Алексей Кудашев - Ледяной остров

— Да. А что?

— Так, ничего. Мне кажется, людей он не любит. Странный человек…

— Ну, что вы, Остап Федорович! Вы его, наверное, плохо знаете. И работать он любит.

— Да. Специалист он хороший, дело знает и много работает. Вы, кажется, с ним вместе воевали?

— Да. В самом конце войны. Если бы не он, лежать бы мне сейчас в чужой земле… Только ведь ему не лег-* ко. В войну он потерял всю семью.

Чем выше поднималась по лестнице Ольга, тем сильней волновалась. На последней ступеньке она остановилась. Рука невольно потянулась к затылку, но вместо привычного плотного пучка ощутила пышные кудряшки.

Для Алексея Петровича появление Ольги в его кабинете было настолько неожиданным, что он, растерявшись, даже позабыл предложить ей стул. Сам того не замечая, он встал.

Наступила неловкая пауза, которая Ольге показалась очень долгой. Наконец, поборов внезапную внутреннюю слабость, она чужим голосом сказала:

— Алексей Петрович, нам нужен корабль.

— Какой корабль? Зачем? Да вы садитесь, Ольга Петровна. Как вы себя чувствуете? — овладев собой, улыбнулся Алексей Петрович.

Глаза их встретились. От приветливого взгляда Алексея Петровича у Ольги потеплело на душе.

— Хочу стать моряком, — совсем другим голосом, полушутя, полусерьезно сказала Ольга, глядя смеющимися глазами на Трофимова.

Он снова улыбнулся.

— Вы полагаете, что из меня не получится моряк? — чуточку кокетливо сказала Ольга. Ее немного полные, красиво очерченные губы полуоткрылись в улыбке, обнажая ровную эмаль зубов.

— Нет, я думаю о другом: почему вас потянуло в море? Что-нибудь задумали, Ольга Петровна? Или, может быть, это секрет?

Ольга стала серьезной. Ее задумчивый взгляд был устремлен через открытое окно на голубевшее в просвете домов море.

«Как удивительно сочетается в ней внешняя красота с внутренней красотой, со светлым, большим умом, — залюбовался Ольгой Трофимов. — Хорошо, что она пришла».

Ольга, почувствовав на себе взгляд Алексея Петровича, потеряла нить мыслей и, внезапно смутившись, покраснела. Она хотела продолжить прерванный вопросом Трофимова разговор и повернулась к нему. Но слова застряли у нее в горле, когда они вновь встретились глазами. И каждый прочел во взгляде другого то, чего давно ждал. В порыве нахлынувших чувств они чуть не кинулись друг к другу. Но Ольга сдержала себя и, отведя взгляд, сухо сказала:

— Прежде чем ответить, разрешите задать вам вопрос.

Алексей Петрович понял не сразу. Но вспомнив, о чем они разговаривали, сдержанно сказал:

— Пожалуйста, Ольга Петровна.

— Зачем вы заставили нас заниматься замораживанием воды? Ведь не думаете же вы готовить лед для городских аптек или ларьков с прохладительными напитками?

— Конечно, нет.

— Значит, вы собираетесь использовать атомные холодильники в море?

— Это уже второй вопрос, Ольга Петровна, а вы получили разрешение только на один, — непринужденно рассмеялся Трофимов, почувствовав себя опять хорошо.

— Ну, где один, там и два, — сказала Ольга и тоже улыбнулась.

— А где два, там и три?

— Возможно.

— Ну да ладно. Что с вами сделаешь. — Алексей Петрович серьезно закончил: — Мне кажется, что атомные холодильные реакции мы можем использовать при освоении морских промыслов.

— Ну вот, теперь я отвечу на ваш вопрос, Алексей Петрович, хотя вы сами на него уже почти ответили. Атомные холодильники, мне кажется, надо испытывать не в лаборатории, а в море. У меня возникла одна мысль. Нефть в море мы найдем, разведаем. Потом мы ее должны будем взять. А как?.. Но, может быть, у вас уже все на этот счет продумано и решено и я зря вам все это говорю?

У Трофимова от волнения перехватило дыхание. На атомные холодильники он возлагал большие надежды. С этой целью в отсутствие Кирилловой он дал задание Березиной и Ахундову начать испытание атомных холодильников по замораживанию морской воды. Но ни Березиной, ни Ахундову Трофимов не рассказал своих далеко идущих замыслов. Он лишь поставил перед ними задачу — «добиться максимального съема льда» с одного аппарата. И вот он почувствовал, что его секрет, его замысел высказывает Ольга.

Ольга, заметив внезапную перемену в лице Трофимова, умолкла.

— Продолжайте, Ольга Петровна. Я вас слушаю. — Алексей Петрович широкими шагами стал шагать по кабинету.

— Теплоемкость холодильников, вы сами знаете, практически неограниченна. Во всяком случае, она достаточна, чтобы превратить любую часть моря в сушу. Но пока что мы, Алексей Петрович, превратили в сушу лишь нашу лабораторную лужу.

— Как? Заморозили? По методу Ахундова? Что же вы мне сразу не сказали, Ольга Петровна?

— Но ведь это же детские забавы. Практически этот метод не будет пригоден в море.

— Вы в этом уверены?

— А вы сомневаетесь?

— Пожалуй, вы правы.

Оба замолчали.

«Превратить любую часть моря в сушу. Здорово сказано! — думал Алексей Петрович. — Молодец! Далеко смотрит вперед». Ему хотелось похвалить ее, сказать, как приятно работать с ней, но вместо этого он подошел к сейфу, вынул из него коричневую папку и передал ее Ольге.

— Читайте, Ольга Петровна, — сказал он.

Это было постановление правительства об объявлении конкурса на лучший проект по разработке нефтяных месторождений в открытом море. Срок был ограничен мартом будущего года.

Дважды перечитав документ, Ольга крепко задумалась. Мысли одна за другой роились в голове. Наконец она сказала:

— Отдайте для наших опытов теплоход «Океан».

— Вы это серьезно, Ольга Петровна?

— Разве я похожа на шутника? — с обидой спросила Кириллова.

— Извините, Ольга Петровна, я не то хотел сказать. «Океан» нам сейчас очень нужен для другого дела…

— Более важного, чем наше, — с иронией добавила Ольга, сама не понимая, на что обиделась.

— Вы злопамятны, Ольга Петровна, — с улыбкой сказал Трофимов, пытаясь свести разговор к мирному концу.

Но Ольга, злясь на себя, все же продолжала:

— Нет. Меня просто удивляет ваша нелогичность. Вы только что показывали мне постановление правительства и, если я правильно вас поняла, возлагаете большие надежды на атомные холодильники. Но эти надежды так и останутся надеждами, если мы будем сидеть в стенах нашей лаборатории. Дайте нам возможность поставить настоящие опыты с реакциями ядерного уплотнения. А это можно сделать только в открытом море. Я не могу подвергать риску население города.

— О каком риске вы говорите, Ольга Петровна?

Ольга, помолчав минутку, более спокойно ответила:

— Извините, Алексей Петрович Мне с этого и надо было бы начать. Еще до того нелепого случая в Белых камнях я на досуге занималась кое-какими расчетами. Вот они. — Ольга положила на стол толстую тетрадь в клеенчатом переплете. — Надо было бы практически проверить правильность некоторых выводов, а это можно сделать только в открытом море. Видите ли, ядерные реакции с поглощением тепла, мне кажется, можно вести на совершенно иных принципах. Но радиус ядерных превращений при этом может оказаться весьма большим, и мы не сможем уложиться в размеры наших лабораторных помещений. Да это и хорошо, если радиус ядерных реакций охватит большое пространство. Это то, что нам нужно. Но только такие опыты не для города, где к самой лаборатории примыкают жилые кварталы.