Пол Андерсон - Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды

— Много Мыслей, — прошептала Катрин Доминику. — Их мудрейший. Хишу понадобится несколько минут на то, чтобы переварить сообщение этого существа.

— Принадлежат ли партнеры этой птицы каждому выдающемуся гражданину?

— Ш-ш-ш, не так громко. Я не знаю местных обычаев, но, кажется, здесь Много Мыслей пользуется особым уважением… Ты имеешь в виду, что особи с лучшей наследственностью должны входить в состав лучших единений, не так ли? Насколько я понимаю, Открыватель Пещер — исследователь и путешественник. Хиш впервые встречался с людьми, разыскав ксенологический лагерь, находящийся в двухстах километрах отсюда. Много Мыслей получает силу и смелость от тех же ноги и руки, но путешествия этого хиша совершаются мысленно… О, похоже, хиш уже готов к разговору. Мне придется повторить то, что я уже говорила: полученная ранее информация ушла вместе с первым криппо.

Этот разговор длился до наступления ночи. Факелы были зажжены, огонь в очаге пылал, в каменных горшках готовилась еда. Из леса вернулись домой другие дидониане. Они освещали себе путь фосфоресцирующими губками. Каждый нес корзину со съедобными кореньями. Без сомнения, и охотники, и фуражиры уходили на несколько дней. Дом наполнился гудением, пением, звуками, похожими на кашель. Флэндри и его спутникам стоило немалых трудов оградить раненых от назойливого любопытства хозяев так, чтобы не обидеть их при этом.

Наконец Катрин, сделав последний, выражающий почтение жест так хорошо, как только могла, подошла к своим спутникам. В отблесках красноватого света ее глаза и локоны ярко сверкали.

— Мне нелегко было его убедить, — возбужденно проговорила она, — но все же я смогла это сделать. У нас будет эскорт — гиды и носильщики. Думаю, часа через сорок четыре мы сможем начать путь… к дому!

— К вашему дому, — проворчал кто-то из людей.

— Попридержите язык, — велел ему Флэндри.

Столетия тому назад недалеко от бета Креста прошла планета-бродяга. Лишенные солнца миры не являются чем-то таким уж необычным, но встреча одного из них со звездой — явление очень редкое для необъятной Вселенной. Повращавшись там некоторое время, шар отступил на гиперболическую орбиту. Имея приблизительно размеры Земли, он был окружен оболочкой из горячих газов и паров. Потом, по мере отдачи внутреннего жара, атмосфера охладилась. Огромное голубое солнце растопило оксаны и вернуло воздух в первоначальное состояние. Неизвестно, что было бы с планетой дальше, но случайно ее заметили наблюдатели Полисотехнического Союза, увидев в беглянке настоящее сокровище. Доведенный до высшей ступени развития изотопный синтез, такой необходимый пожирающим звезды цивилизациям, был самым слабым звеном промышленности. В качестве охлаждающей среды нужны были моря и океаны, в качестве свалки для радиоактивных отбросов — континенты. Каждый из известных безжизненных миров был или слишком холодным, или слишком горячим, или же обладал каким-нибудь другим изъяном. И вот появился Сатан с идеальной температурой для ядерного производства. Едва ослабли штормы и землетрясения, как планета оказалась заполненной представителями со всех концов Вселенной.

Но со временем бесконечные беспорядки борьба за власть и сферы влияния в других частях Вселенной привели к тому что на некоторое время Сатан был забыт. На нем, собственно никто по-настоящему и не жил. Ни одно живое существо не могло вынести пагубного влияния отравленного воздуха и убийственной радиоактивной почвы, если только речь не шла о самом коротком пребывании на планете при самой мощной защите. Роботы, компьютеры и различные приборы — вол ее настоящие жители. Они продолжали работу, пока цивилизация разрывалась на части, боролась и снова каким-то образом восстанавливалась. Когда, наконец имперская аристократия послала на планету фрахтер-автомат тот принял на борт весьма ценный груз.

Защита Сатана стала главной причиной расквартирования гарнизона и колонизации сектора альфы Креста.

Потускневший диск ее повис среди звезд на видеоэкране командной рубки Хуга Мак-Кормака. Изображение планеты казалось слегка размытым из-за окружавшей ее дрожащей оболочки газа, сквозь которую неясно проступали облака, океаны и черные участки суши. Зрелище было печальным, особенно если в поле зрения попадали обглоданные, как кости, горные вершины, долины в глубоких порезах, голые каменные равнины, холодные застывшие моря — и все это погружено во тьму, прорезаемую лишь светом случайного фонаря или дьявольским голубым бликом флюоресценции, объятое тишиной, нарушаемой умирающим вздохом ветра или плеском навсегда стерилизованных вод, не тревожимых никем, кроме бездумных, безразличных инструментов и машин.

Но для Хуга Мак-Кормака Сатан означал победу.

Он отвел взгляд от планеты и устремил его в противоположном направлении, к открытому пространству. Там, где сверкали эти созвездия, сейчас умирали люди.

— Мне следовало бы находиться там, — сказал он. — Я должен был настоять.

— Вы ничего бы не смогли сделать, сэр, — тут же отозвался Эдгар Олифант. — После того, как тактическая часть закончена, игра развивается уже сама по себе. К тому же вас могли убить.

— И так было бы лучше, — Мак-Кормак хрустнул пальцами. — Мы болтаемся здесь на безопасной орбите, а там битва — битва за то, чтобы сделать меня Императором!

— Но вы еще и Верховный адмирал, сэр, — пока Олифант говорил, сигара в его зубах качалась, и с нее падал пепел. — Когда мы начнем получать данные, вы должны принять решение, если возникнут непредвиденные обстоятельства.

— Знаю, знаю, — Мак-Кормак расхаживал туда-сюда по помосту, на котором они стояли. Под ними тянулись ряды компьютеров, люди сидели за пультами или стояли у консолей, неслышно входили и выходили посыльные. Никто, начиная с него самого, уже не действовал строго по уставу. Все были слишком заняты, координируя битву, что велась против флота Пикенза. Кое-какие подробности они узнали от захваченных ими герцогских охранников. Ни один человеческий разум не был способен полностью охватить действия такого огромного количества кораблей и людей.

Мак-Кормаку страшно не хотелось уводить «Персей» теперь, когда каждое орудие означало жизнь для энного количества людей. Это был весьма грозный боевой корабль класса «Нова». Но ни один другой корабль просто не смог бы вместить такого количества оборудования.

— Мы тоже могли бы принять участие в битве, неожиданно явившись на подмогу. В прошлом мне приходилось действовать подобным образом.

— Но это было до того, как вы стали Императором, — ответил Олифант.

Мак-Кормак остановился и посмотрел на него. Тот, жуя свою сигару, продолжал: