Генри Олди - Один плюс один

Там, где солнце клонится вниз,
Мой Савраска выиграл приз —
Он примчался раньше других
И попал поэтому в стих.

Лев сказал подруге-галке:
«Обожаю догонялки!
Только надо, чтобы детки
Мне открыли дверцу клетки…»

На шкафу сидит жирафа,
А козел стоит у шкафа,
Потому что тот козел
На жирафу очень зол.

Мышка жаловалась в норке:
«Ах, как больно! Ах, как горько!
Как нужна мне масла ложка!
Отчего же я не кошка?!»

Возражали попугаи:
«Всем дразнилкам вопреки,
Мы-то уж наверно знаем,
Что совсем не дураки!»

Бегемот глядит на пузо
И краснеет от конфуза:
«Я уже не бегемот,
А один сплошной живот!»

Горевал один щенок,
Осуждая свой порок —
Невзирая на диету,
Съел он Костину котлету…

Люблю июльские борщи,
Мясные, постные,
Люблю обгладывать хрящи
И ночью позднею

В кастрюле ложкой шуровать,
Заевши корочкой —
Не жди меня, моя кровать,
Вернусь не скоро я!

Толерантен ко греху,
Чешется вопрос в паху:
То ли там культурный фаллос,
То ли некультурный who?

Я ловлю в своем паху
Попрыгучую блоху:
Здравствуй, насекомое,
С детства мне знакомое!

Как поймаю, подкую —
Неча прыгать по!
Who you?!

У меня в паху заноза
Раззуделася с мороза:
Если мудр и обрезан —
Может, я Барух Спиноза?!

Жили-были попугаи,
Попугаи-молодцы,
Крали в стаде попугаи
Каждый день по три овцы,
Пили водку попугаи,
Заедали калачом,
Как их только не ругали —
Все им было нипочем.

Жили-были попугаи
За углом, где баобаб,
Всех любили попугаи,
Что ни день, меняли баб.
Все играли попугаи
В преферанс и в домино,
Чем их только не пугали —
Не боялись все равно.

Жили-были попугаи,
У планеты на виду,
Это было в Парагвае,
А быть может, в Катманду,
Их пилили, их строгали,
Критик, зол и толстомяс,
Бушевал: «Они рыгали
На иконостас регалий!
Стыд! На исповеди лгали!
Мудрых старцев избегали!
Изучали попу Гали!..»

…Мы стихи о них слагали,
Черной завистью томясь.

До чего дошел прогресс,
До невиданных чудес —
Павиан спустился с ветки,
А обратно не залез.
Появились хлопоты,
Потянулся век,
И из остолопа так
Вырос человек.

У тугого лука
Со стрелой разлука —
Плюнув на лишенья,
Та ушла к мишени.

Не горюй, тугой,
Потянись к другой,
Нам ли жить в печали? —
Много стрел в колчане!

Р. S. Вот пришла стрела к мишени,
А мишень ей тресь по шее:
Хоть кричи,
Хоть не кричи,
Раз попала, так торчи!

Когда я стану нереален
И в нашем общем ареале
Мой расточится ореол —
На золотом империале
Седой нахохлится орел,

И пылкий обретет креол
Измену в прежнем идеале.

Когда от ярости остынет
Мой вопиющий глас в пустыне,
И тишина сомкнет клыки —
Вобьют расстрельные полки
В стволы заряды холостые,

На кладбищах вздохнут кресты —
и Поникнут ивы у реки.

Когда меня поглотит Лета,
И дух поэта, мощь атлета
Погасит Леты кутерьма —
Лишится запаха котлета,
Весь мир сводящая с ума.

Уж лучше посох и сума,
Да участь «зайца» без билета!

Когда я убреду астралом
К иным, вечнозеленым странам,
Сухими звездами шурша —
Умолкнет шорох камыша,
Солонки наклонятся к ранам,

И тральщик удрученным тралом
Качнет: «Великая душа!»

О вы, слепцы и мизантропы,
Львы Африки, быки Европы,
Чей разум дурью омрачен —
Я б был карающим мечом,
Когда бы этот меч не пропил,

И запер бы людские тропы,
Когда б не скука быть ключом!

Пока я здесь, пока не вышел,
Пока не ниже и не выше,
Чем наше чудо-бытие, —
Двухточием над буквой «е»
Меня воздвигните, над крышей

Наденьте стягом на копье,
Продлив присутствие мое!

Меня цените и храните,
Но чу! — не в бронзе и граните,
А с человеческим лицом,
Крепите сталью и свинцом
Нас сопрягающие нити,

В цимбалы радостно звените,
Несите пиво и винцо,

Плов с барбарисом и зирою,
Ушаты с черною икрою,
Шашлык мочите у костра,
Пусть чья-то дочь или сестра
Меня любовною игрою
Утешит, пламенно быстра, —

А то, братва, базар закрою!
А то, козлы, уйду в астрал!

Вежлив ли, груб,
в радости, в горе ли,
Вижу в предгорье,
у Лукоморья —
Дуб.

Кот, как мираж,
в желтых оковах
Вписан в витраж
веток дубовых.
Пенится аж.

Ажиотаж
Песен любовных.

В далях зрачка
брата пантер
Дышит тоска
по НТР.

Чахнет Кощей
над банковским счетом, —
а за каким чертом?!
Вотще.

Где соловей,
меж полюсами
В гуще ветвей
тонет русалка.

Грустно свисала
С сука:
Не бюст — сало.
Сука.
Самка.

В гипсе рука, —
видно, с утра болит,
Хвост сквозь века
мчит по параболе
Вяза ли, граба ли.

Раб ли Рабле? Не раб ли?
Вечные грабли.
Бумс-крибле-крабле.
Тоска.

Обижали в детстве жабу:
Мама-жаба обижала,
Бабка-жаба обижала,
Папа-жаба обижал,
И родня над жабой ржала,
Жабью мерзость обнажала,
Словно в грудь ее вонзала
Сотню ядовитых жал.
Жаба, что ж ты не сбежала?
Никому тебя не жаль…

Один дракон
Съедал героев
На первое и на второе,
Поскольку истинный герой
Вам облегчает
Геморрой,
Катар желудка и гастрит.
Но облегчает —
Изнутри.

Один йети
Сидел на диете:
Брал снег кипяченый,
Варил кофе черный
И пил возле спуска
Скользкого
С туристом вприкуску.
С пользою!

Один зомби,
Когда не сезон был,
Скучал в гробу
И пенял на судьбу,
Но зато в сезон
Он ровнял газон,
Чинил ограду,
И все были рады.
Пускай ты труп —
Да здравствует труд!

Один Ктулху
Потерял втулку
От этого самого,
Но выточил заново —
Того же диаметра,
Той же длины,
Да только намертво
Клинит штаны!
То ль во втулке песок,
То ли Ктулху усох…