Ким Робинсон - Годы риса и соли [litres]

Вот как вышло, что много лет спустя, когда джати снова собралось в бардо после долгой и непростой борьбы с чужеземцами, обосновавшимися в устье Восточной реки, после попыток выстоять перед лицом многочисленных болезней, не обошедших их стороной, после заключения союза с земляками Иззапада, которые так же, как они, сражались на западном побережье острова, после того как было сделано всё возможное, чтобы сплотить их народ и наслаждаться жизнью в лесу со своими сородичами и соплеменниками, Иззапад подошёл к Ключнику Вампума и гордо сказал ему:

– Придётся тебе признать, я сделал то, чего ты от меня требовал: я пришёл в мир и боролся за то, что считал правильным! И мы снова сделали доброе дело!

Ключник, приблизившись к огромному помосту в судилище бардо, положил руку на плечо своему младшему брату и сказал:

– Да, ты славно потрудился, юноша. Мы сделали всё, что могли.

Но он уже смотрел вперёд, на высокие башни и зубчатые стены бардо, настороженный и недовольный, сосредоточенный на предстоящих задачах. Обстановка в бардо, казалось, стала ещё более китайской с момента их последнего визита – возможно, так же, как и во всех остальных царствах, а возможно, всё объяснялось обычным совпадением, вызванным их взглядом на вещи, но великая стена судилища была разбита на десятки этажей с коридорами, ведущими в сотни комнат, так что со стороны помост походил на разрез пчелиного улья.

Бог-бюрократ, стоявший у входа в этот лабиринт, по имени Бяньчен, раздавал руководства по описанию ожидающего их наверху процесса, толстые фолианты, озаглавленные «Нефритовой книгой», каждый длиной в сотни страниц, заполненный подробными инструкциями и обильно иллюстрированный различными наказаниями, которые они могли ожидать за преступления и бесстыдства, совершённые в их последней жизни.

Ключник взял одну из толстых книг и, недолго думая, замахнулся ею, как томагавком, и ударил Бяньчена через заваленный бумагами стол. Ключник окинул взглядом длинную очередь душ, ожидающих своего судного часа, увидел, что все они изумлённо уставились на него, и закричал им:

– Бунт! Мятеж! Революция!

И, не дожидаясь их реакции, повёл своё маленькое джати в зеркальную комнату, которая была первой на их пути по этапам страшного суда, где души могли посмотреть на себя и увидеть, кем они были на самом деле.

– Хорошая идея, – признал Ключник, остановившись в центре комнаты и уставившись на своё отражение, видя то, чего не видел никто, кроме него. – Я чудовище, – заявил он. – Приношу вам всем свои извинения. В особенности тебе, Иагогэ, за то, что ты терпела меня в этот раз и во все предыдущие. И тебе, юноша, – он кивнул на Бушо, которого знал под именем Иззапад. – Однако нас ждут дела. Я намерен сровнять это место с землёй, – и он начал оглядывать комнату в поисках чего-нибудь, чем можно разбить зеркала.

– Подожди, – сказала Иагогэ. Она читала свой экземпляр «Нефритовой книги», быстро перелистывая страницы. – Лобовые атаки, насколько я помню, не приносят результата. Я начинаю вспоминать. Мы должны обратиться к самой системе. Тут нужно техническое решение… Вот. Вот что нам нужно: прямо перед тем, как нас вернут обратно в мир, богиня Мэн даст нам эликсир забвения.

– Я этого не помню, – сказал Ключник.

– В этом и суть. Мы вступаем в новую жизнь, не зная о своём прошлом, и каждый раз выбиваемся из сил, ничего не усвоив из прежнего опыта. Мы должны избежать этого, если получится. Так что слушайте и запоминайте: когда вы находитесь в ста восьми комнатах богини Мэн, ничего не пейте! Если вас заставят силой, только притворитесь, что пьёте, и выплюньте, как только вас отпустят, – она продолжала. – Мы выйдем из Конечной реки, реки крови, разделяющей это царство и мир. Если мы доберёмся туда, сохранив свой разум, то сможем действовать более взвешенно.

– Хорошо, – сказал Ключник. – Но я всё-таки намерен уничтожить само это место.

– Вспомни, что случилось, когда ты пытался это сделать в прошлый раз, – предупредил Бушо, забившись в угол комнаты, откуда он видел отражения отражений. Отдельные воспоминания возвращались к нему, по мере того как говорила Иагогэ. – Когда ты поднял меч на богиню смерти, она лишь удваивалась с каждым твоим ударом.

Ключник нахмурился, усиленно вспоминая. Снаружи доносились гам, крики, пальба и топот сапог. Он отвлёкся и раздражённо ответил:

– В такие моменты нельзя осторожничать, нужно бороться со злом всякий раз, когда представляется случай.

– Да, но не теряя головы. Маленькими шажками.

Ключник смерил его скептическим взглядом. Он поднял вверх большой и указательный пальцы и свёл их вместе.

– Настолько маленькими?

Он выхватил книгу у Иагогэ из рук и швырнул ею в зеркальную стену. Одно зеркало треснуло, и из-за стены донёсся визг.

– Хватит спорить, – одёрнула их Иагогэ. – Лучше держите ухо востро.

Ключник подобрал упавшую книгу, и они поспешили по коридору тесных комнат, то поднимаясь выше и выше, то опускаясь, то снова поднимаясь, вверх и вниз по лестницам, с количеством ступеней, числом кратным семи или девяти. Ключник поколотил ещё несколько чиновников своей толстой книгой. Пролом-в-Скале то и дело шнырял в боковые комнаты и куда-то девался.

Наконец они добрались до ста восьми покоев Мэн, богини забвения. Каждый из них должен был пройти через какую-то одну комнату и испить из приготовленной для них чаши вина, которое не было вином. Стражники, по виду которых казалось, что удара книгой, даже самой толстой, они не заметят, стояли у каждого выхода, следя за тем, чтобы условие было исполнено: души не должны возвращаться к жизни, обременённые или слишком много почерпнувшие в своём прошлом.

– Я отказываюсь, – прокричал Ключник, так что все услышали его из соседних комнат. – Я не помню, чтобы раньше от нас требовалось что-то подобное!

– Это потому, что мы делаем успехи, – попытался крикнуть ему Бушо. – Помни наш план, помни наш план.

Он взял свой сосуд, к счастью, довольно маленький, и сделал вид, что выпил сладкое содержимое чаши, преувеличенно сглотнув, а сам спрятал жидкость под языком. Это Этот напиток был так хорош на вкус, что у него возникло сильное искушение проглотить его, но он сдержался и позволил лишь капельке скатиться по языку в горло.

Поэтому, когда стражник вышвырнул его вместе с остальными в воды Конечной реки, он выплюнул всё, что осталось, но, тем не менее, плохо понимал, что происходит. Остальные члены джати барахтались вместе с ним на мелководье, задыхаясь и отплёвываясь, а Сломанная Стрела пьяно хихикал, ничего не замечая вокруг. Иагогэ собрала их, и Ключник, даже если забыл что-то, не утратил своей главной цели, а именно: сеять хаос любыми доступными способами. Они полуплыли, покачиваясь на красных волнах, несущих их к дальнему берегу.