Генри Олди - Один плюс один

— Скажи мне, молодой корнет:
Ты больше — да, иль больше — нет?
— Гусарам — пунш, а не вода!
Я больше — да!

— Скажи, полковник, на войне
Ты больше — да, иль больше — нет?
— Мы штурмом брали города!
Я больше — да!

— Скажи мне, полковой кларнет,
Ты больше — да, иль больше — нет?
— Мой кларнетист — девиц беда!
Мы больше — да!

— Скажи, в отставке генерал,
Ты убивал и умирал,
Тяжка военная страда…
Ты больше — нет, иль больше — да?

— Я стар и сед, я пьян с утра,
И что ни день, то день утрат,
Но память вечно молода.
Я — больше да!

— Скажи мне, прошлогодний снег:
Ты больше — да, иль больше — нет?
Скажи, над кладбищем звезда…
— Мы — больше да!

— Тогда скажи и ты, поэт,
Который есть и сразу — нет,
Который — раз и навсегда…
— Я больше — да!
Несусь кометой меж планет,
Где нет унынья… Больше нет!

Была борода черна, не седа,
Хей-хо, хей-трабл-хо!
Любила бардак моя борода,
Хей-хо, хей-трабл-хо!

Любой волосок был свеж и высок,
И в каждом играл полуденный сок,
Хей-хо, хей-хо-тирьямца-ца,
Взгляни на небо — летят года!

Был левый ус прекрасен на вкус,
Хей-хо, хей-трабл-хо!
А правый был рус — мечта, а не ус!
Хей-хо, хей-трабл-хо!

Завей винтом, кудрявым притом,
И счастье близко — под каждым кустом,
Хей-хо, хей-хо-тирьямца-ца,
Взгляни на небо — летят года!

Теперь я брит, и мой габарит —
Хей-хо, хей-трабл-хо! —
О сытой жизни вам всем говорит,
Хей-хо, хей-трабл-хо!

С дивана не встать лет эдак до ста,
И в тихий сон — как в воду с моста,
Хей-хо, хей-хо-тирьямца-ца,
Взгляни на небо — темно всегда!

Цветут сады, да нет бороды,
Хей-хо, хей-трабл-хо!
В зеленой ряске стоят пруды —
Хей-хо, хей-трабл-хо!

Скажи, Господь, на кой людям плоть?
Зерно для мельниц — муку молоть…
Хей-хо, хей-хо-тирьямца-ца,
Взгляну на небо — там борода!

От чего умирают шуты?
От обиды, петли и саркомы,
От ножа,
От презренья знакомых,
От упавшей с небес темноты.

От чего умирают шуты?
От слепого вниманья Фортуны.
Рвутся нервы, как дряхлые струны,
Рвутся жизней гнилые холсты.

От чего умирают шуты?
От смертельного яда в кефире,
От тоски,
От бодяги в эфире,
От скотов, перешедших на «ты»,

От того, что увяли цветы,
От того, что становится поздно
Длить себя.
Умирают серьезно,
Лбом в опилки,
Как падают звезды…
А живут — а живут, как шуты.

Бьют паяца
Ногой по яйцам:
Не смей смеяться!
Учись бояться…

Тили-тили, трали-вали,
Нас вчера обворовали,
Трали-вали, тили-тили,
А потом поколотили.

С голым задом и в крови,
Понимаем: «Се ля ви!»

Нам бы водки, нам бы сала,
Друг за дружкой, честь по чести,
Да судьба чтоб не чесала
Острым когтем против шерсти,

Да небрежного «Пока!»,
Да с ушами колпака!

Да пореже частый гребень,
Да почаще редкий случай,
Да удачи поскорей бы,
Да побольше и получше,

Да поднять бы за бока
Подкидного дурака!

Нам бы женщин, чтоб простили,
А потом поцеловали, —
Не желаем тили-тили,
Забирайте трали-вали!

Ах, валяй нас, не валяй, —
Вуаля!

Ходил мессия с миссией
По лесенке крутой,
Вьюном вертелся в миксере,
Бил пеной золотой,
Но под колеса — пни
И вопль: «Распни! Распни!»,
А трещины в трансмиссии —
Как суетны они…

На вальса третий тур
Маркиз де Помпадур
Опять был приглашен назойливой графиней.
И он сказал:
— Для Вас
Хоть в пропасть, хоть на вальс,
Но я бы предпочел вальсировать с графином.

Возле дуба, возле ели
Секунданты околели,
Так как ждали три недели
Двух участников дуэли.

Князь буркнул, что его камзол —
Вместилище всех бед и зол,
Поскольку граф (плут и козел)
Взял поносить его камзол.

Глухо в хлеве тоскует буренка,
Дед Матвей изучает Басе,
Распушистого стихотворенка
Стихотворец в кармане несет.

Представлять стихотворца не надо —
Это я! это я!! это Я!!!
Я иду, укрываясь от взглядов
Разношерстного стихотворья.

Замечали ли вы, сколько глаз к нам
С четырех лезут в душу сторон?
Я шагаю сквозь сонмище грязных
Голодающих стихотворон.

На афишу глазеют разини,
Хоть секретов она не таит.
Стихотвермут стоит в магазине,
Банка стихотваренья стоит.

У редакции критиков рота
Собралась, распугав воронье,
Про меня измышляя в блокнотах
Всевозможное стихотвранье.

Смейтесь, смейтесь над бедным поэтом,
Что не так, как другие, поет! —
Невдомек вам, что в стихотгазету
Стихотварево взяли мое!..

Под спокойный гул метели
Хорошо лежать в постели,
Хорошо лежать в постели,
Слушать ветер над трубой,
Если стекла запотели
И снежинки полетели,
Хорошо лежать в постели,
Если ты не сам с собой.

Есть вино, она согласна,
Жизнь по-своему прекрасна,
Жизнь по-своему прекрасна,
Суть вещей обнажена.
Есть бутылка и тарелка
И сопит под боком грелка,
Чуть дороже, чем электро,
Чуть дешевле, чем жена.

Под спокойный гул метели
Хорошо лежать в постели,
Бодрый дух в здоровом теле,
Даже очень бодрый дух.
Если стекла запотели,
Если оба захотели,
Ты один в подобном деле
Заменить сумеешь двух.

Если есть на это время —
Представляй себя в гареме,
Представляй себя в гареме,
Не останься не у дел.
Тут не будет разных мнений,
Хоть предмет твоих волнений
Чуть побольше, чем казалось,
Чуть поменьше, чем хотел.

С двух до семи
Я — антисемит!
А с семи я добрею
К еврею!

Фарисеи, Моисеи,
Одиссеи и Персеи,
окосевшие сэнсеи
Мне давно на шею сели!
Я добро и разум сею:
Бей жидов, спасай Расею!

Муха села на Творенье —
Вот и все стихотворенье…