Ким Робинсон - Годы риса и соли [litres]
- Название:Годы риса и соли [litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 1 редакция (13)
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-109463-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ким Робинсон - Годы риса и соли [litres] краткое содержание
А что, если?.. Если эпидемия чумы уничтожила почти все население Европы? Как будет развиваться человечество?
Это альтернативная история, в которой мир изменился. История, которая тянется через века, в которой правящие династии и нации поднимаются и рушатся. История потерь и открытий. Это – годы риса и соли.
Вселенная, где Америку открывает китайский мореплаватель, промышленная революция начинается в Индии, главенствующие религии – ислам и буддизм, а реинкарнация реальна.
Мы увидим рабов и королей, солдат и ученых, философов и жрецов. От степей Азии до Нового Света – перед нами предстанет потрясающая история дивного нового мира.
Годы риса и соли [litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Оно слишком красивое.
– Не волнуйтесь, оно выдержит. Ну же, сожми его. Я всё уберу, если раздавишь.
Сих осторожно надавил, отворачиваясь в сторону, потом надавил сильнее. Он стискивал яйцо, пока не устали мышцы на предплечье. Яйцо выдержало. Вдова Кан взяла у него яйцо и попробовала сама. Её руки были хорошо натренированы вышивкой, но яйцо выдержало.
– Вот видишь, – сказал Бао. – Яичная скорлупа – хрупкая вещь, но изгиб силён. Так же и с людьми. Каждый слаб по отдельности, но вместе люди сильны.
После этого в дни религиозных праздников Кан часто присоединялась к Бао за воротами и обсуждала с ним буддийские писания. Всё остальное время она не обращала на гостей внимания, сосредоточенная на жизни в стенах поселения.
Учёба по-прежнему давалась Сиху плохо. В арифметике он не мог освоить ничего сложнее сложения и забывал все классические тексты, кроме нескольких начальных слов. Мать была крайне огорчена его успехами.
– Сих, я ведь знаю, что ты неглупый мальчик. Твой отец обладал выдающимся умом, твои братья тоже неглупого десятка, и сам ты за словом в карман не лезешь, когда нужно объяснить, что ты опять ни в чём не виноват и всё всегда должно быть по-твоему. Сосредоточься на уравнениях так же, как на оправданиях, и всё получится! Но ты горазд только придумывать, как бы тебе ни о чём не думать!
Никто бы на его месте не выдержал такого потока грубых упрёков. Дело было даже не столько в самих словах, сколько в том, как их произнесла Кан, словно прокаркала, желая задеть за живое. Перед изгибом её губ и испепеляющим, самоуверенным взглядом, проникающим прямо в душу, пока слова били наотмашь, невозможно было сохранить самообладание. Горько заплакав, Сих привычно сбежал от очередной вспышки её губительного гнева.
Вскоре после выговора он примчался с рынка, рыдая уже не на шутку. Он буквально визжал, заходясь в истерическом припадке:
– Моя коса, моя коса, моя коса!
Коса была отрезана. Слуги переполошились, заголосили, поднялся страшный гвалт, которому вмиг положил конец скрипучий голос матери:
– Всем молчать!
Она схватила Сиха за руки и усадила на подоконник, где он часто сидел во время своих уроков. Грубым жестом она смахнула слёзы с его щёк и погладила по голове.
– Ну, будет, будет, успокойся. Успокойся! Говори, что случилось.
Судорожно всхлипывая и заикаясь, он кое-как сумел всё рассказать. По дороге с рынка домой он остановился, засмотревшись на жонглёра, как вдруг чьи-то ладони закрыли ему глаза, а на лицо набросили ткань, закрывшую и рот, и глаза. Тогда у него закружилась голова, и он упал наземь, а когда поднялся на ноги, вокруг никого не было, и его косичка пропала.
Пока он вёл свой рассказ, Кан внимательно за ним наблюдала, а когда он закончил и уставился в пол, поджала губы и подошла к окну. Она долго смотрела на хризантемы, растущие под старым кряжистым можжевельником. Наконец к ней подошла старшая служанка, Пао. Сиха увели, чтобы он мог умыться и поесть.
