Генри Олди - Один плюс один

Я стрелял бы на звук, но кругом тишина,
Я упал бы в траву, но лишь пол да стена, —
О судьба! Раздаешь ты обильно желанья,
Но возможностей не раздаешь ни хрена!

Дни рожденья — чудесная вещь, господа!
В эти дни мы приходим сюда навсегда,
Чтоб узнать, как прозрачно осеннее небо,
Хлеб горяч, и прохладна живая вода.

Спасибо, мой Господь, на жребии таком —
Да, я не Госкомстат, не Центризбирком,
Не Криворож я сталь, не Минпромтрансэнерго…
Светла моя судьба, не быть мне дураком.

Поднимите мне веки — не вижу, ослеп,
Безутешен навеки — не вижу, ослеп,
Жизнь была, человеки, изюминкой в хлебе,
Но черствея, наш хлеб превращается в склеп…

Словно капли в тумане — мы были, нас нет,
Словно деньги в кармане — мы были, нас нет,
Нас никто не поймает, никто не поверит,
Нас никто не обманет — мы были, нас нет.

Распиши мою жизнь на аккорды, безумный слепой гитарист,
Распиши от начала до коды, безумный слепой гитарист,
Потому что не всякий подхватит на слух и сумеет
Повторить мои дни, мои годы, безумный слепой гитарист…

Нас здесь много в гробах, черепов и костей,
Нам не надо молитв, мы не ждем новостей, —
Приходите почаще к нам в гости, живые,
Или ждите ночами незваных гостей…

Мы становимся старше — воистину так,
Это глупо и страшно — воистину так,
Мы однажды уйдем и однажды вернемся —
Кто, встречая, нам скажет: «Воистину так!»?

Шакал однажды встретил ишака,
Шакал был весь в парче, ишак — в шелках.
«Салам алейкум, лев!» — ишак был краток.
«И вам садам, дракон!» — сказал шакал.

Задающий вопросы стоит на пороге,
Задающий вопросы в тоске и тревоге,
Он, бедняга, не знал, задавая вопросы,
Что вопросы — столбы, а ответы — дороги…

Здравствуй, друг мой ханжа! Что ж ты, милый, зачах?
Ни грозы на устах, ни сверканья в очах.
Говорил же тебе: мол, вино и красотки! —
Ну а ты мне: анализы, доктор, моча…

Умножающий зло обожает добро,
Умножающий зло уважает добро,
Как увидит, что где-то добро обижают,
Так обидчика хвать! — и ножом под ребро…

Вознаградим поэта за труды,
Пусть купит, бедный, хлеба и воды,
А больше ни гроша ему, мерзавцу —
У горькой жизни сладкие плоды!

В книге мудрости множество чистых страниц,
Журавлей в облаках и в ладони синиц,
Книга мудрости — тихие грезы ребенка,
Сны, которые утром упали с ресниц.

Ну и ладно, скажу, все, что было — пустяк,
Ну и ладно, скажу, разлюбила — пустяк,
Ну и ладно, скажу, и налью «Саперави»…
Разве я удержу воду жизни в горстях?

Сок прекрасной лозы наливаю в бокал,
Эхо дальней грозы наливаю в бокал,
Горечь темного сна, сладость первого снега,
Соль последней слезы наливаю в бокал.

Говорят, что вино — это символ, друзья,
Кудри крашены хной — это символ, друзья,
Символ — полный кувшин, символ — страсть на лужайке…
К черту символ! Живите красиво, друзья!

Я встречать научился — учусь провожать,
Этой горькой науки мне не избежать,
Где вы, сверстники? Мы, отвечают, с тобою,
Ожидаем возможности руку пожать.

Жизнь проходит, как скорый экспресс, за окном,
Исчезающий поезд мне кажется сном,
Там, в ушедших вагонах, давно уже спим мы,
Здесь, в идущих вагонах, сидим за вином.

Не вино виновато, что я захмелел,
Не жара виновата, что пруд обмелел,
Это просто судьба, а с судьбой не поспоришь —
Глупо спорить мишени с потоками стрел!

Мы лабаем для сердца — о да, это джаз,
Саксофон полон перца — о да, это джаз,
За роялем старик, первоклашки моложе,
Воздух свингом истерзан — о да, это джаз.

Эй, Харон, подгоняй-ка поближе ладью,
Я принес не монеты — портвейна бадью!
Хочешь, выпьем в пути, хочешь, здесь ее выпьем —
На любом берегу мы с тобою в раю!

Я пишу, как дышу, я все время спешу,
Я на белом листе занимаюсь ушу —
Спотыкаясь, луплю кулаками пространство…
Эй, подвинься, Творец, а не то укушу!

Шла по улице Нравственность. Смотрит — Мораль.
«Кто, — кричит, — об тебя только рук не марал!»
«А тебя, — отвечает, — пускают по кругу…»
Тут подъехал Барыш и забрал этих краль.

У моей госпожи миллион палачей —
Это взгляды ее беспощадных очей.
До утра палачи мою память терзают,
Умножая страданья жестоких ночей!

У моей госпожи миллионы ключей
От влюбленного сердца. Дрожи, книгочей!
Госпожа в твоем сердце — хозяйка в палатах,
До утра там горят миллионы свечей!

У моей госпожи миллионы мечей,
Кровь струится из ран моих — красный ручей,
Я от боли подобен злодею на дыбе,
Я от счастья пылаю огня горячей!

О моя госпожа! В миллионах речей
Прославляю тебя. Миллионы врачей
Не излечат влюбленного. Смерть — его лекарь!
О, позволь умереть у тебя на плече…

У моей госпожи миллион калачей
Для льстецов-подхалимов. Их хор все звончей!
Я, страдая, молчу, а ее воспевают
Миллионы бездарных, тупых рифмачей!

У моей госпожи — миллионы миров,
Под ногами ее — миллионы ковров,
Миллионы возможностей спят в каждом шаге…
Отчего же, Господь, ты ко мне так суров?

Я живу в окружении мощных умов,
В каждом мозге скрываются сотни томов,
Миллионы картин, мириады спектаклей…
Если б только оно родилося само!

Надо жить по понятиям — понял, братан?!
Если ты мне, то я тебе — понял, братан?!
А когда нас судьба разведет на мизинцах —
Ну и за ногу мать ее! Понял, братан?!

Пацаны, я торчу! Мы фильтруем базар,
Нас не вяжут менты и не косит шиза,
Но бугор наверху — еще тот отморозок!
Мне прислали маляву: он всех заказал!..

Бьют по почкам менты? Отчего ж им не бить?
Наступают кранты? Отчего ж им не быть?
Даже если мочить тебя станут в сортире —
Все в порядке вещей. Наплевать и забыть.

Я откинулся с зоны — и сразу в кабак.
У меня есть резоны явиться в кабак —
Не могу же напиться я в библиотеке?!
Вот пропьюсь до кальсон — и покину кабак…

Ты пальцы не топырь, заносчивый ханжа,
Когда мой «Мерседес» плывет из гаража —
Да, бедность не порок, но и не добродетель,
А значит, и в раю башлями дорожат.

Сколько было, пацан, до тебя пацанов,
Сколько будет потом! Вот основа основ:
Отвечаем по-всякому за распальцовку —
И уйдем, догоняя былых паханов…