Артем Углов - Предел прочности. Книга вторая

Витька за пару минут выплескивает остатки накопившегося негатива и выдает в конце:

- Тебе-то повезло, у тебя с бабами всегда просто было.

Вот тут не выдерживаю я, и в свою очередь рассказываю про случай в кафешке. Разумеется, сильно переработанный, без следов иномирья. Майкл превратился в гламурного подонка Михаила, по щам я не получал, а патруля с сержантом отродясь не бывало.

- Главное, мне Катька с подготовительного нравится, а когда Светку снова увидел - накатило.

- Катька, какая Катька? Первый раз слышу, - Витька с подозрением уставился на меня.

- Да там такое дело…

Еще минуту трачу на сочинительство новой истории, превратив Катерину Ловинс в обычную Катюху.

- Так и думал, что бабу в городе нашел. Это у тебя от нее башню срывает, - подвел итоги дружище.

- Витек, вот в диагнозах твоих меньше всего нуждаюсь. Ты лучше скажи, что со Светкой делать?

- А ничего, - отрезает тот. – Это прошлое накатило.

- Не понял.

- Человеческий мозг так устроен, что плохое со временем забывается, и остается одно хорошее. Поэтому возникает иллюзия, что раньше было лучше. Думаешь, почему Гришаня прибухнет, и сразу к бывшей под окна прется?

- Потому что пьяный?

- Да нет же, - Витька раздражает моя непонятливость, - Гришаня не один такой. Вспомни Костяна, который с Олькой своей давно расстался, даже вечеринку закатил по этому поводу, а как она себе нового ухажера нашла, от ревности с катушек съехал. Бегал за ними по дворам, и следил, целуются или нет. У многих такое.

- Тебя так послушать - эксперт. У самого Кристинка первая. Кстати, она по поводу бывшего своего не переживает? Не накатывает на нее светлое прошлое временами? Как того дылду длинного звали? Кажется, Тёма.

Витька становится мрачнее тучи. Уж не знаю почему, но дружище мой ревновал к этому Тёме до зубовного скрежета. По мне так зря: больше прочих Кристинка любила себя, на остальных времени не оставалось.

- И к чему про Шпалу вспомнил?

- Да к тому, что мы за ним следили. Или забыл, как по кустам в районе Дзержинки прятались? Нет, ну я не знаю, может у вас с Тёмой прошлое какое было, от которого одно хорошее осталось.

- Очень смешно, - обиделся Витька. – Больше никаких советов от меня не получишь. И даже не спрашивай.

- И не буду, - легко согласился я. Не в первый раз переругиваемся, завтра из головы все выветрится и останется одно хорошее.

Кристинка встретила кислым выражением лица. Буркнула: «проходите», и зашлепала в сторону зала.

- Может мне лучше домой?

- Тихо, - шикает приятель и жестом велит следовать за ним.

На что не пойдешь ради друга. Разуваюсь в коридоре, и прохожу за Витьком.

Видно, что Кристинка готовилась к встрече гостей: стол пустой.

- Крис, чего такая грустная, - Витька лезет обниматься. – Поговори со мною, малыш.

Девушка дергает плечом, что видимо на их языке означает «отвали, но не совсем». Потому как парень продолжает тискать надувшуюся подругу, а та хоть и сопротивляется, но больше для вида. Решаю оставить парочку, хватаю пакет с напитками и выдвигаюсь на кухню.

Еще в коридоре слышу стук ножа – Мира во всю стругает салат. Та самая конопатая Мира, с забавно вздернутым носиком. Неожиданно для себя расплываюсь в улыбке: рад видеть веселую девчушку, а вот она напротив: заметно напрягается. И хотя здоровается в ответ, и поддерживает беседу, но чувствуются натянутые нервы внутри нее. Неужели все из-за того случая с Лешой-дурачком? Сколько времени прошло… Действительно сколько? Для меня девять месяцев, для них неделя.

Пытаюсь не давить на девчонку, сыплю второсортными шутками, попутно нарезая крабовые палочки в салат. Бесполезно, напряжение снять не удается. Максимум, который добился – робкая улыбка. Да и та была вызвана не анекдотом, а гребаной неловкостью и разлитым соком.

Минут через пять на кухне появляется Кристинка, и раздраженно интересуется:

- Скоро вы там?

Вовремя прикрываю рот: ядовитая колкость умирает в районе гортани, толком не родившись. По-хорошему стоило нахамить, чтобы двери этого «гостеприимного» дома навсегда закрылись для меня. Только подставлять дружище не хотелось, да и Мира действовала на редкость умиротворяюще, согласно этимологии собственного имени.

К нашей компании присоединяется Витька, и втроем мы быстро управляемся с салатом, нарезаем фрукты, и создаем незамысловатый набор бутербродов: с ветчиной, икрой и красной рыбой. Каюсь, последних должно было быть больше, но не справился с искушением и часть семги употребил втихую. Не я один был такой хитрый: Витька подозрительно облизывал ложку возле баночки с икрой, а Мира похрустывала свежим огурчиком. И только одна Кристина изнывала от безделья и голода в зале.

Стол накрыли быстро, и даже расселись, но возникла заминка с вином. Когда Витька откупорил бутылку «Монастырской избы», и разлил по фужерам, выяснилось, что хочется коньячку. Хотелось одной Кристинке, однако этого было достаточно, чтобы сорвать так и не начавшееся застолье. Благо, бежать никуда не пришлось: пузатая бутылочка янтарного напитка отыскалась в запасниках отца.

- Не могу пить дешевое пойло, - заявила Крис, хотя неделю назад пила «Монастырку» и не морщилась. – Знаете, сколько этот коньяк стоит? Настоящий французский, отец из Европы привез.

Плеснула себе напитка и бутылку спрятала под стол, так что другим до нее не добраться. И как бы хрен с ним, с коньяком, после второго фужера мы начали забывать о его наличии… почти. Кристинка едва ли не каждый глоток сопровождала комментариями: какой вкус, какой букет.

- Вы чувствуете выразительность? – вдыхаю кисловатый запах вина, с заметными нотками спирта. Для пущего эффекта машу ладонью над фужером. Сидящая рядом Мира начинает тихонечко хихикать, а меня несет: – сколь тонок и пикантен аромат. Так пахнут виноградники в Долине Роз, что южнее Балканских гор. А этот тельный, сбалансированный вкус? Он раскрывается все больше, становится насыщеннее с каждым новым глотком. Сколь велико количество слоев и сколько же оттенков – во истину, божественный нектар.

Мира неожиданно дергается и охает - это Витька попытался пнуть меня под столом, но промахнулся.

- Извини, - бурчит он, и грозно косится в мою сторону.

Зря переживает, Кристинка даже не заметила игру в сомелье. Хозяйка порядком поддала, и теперь в глазах ее читалась печаль умудренной опытом женщины.

О нет, я прекрасно знал, что последует за этим взглядом. Прошлый раз досыта наслушался про взросление, про близкую смерть и мир, полный дураков. Нет уж, увольте, она не подруга и не моя девушка. Прихватываю бокал, кусок сыра, и ретируюсь в сторону балкона. В спину несется тоскливое:

- Вы даже представить не можете, что я пережила. Вы когда-нибудь видели человека, приговоренного к смерти? Который годами вынужден жить, зная, что завтра может умереть. Это невыносимо.