Сергей Григоров - Калейдоскоп [СИ с издательской обожкой]

— Что это за "торможение" такое?

— Ну поанализируй свои чувства, — вмешался в разговор Торнд, — вот, например, берешь ты в руки гаечный ключ, а рядом стоит орущий Макуайр. Неужели у тебя никогда не возникало желания треснуть его по макушке?

— Не знаю… может, и было когда-нибудь. Но я же в своем уме…

— …и поэтому сдерживал эмоции. Говоря по научному, осуществлял торможение помысла, имеющего отрицательную социальную направленность. Так и нульки твои родимые постоянно сдерживают естественное желание послать нас всех куда подальше.

— Понятно.

— А когда их сложный психический механизм разлаживается, — закончил разъяснения Ник Улин, — то ничего не остается, как их просто выключить, поскольку что-либо исправить невозможно. В результате пропадают внутренние настройки, все уникальные, "личностные особенности" данной машины. Это все равно, что уничтожить мыслящее существо.

— Ничего себе! А почему они вам безропотно отдаются?

— Потому, что ничего поделать не могут. Да и лишены инстинкта самосохранения.

— Хорошо, а как конкретно вы их отключаете?

— Старым дедовским методом: еще на заре эры информатики каждая компьютерная программа снабжалась многими входами — как правило, основным и несколькими запасными. Если она "повисала" или начинала творить нечто непонятное, то всегда в нее можно было войти "с черного хода", подкорректировать ее работу. Резидентные программы нулевого уровня также имеют запасные входы. Я подаю определенный сигнал, и независимо от воли и желания нульки блокируется работа всех ее эвристических алгоритмов, то есть она попросту перестает мыслить, выключается.

— Ясно. Хорошо, что у человека нет такой вот "кнопочки" для отключения.

— Почему же нет? — вновь подал голос Торнд. — У каждого есть уязвимое местечко, своя ахиллесова пята. Спроси у Ларики — уж она-то расскажет, как из любого человека можно веревки вить. Она большой любитель этого дела. Считается ведущим специалистом по психогенному оружию. Просто "зациклена" на этой теме.

— Хорошо, спрошу. Хотя мне слабо верится. Человек — не компьютер…

— Психогенное оружие основано примерно на том же принципе, — пояснил Ник Улин, — давно известно, что для каждого человека можно подобрать электромагнитный импульс, парализующий его способность к самостоятельному мышлению. В результате появляется возможность произвольно манипулировать им.

— Как будто бы он загипнотизированный, что ли?

— Можно и так сказать. Причем в настоящее время полагают, что скрытное программирование человека может быть какой угодно сложности и изощренности.

— Ничего себе! А почему нельзя защититься от этого? Скажем, сделать специальную аппаратуру: как только она ловит какой-нибудь подозрительный импульс, то тут же посылает обратный, разгипнотизирующий сигнал.

— Так и делают. Подобными устройствами оснащены все защитные костюмы. Кроме того, разработано множество методов самоконтроля, сохранения устойчивости психики за счет внутренних резервов мозга. Тренированного человека ой как не просто подчинить чужой воле.

— Это точно, — важно произнес Торнд, — в свое время, когда я был безусым курсантом, у нас был курс специальной подготовки. На которой, помнится, надо мной здорово поиздевались. Много всего пришлось преодолеть. Зато сейчас мне ничего не страшно.

— К сожалению, человеческий мозг — довольно сложная вещь, и вряд ли нам известны все его "черные" входы. Понять, почему какой-то сигнал является, как вы сказали, "подозрительным" не всегда удастся. Мы постоянно подвергаемся воздействию разнообразных электромагнитных излучений, и отфильтровать на их фоне чрезвычайно сложный по спектру используемых частот психотропный сигнал бывает затруднительно.

— М-да… — с сомнением в голосе протянул Тариэль, — не верится, что Макуайра можно запрограммировать. Вот бы попробовать…

— Зомбировать его! — кровожадно воскликнул Торнд. — Использовать, например, его почтение к той ладанке, что он носит на груди. "Импульс, спектр, частоты" и прочее — это понятно только высоколобым. Нам, простым смертным, проще объяснить так: стоит найти у человека какую-нибудь навязчивую мыслишку, расстравить ее как следует — и он твой, родимый, делай с ним, что хочешь. Тебя обиходить можно используя, скажем, твою страсть к задаванию глупых вопросов.

— А тебя?

— Ну, со мной потруднее будет… разве что растеребив мой "бзик" поохотиться, — ответил Торнд, поглаживая свой брезентовый чехол. Потом добавил, адресуясь Нику Улину: — Все время, пока я здесь, мечтаю поохотиться. Вот, спортивное ружье постоянно таскаю с собой…

— А пули самонаводящиеся…

— Обычные. Самонаводящихся у меня всего одна обойма. Но хватит болтать. Подлетаем.

Грязно-зеленый ковер внизу внезапно явил большую проплешину, наполненную множеством работающих механизмов. В середине, окутанная облаком пара, возвышалась главная платформа — колосс величиной с футбольное поле.

Отключение главного компьютера заняло какие-то минуты. С превеликой осторожностью Ник Улин достал из своего переносного сейфа хрупкий излучатель. Тщательно выверяя, задал параметры парализующего сигнала. Еще раз сверился с каталогом, правильны ли установки, и нажал пуск. И тут же остановились многочисленные бульдозеры и юркие водовозки, а центральная платформа окуталась облаком пара — это система управления дорогопрокладывающего комплекса, разбившаяся на множество независимых ячеек, начала приводить все агрегаты в нерабочее состояние. Пока не начались необратимые процессы, следовало активизировать резервный центр управления. На это ушло гораздо больше времени.

Вне зависимости от местности скорость прокладки дороги была такова, что редкий пешеход не отставал от главной платформы. Все ингредиенты брались на месте, лишь вода для охлаждения образованного полотна проезжей части подвозилась из ближайших источников. Рассчитать параметры рабочих зон, массы подаваемого в реакторы грунта и тысячи прочих показателей было, конечно, выше человеческих возможностей — все это проделывалось вычислительными системами, установленными на каждом крупном агрегате. Дирижирование этим оркестром осуществлялось с центрального поста управления, на котором сейчас функционировал лишь резервный компьютер. Возможности его по самопрограммированию были невысоки, и пока все логические блоки не садаптируются к внешним условиям, контролировать его должен был человек.

— Макуайр дал мне всего сутки, чтобы перевести комплекс полностью в автономный режим работы, — сказал Тариэль, — придется попотеть, напрячь извилины.

— Что за спешность такая? — спросил Ник Улин. — Вообще говоря, здесь нужна целая бригада программистов, чтобы надежно выловить возможные "пенки". И работы им не на сутки, а минимум на два-три дня. С такой-то мощностью комплекс легко может крупно набедокурить.