– Что нам делать? – тихо спросила Пао.
Кан тяжко вздохнула.
– Нужно сообщить об этом, – мрачно сказала она. – Если мы этого не сделаем, об этом всё равно станет известно, когда слуги разнесут сплетни по всему рынку. И тогда все подумают, будто мы поддерживаем мятежников [24] Правители династии Цин заставляли всех ханьских китайцев брить лбы и отпускать косы, заплетённые на маньчжурский манер, чтобы демонстрировать покорность ханьцев своим маньчжурским императорам. В годы, предшествовавшие заговору «Белого лотоса», ханьские радикалы начали отрезать свои косы в знак мятежа ( прим. автора ).
.
– Конечно, – согласилась Пао с облегчением. – Мне пойти в магистрат и сообщить об этом?
Ответа долго не было. Пао смотрела на вдову Кан, и страх всё больше и больше охватывал её. Кан будто пребывала под властью злых чар и даже в этот момент сражалась с похитителями душ за душу своего сына.
– Да. И возьми с собой Чуньли. Мы с Сихом выйдем следом за вами.
Пао ушла. Кан обошла дом, разглядывая вещи, словно что-то выискивая в комнатах. Наконец она вышла за ворота и медленно побрела по тропинке вдоль реки.
На берегу, под большим дубом, она встретила Бао и его сына Циньу – там они проводили всё свое время. Она сказала:
– Кто-то отрезал Сиху косу.
Лицо Бао посерело. На лбу выступили капли пота.
– Мы сейчас же отведём его к судье, – сказала Кан.
Бао, сглотнув, кивнул. Он бросил взгляд на Циньу.
– Если ты желаешь совершить паломничество к какому-нибудь далёкому святилищу, – процедила Кан, – мы могли бы присмотреть за твоим сыном.
Бао с разбитым видом снова кивнул. Кан обратила взгляд на течение реки в полуденном свете. Она прищурилась от полос солнечных бликов на воде.
– Если ты уйдёшь, – добавила она, – все будут уверены, что это сделал ты.
Река текла мимо них. Чуть поодаль на берегу Циньу бросал в воду камни и визжал от брызг.
– Если я останусь, тоже, – наконец произнёс Бао.
Кан не ответила.
Через некоторое время Бао подозвал Циньу и сообщил, что ему предстоит долгое паломничество и потому Циньу должен остаться с Кан, Сихом и их домочадцами.
– Когда ты вернёшься? – спросил Циньу.
– Скоро.
Циньу остался доволен ответом – или же просто не хотел задумываться об этом.
Бао протянул руку и коснулся рукава Кан.
– Спасибо.
– Ступай. Смотри, чтобы тебя не поймали.
– Непременно. Когда смогу, я пошлю весточку в Храм лиловой бамбуковой рощи.
– Нет. Если от тебя не будет вестей, мы будем знать, что всё хорошо.
Он кивнул. Уже уходя, он заколебался.
– Знаете, госпожа, все существа на этом свете прожили не одну жизнь. Вы говорите, что мы встречались раньше, но до праздника в честь Гуаньинь я никогда не бывал в этих краях.
– Я знаю.
– Стало быть, мы знали друг друга в какой-то прежней жизни.
– Я знаю, – она бросила на него короткий взгляд. – Уходи.
Он поковылял по тропинке, вверх по течению реки, оглядываясь по сторонам в поисках свидетелей своего бегства: на дальнем берегу трудились рыбаки в соломенных шляпах, ярко блестевших на солнце.
Кан отвела Циньу в дом, после чего села на паланкин и повезла безутешного Сиха в город, где располагался магистрат.
Недовольство судьи, которому досталось этакое дело, было таким же явным, как и недовольство вдовы Кан. Но, как и она, он не мог себе позволить закрыть на это глаза, поэтому он строго допросил Сиха и велел отвести их на место происшествия. Сих указал на участок тропинки рядом с бамбуковой рощицей, аккурат вне поля зрения торговцев с крайних прилавков местного рынка. Никто из постоянных обитателей этого места не видел там в это утро ни Сиха, ни подозрительных незнакомцев. Они зашли в полный тупик.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: