Александр Шейнин - Пропавшее ущелье

— Очень просто и очень интересно, — заметил Василий Яковлевич, когда Щербаков показал устройство парашюта.

Правда, Бархатов с готовностью согласился бы отложить испытание высокогорного парашюта на куда более поздний срок. Его мучило сомнение: а что если зонтики не раскроются или каучуковые лыжи не ослабят удара?.. Страшно подумать…

Бархатов только спросил:

— Вы уверены в своем изобретении?

— Да, — твердо ответил Щербаков.

Заинтересовался высокогорным парашютом и Кожухов. Он просил показать, как действуют пружины, где находится предохранитель, каким образом он закрывает рычаг. Увлекшись, Михаил охотно ответил на все его вопросы. Только потом он подумал, что сделал это зря.

Наступило воскресенье. День выдался солнечный, безветренный. Раньше всех поднялась Лена. Никто не видел, куда она ходила. Девушка возвратилась в палатку с каким-то свертком и позже всех вышла к завтраку, после которого обитатели лагеря отправились к месту предстоящих испытаний.

Вынутый из чемодана парашют оставался в палатке. И тут произошло нечто странное. В палатку с теневой стороны быстро проскользнул кто-то закутанный в плащ и также торопливо выскочил из нее, озираясь по сторонам. Сейчас же у входа в палатку появился другой человек; он с минуту смотрел вслед удалившемуся, шагнул было в палатку, но затем, очевидно, передумал и пошел по направлению места испытаний.

По соседству с котлованом находилась отвесная скала в несколько десятков метров высоты. Ее и облюбовал Щербаков для своего прыжка; взобраться на нее не представляло особого труда.

Испытания были назначены ровно на 12 часов. Время тянулось медленно. За полчаса до назначенного срока Щербаков с одетым на плечи парашютом отправился к скале.

Бархатов решил проводить Михаила на вершину. Остальные остались внизу. До двенадцати часов оставалось две минуты. В сопровождении Василия Яковлевича Щербаков подошел к обрыву.

— Все проверили? — строго спросил Бархатов.

— Все, Василий Яковлевич.

— Предохранитель спущен?

— Еще накануне.

— Посмотрите еще раз.

— Это лишнее, Василий Яковлевич, — берясь правой рукой за рычаг и готовясь к прыжку, ответил Щербаков.

— На всякий случай проверьте… Еще остается одна минута.

Михаил неохотно выполнил желание Бархатова.

Он отпустил рычаг, полез рукой за каучуковую лыжню, где находилось кольцо предохранителя, и почувствовал, как пробежали по спине холодные мурашки… Кольцо было закрыто! Не послушай он Бархатова, лететь бы ему вот в эту минуту вниз, навстречу смерти. Щербаков растерянно посмотрел на Бархатова.

— Что случилось? — встревожился Бархатов.

— Предохранитель спущен.

Михаил попытался отодвинуть кольцо, но оно было чем-то сдавлено и не подавалось.

Лицо Бархатова стало белым.

— Что это значит?

— Не знаю.

— Испытание придется отложить.

— Да, — согласился Щербаков, — кольцо не сдвигается.

Они отошли от края скалы, долго молчали, подавленные случившимся.

— Значит, среди нас есть мерзавец, — нарушил молчание Бархатов.

Молодой человек не ответил. Он подумал о том же.

— Вот что, Михаил Георгиевич, — твердо проговорил начальник экспедиции, — о том, что произошло, не следует никому говорить.

— Как же тогда объяснить то, что я не прыгнул?

— Надо подумать… Скажем, что когда вы взбирались сюда, неосторожно ударились о выступ и повредили пружину, а я запретил вам прыгать.

— Поверят?

— Поверят… Не все, конечно… Будем наблюдать. Негодяй не сможет не разоблачить себя…

Бархатов не назвал фамилии, но Щербаков был уверен, что они думают об одном и том же человеке.

Когда все возвратились в лагерь, Лена отозвала Щербакова в сторону:

— Михаил, вы не расстраивайтесь.

— Что вы, Лена!

Ему захотелось рассказать ей всю правду, но он сдержался.

— А в знак того, что ничего не случилось и испытание все равно пройдет успешно, — разрешите преподнести вам вот этот букет… Я сегодня нарвала специально для вас.

Она передала Михаилу букет ярко-белых цветов.

— Большое спасибо, Лена…

— Поставьте их у себя, и пусть они стоят до самого дня испытания. А тогда я вам нарву новый.

Он взял в руки цветы, вдохнул их приторный запах, и вдруг что-то вспомнив, спросил:

— Лена, а в прошлый раз с Галей вы приносили эти же цветы?

— Да… Правда, красивые?

— Но ведь это же ломонос.

— Не понимаю.

— Так называются эти цветы. Они ядовиты, вызывают головную боль, тошноту.

— Значит, мы тогда цветами отравились, — изумилась девушка. — Простите меня за такое подношение. Поистине сегодня неудачный день.

Как ни внимательны были Бархатов и Щербаков, установить им ничего не удалось. Подозрения так и оставались подозрениями. После истории с парашютом Кожухов нисколько не изменился, он был все такой же: веселый, жизнерадостный и трудолюбивый. Поход в горы явно пошел ему на пользу. Он заметно потерял в весе и этим очень гордился.

Чувствовали себя отлично и остальные участники экспедиции. Утомительные походы только закалили их; поиски полыновского ущелья и редкого металла продолжались с еще большим упорством.

Щербаков и Осередко закончили подготовительные работы к восхождению на вершину, откуда, как они надеялись, могли открыться интересные места этого малоизвестного горного района.

Но как раз накануне похода случилась неприятность: Осередко серьезно повредил ногу. Василий Яковлевич еще с утра отправился с геологами в дальнюю долину, которую Туманов заметил у перевала, во время спасательных работ. Он должен был возвратиться лишь через несколько дней. С ним ушел и Рашид.

Михаил решил отправиться один. На следующее утро, чуть только посветлело, он одел высокогорный парашют и в полном снаряжении покинул базу.

Дорога была знакомой. Скоро Михаил добрался к подножию безымянной вершины, потом двинулся на восток, отыскивая лучшие подходы к ней. Величественная картина развернулась перед его взором. Подпирая друг друга могучими плечами, словно великаны, тянулись вершины горной гряды, задумчивые, седые… Какие тайны откроет вон та, самая высокая, если взобраться на нее? Щербаков уже мысленно окрестил эту высоту — «Лена»… Он знал, что 17 октября девушке исполняется 24 года. В этот день он преподнесет ей подарок — покоренную им вершину. Как неприступная крепость, она гордо возвышалась над хаотическим нагромождением скал. Длинные сверкающие языки ледников спускались по склонам. Недавно выпавший снег тяжелыми гроздьями украсил карнизы вершины. Малейший толчок от взлета птицы или падения камня могут нарушить обманчивое спокойствие огромных снежных масс, и тогда они устремятся вниз, и горе тому, кто окажется на их пути! Щербаков хорошо знал это.