Артем Углов - Предел прочности. Книга третья

Да и толку от нее, даже если появится - покажет пальцем на угрозу? Я и сам не слепой, опасность прекрасно вижу и слышу. Мне бы верный «Даллиндж» не помешал или противотанковый гранатомет, две штуки, а лучше три. Только Тварь не принесет их, не способна.

Со стороны решетки раздался звук утробной отрыжки – существо довольно. Тело бедолаги Щепы не видно, кругом лишь кровавые ошметки. Фрагменты тела долетели даже до нас.

Рядом бормочет старик, повторяет одно и тоже слово на незнакомом языке.

«Уходи, уходи, уходи», - мысленно твержу я, пытаясь отчаянно вспомнить слова любой молитвы.

Существо шмыгает носом, невинно и по-детски, как это совсем недавно делал белобрысый парень, сидя на бетонном полу. Смотрит красными в прожилках глазами, берется ладонями за решетку и… начинает медленно раскачивать. Из пасти несется предвкушающий рык.

Это все… это конец…

Марионетка таки появилась... Я не сразу заметил ее, полностью сосредоточенный на существе, что утробно урчало, предвкушая пиршество. Оно планомерно расшатывало решетку, без лишней спешки и суеты, а куда торопиться, когда добыча – вот она, сидит в клетке без шансов вырваться на волю.

Узловатые пальцы с когтями вместо привычных пластинок ногтей, заполненная пеной пасть и полный вожделения взгляд на деформированном до неузнаваемости черепе. Совсем недавно это был белобрысый пацаненок с длинными пушистыми ресницами, а сейчас даже кожи толком не осталось: сплошные лохмотья висят. Челюсть перекосило, из-за чего часть зубов вылетела, а оставшиеся удлинились, превратились в подобие клыков. Нос провалился, в дыре булькала желто-зеленая жижа, пускала пузыри.

- Гу-р-р… ур-р-р… ур-р-р, - доносится довольное урчание до ушей. И вдруг щелчки, знакомые клекот, что у тетерева на току. Я было сам себе не поверил, поднял руку, повертел перед носом. Нет, время не остановилось, мир вокруг по-прежнему оставался прозрачным и невесомым, и даже не думал густеть до состояния киселя. Но…

А что «но»? Или не было случая, когда марионетка появлялась в реальном времени? Вспомни, как проснулся среди ночи, как бежал из комнаты, до смерти перепугав Леженца. Кто тогда сидел на потолке, растопырив конечности, и свесив говяжий язык?

Тварь и сейчас там сидела, в сером сумраке меж тусклых панелей, по глубокому недоразумению называемых световыми. Но в этот раз обошлось без длинного языка, она лишь недовольно щелкала, выгнув спину.

Своего Тварь добилась, внимание любителя мясных деликатесов привлекла. Решетку тот раскачивать перестал, повернул кровавую маску в сторону доносящихся звуков.

- Ур-р? – раздалось короткое, озадаченное.

- Коц-цок-цок.

И снова урчание, в этот раз недовольное и серия щелчков в ответ. Диалог вышел коротким, а мясоед-любитель взялся за прежнее занятие. Сверху посыпались крошки бетона, решетка заходила ходуном, издавая жалобные звуки.

Вот и все разборки. Что может человекообразный-паучок против этакого монстра, что плоть разрывает в доли секунды. Конечно, марионетка тоже способна людьми полакомится, пускай и в своей, параллельной реальности, заполненной туманом. Голову девушки-провидицы откусила за милую душу, а потом тянула жидкость из обвисшего тела – аккуратно так, щегольски, словно породистый аристократ коктейль из трубочки. Куда ей против быдловатого хама, манерам не обученного, жрущего человеческое стадо, что называется от пуза.

Панели под потолком мигнули, моргнул и я вместе с ними, а когда открыл глаза, Твари на прежнем месте не обнаружил. Длинная фигура стояла на полу: стройная, обряженная в официальную форму детектива с эмблемой хищной птицы на рукаве. Голова странным образом изменилась: исчезли острые иглы зубов, оплыли звериные черты морды, теперь она больше походила на человека… на меня.

Слева пуще прежнего забормотал старик: уж, не знаю, молился он там своим богам или просто спятил от увиденного. Его понять можно, потому как мне, человеку, привыкшему видеть всяческую хрень, и то не по себе стало. Сидели на пару, вжавшись в холодную бетонную стену, прямо у отверстия параши и с ужасом наблюдали за разворачивающимся действом.

Марионетка повела шеей, словно воротничок рубашки был излишне тесен, поправила галстук. Крошки бетона перестали сыпаться с потолка – мясоед замер, красные в прожилках глаза забегали по сторонам. Хлюпнул надувшийся на месте носа пузырь, цвета застоялых соплей.

Марионетка делает шаг вперед и замирает. Осанка прямая, руки опущены вдоль тела, только хохолок на макушке выбивался из картины идеального образа. Такое и у меня бывало, когда волосы слегка отрастут. Мочи водой, приглаживай ладонью – бесполезно, будут торчать всем назло.

Мясоед издал короткое утробное «ур-р». Глаза продолжают беспокойно бегать по кругу, но морды в сторону визитера он так и не повернул.

Очередной шаг начищенных до блеска туфлей. Марионетка продолжает сокращать дистанцию, не издавая ни звука, ни создавая лишних движений, кроме того, первого, когда галстук поправляла.

Нижняя губа мясоеда оттопырилась, словно у обиженного ребенка. Он и писк выдал тонкий, скулящий, совсем не похожий на грозный рык чудовища, что недавно сотрясал стены. Правая рука вытянулась в нашу сторону в странном, умоляющем жесте. Желанная еда так близко и так далеко.

Очередной шаг, сокративший расстояние до считанных метров.

Бегающий взгляд замер, покосился в сторону марионетки. Губы затряслись пуще прежнего, из отверстия носа обильно потекла пузырящаяся зеленая жидкость. Он что, плачет? От обиды, что хотят отнять любимую вкусняшку? Вот и тянущаяся рука с кривыми когтями повисла безвольной плетью.

Снова шаг и мясоед, не выдержав, рванул прочь: массивное, раздутое тело серым мазком скользнуло по ступенькам, в сторону двери. Это тебе не решетку раскачивать, тут препятствие куда посерьезнее будет – толстое металлическое полотно на электронном замке. Но мясоед не планировал что-то там выламывать или крушить. Он просто наподдал с разбегу плечом и вылетел наружу. Кажется, запоры не работали, как не работал слух у представителей военной полиции. Мясоед тут покуражился на славу: ревел, рычал, ломал подотчетное имущество. А уж какую картинку камеры наблюдения транслировали на пост дежурного - залюбуешься. И вот какое дело, ни у одного представителя закона не возникло потребности зайти внутрь, разобраться в происходящем. Что творится?

Справа послышались шорохи – это старик поднялся, и неожиданно резво для своего возраста припустил к решетке: замер подле нее прислушался. Где-то вдалеке хлопнули двери и тишина… Только световая панель мигает под потолком, та самая, возле которой висела марионетка. А где она, кстати? Твари и след простыл, исчезла в мгновение ока, словно и не было ее никогда. А все случившееся, не более чем бред воспаленного сознания, чья-то больная фантазия. Я бы в это охотно поверил, если бы под ногами не валялась оторванная рука.