверняка! — У Хамида был совершенно безумный вид. — Нам нужно торопиться, сэр. Мы прорвались без потерь. Человек, который стоял на часах, знал об операции. Ему удалось договориться с половиной охраны. Он уйдет с нами. Некоторые отказались повиноваться и сопротивлялись. Должно быть, люди Снелунда. Мы прорвались сквозь их ряды и взяли над ними верх, но некоторые бежали. Они пошлют сообщение, как только наш корабль уйдет в пространство.

Происходящее все еще казалось Мак-Кормаку нереальным. Не сон ли это? Полностью ли он владеет своим рассудком.

— Губернатор Снелунд уполномочен Его Величеством, — услышал он свой голос. — Истинное место для разрешения спорных вопросов — это зал суда.

Вперед выступил другой человек. Его речь не утратила аэнеасского акцента.

— Пожалуйста, сэр, — он едва не плакал. — Мы не можем без вас обойтись. С каждым днем все больше местных восстаний на разных планетах, на наших тоже, в Бореа и на Железной Земле. Снелунд пытается уговорить Флот помочь своим войскам подавить беспорядки… гнусными… методами… водородными бомбами. Если не помогают пожары — стрельба и тюрьмы.

— Гражданская война, — прошептал Мак-Кормак, — и это в то время, когда варвары у границ…

Его взгляд метнулся в сторону Ллинатавра.

— Что с моей женой?

— Я не знаю… не знаю… ничего насчет нее… — промямлил Хамид.

Мак-Кормак посмотрел ему прямо в лицо. Гнев овладел им. Он схватил лейтенанта за лацканы кителя.

— Это ложь! — закричал он. — Вы не можете не знать. Олифант не послал бы людей в рейд, не проинструктировав их до последней детали. Что с Катрин?

— Сэр, в эфире помехи. Мы располагаем лишь одним наблюдательным судном. Вражеский корабль на сторожевой заставе мог…

Мак-Кормак так встряхнул Хамида, что у того лязгнули зубы, и сразу же отпустил его. Все увидели, как лицо адмирала вдруг застыло.