Пол Андерсон - Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды

— Нет. И я был бы удивлен, если бы они это сделали. Зачем? Меня и моей семьи здесь не будет, и я устроил так, чтобы нашим врагам стало об этом известно. А какую еще пользу принесет им захват Аэнеаса до битвы? Тот, кто победит в космосе, сможет быстро захватить и планету. А до тех пор к чему тратить силы на то, чтобы овладеть столь ничтожным звеном? Они так нужны в другом месте!

— Если враг захватит планету, он отправится прочь из Вирджилианской системы, как только обнаружит, что мы не собираемся ее защищать, а стремимся захватить истинную добычу — Сатан.

— Но, тем не менее, наши силы обороны… — сказал Олифант с сомнением в голосе.

— Вы имеете в виду оборону внепланетных баз, таких, как Порт Фредериксен? Там находятся легкие суда, предназначенные, главным образом, для защиты от случайной опасности.

— Нет, сэр. Я думаю о наших межпланетных патрулях. Каковы будут их функции?

— Они состоят из дартианских наемников. Их единственная цель — вводить противника в заблуждение, выигрывая время для нашего Флота, — ответил Мак-Кормак. — «Неужели я действительно не объяснил ему все достаточно ясно раньше? Что еще я упустил с тех пор, как на меня обрушилась эта лавина? Нет, все в порядке, просто он был слишком занят административными делами». Несколько кораблей заняли позиции в ближнем космосе. Их задача — атаковать любое судно Джосипа, которое им подвернется. Это, конечно, будут слабо защищенные разведчики, и победа над ними будет легкой. Те, которым удастся улететь, передадут новость по назначению. Образ мыслей Пикенза мне знаком: он будет убежден в том, что мы намерены вступить в битву на Вирджиле, проявит архиосторожность и не догадается о том, что мы собираемся выйти к бета Креста. — «Ах, добрый старина Пикенз, ты всегда покупал цветы для Катрин, когда мы приглашали тебя к обеду. Имею ли я право использовать против тебя знание твоих привычек, которое получил, когда мы были друзьями?»

— Что ж, вы — Император, сэр. — Олифант указал на машины. — На сегодня еще много работы. Мы обращаемся с ними так, как делали это в штабе, но кое-какие детали требуют вашего внимания.

— Я займусь ими сразу же после ужина, — сказал Мак-Кормак. — А вы будьте поблизости на случай, если мне понадобится ваш совет.

— Слушаюсь, сэр. — Олифант отдал честь и вышел.

Мак-Кормак окунулся в дела не сразу. Сначала он вышел на балкон. Оттуда открывался вид на скалу и богатые растительностью восточные земли внизу. Креуза — внутренняя луна — вот-вот должна была взойти. Глубоко вдохнув прохладный воздух, он ждал.

Спутник выплыл из-за горизонта почти в полной своей фазе. Он настолько быстро плыл по небу, что отбрасываемые им тени едва заметно шевелились. Погруженная в этот живой белый свет, Антонина, казалось, вернула себе когда-то исчезнувшие воды. Как будто призрак волн закачался внизу, и прибой вновь забился о подножье Виндхомского мыса.

«Призрак волн… Ты часто говорила так, Катрин. Ты любила эти лунные пейзажи и считала их лучшими в нашем мире. Диуба, диуба, увидишь ли ты их когда-нибудь снова?»

Когда Вирджил показал свой четкий диск, «Азеноув» вынырнул из гиперпространства и начал набирать ускорение на гравзах. Каждый сенсор настроился на максимальную восприимчивость, но вокруг не было ничего, кроме бесконечного кипения космической энергии.

— Были передачи в наш адрес или касающиеся нас? — спросил Флэндри.

— Пока нет, сэр, — ответил голос Ровиана.

Флэндри выключил интерком.

— Мне самому следует быть на мостике, — пробормотал он. — Что я делаю в своей… в вашей каюте?

— Оттачиваете разум, — ответила женщина со слабой улыбкой.

— Если бы так! Почему полное молчание? Неужели вся система эвакуирована?

— Вряд ли. Но всем известно, что через пару дней прибудет враг. Хуг просто гений в рассылке данных. Как и во многом другом.

Флэндри внимательно посмотрел на нее. Слишком обеспокоенный, чтобы сидеть, но лишенный возможности ходить из-за отсутствия места, он стоял возле двери и барабанил по ней пальцами. Катрин Мак-Кормак сидела на стуле. Она казалась почти спокойной.

Почти все время, прошедшее от первого их разговора до этого, она спала. Это принесло большую пользу ее телу и, он надеялся, хоть немного залечило ту рану, которую получил разум. А вот для него это время оказалось нелегким. Решение обогнать Флот и идти все время на квазискорости, пытаясь доставить пленницу восставшему военачальнику, далось ему нелегко. У него не было никаких полномочий на переговоры. Такие действия лишь с огромной натяжкой можно было рассматривать, как интерпретированное выполнение полученного приказа. Привлекут ли они внимание великого мятежника, окажет ли на него присутствие жены хоть сколько-нибудь заметное воздействие?

«Почему она не позволила мне услышать любовь к нему в своем голосе?» — подивился Флэндри.

Но вслух сказал:

— Мой талант — в моей расточительности. Но стрелы ее не попадут в цель, если этот маневр не принесет удачи.

Взгляд хризолитовых глаз под челкой цвета меда устремился на него.

— Вы не посмеете вынуждать Хуга к сдаче, — предупредила она. — Я ни за что не стану его просить, как бы ни сложились обстоятельства. Его ведь расстреляют, не так ли?

Флэндри вздрогнул. Его ладони взмокли.

— Ну… прошение о помиловании…

Ему редко приходилось слышать столь мрачный смех.

— Вашей вежливости, командир, хватило бы на двоих. Может быть, я была колонисткой, может быть, я провела свою жизнь до замужества, исследуя породу существ, связанную с человечеством едва ли больше, чем имиритяне… но я изучала историю и политику, а положение жены адмирала Флота дало мне богатую возможность для наблюдений. Империя не простит Хуга, — на мгновение ее голос дрогнул. — А я… согласна скорее видеть его мертвым, чем рабом с контролируемым разумом или пожизненным заключенным… Нет… только не такого сильного человека, как он…

Флэндри достал сигарету, хотя небо и так уже казалось ему сделанным из дубленой кожи.

— Идея, моя госпожа, состоит в том, что вы расскажете ему все, что узнали. Он, по крайней мере, бросит играть в игру Снелунда. Он может отказаться от мысли, чтобы дать бой около тех планет, которые Снелунд хотел бы подвергнуть бомбардировке.

— Но без баз, без источников продовольствия… — дыхание ее участилось, и потревоженный этим движением комбинезон так ясно обрисовал формы ее тела, что Доминик не мог этого не заметить. — Что ж, поговорить мы, конечно, можем, — несчастным голосом сказала Катрин. Восстановленные было силы покинули ее. Она протянула руку. — Командир… если бы вы позволили мне уйти…

Глядя в сторону, Флэндри покачал головой.