Владимир Моисеев - Мудрецы и таз [СИ]

Опять появился этот пресловутый Иван Петров. Объяснить его желание помогать попавшим в переделку клиентам так и не удалось. Да и кто это такой, осталось неизвестным.

— Иван Петров стал излишне настойчивым, — сказал Горский сердито.

— Кто-то сумел взломать систему безопасности наших программ симуляции. Это нехорошо.

— Пусть защитой займутся программисты.

— Технической стороной. А наше дело понять, как это вообще возможно.

— Нельзя исключать, что это баловство наших ребят.

— Надо не забыть спросить их об этом.

— Была еще нестыковка-1, - напомнил Горский.

— Это ты о чем? — удивился Зимин.

— Вспомнил о тебе и твоем путешествии в реальность почти достигнутого практического бессмертия.

— А это здесь причем?

— Ты забыл о Нине? — удивился Горский. — Нину программа не предусматривала. А она тебя спасла. Как-то пролезла в нашу симуляцию и спасла.

— Почему мы никогда не говорили о ней? — спросил Зимин.

— Еще один непонятный наблюдательный феномен. Монах сказал, что, забывая неприятные или непонятные ситуации, подсознание защищает нас от неприятностей. Получается, что это природный феномен.

— Может быть. Теория отстает от наших практических успехов. Нам нужно лучше работать. Насколько я понял, защита от постороннего вмешательства в мое сознание работала без сбоев.

— Внешнее воздействие зафиксировано не было. Как и в случаях появления Ивана Петрова. Это я проверил первым делом.

— Неужели проделки Наукоподобнова или его друзей из Центра?

— Исключено. Эти оставили бы следы.

Зимин окончательно загрустил. Он не любил оставлять темные пятна в своих теоретических построениях. Любое неконтролируемое постороннее вмешательство в ложную память клиентов делало проект потенциально опасным и не годным для практического использования.

— Я не знаю, что делать, — признался он. — Наверное, надо отправиться в какую-нибудь простую измененную реальность вдвоем, чтобы можно было контролировать друг друга и схватить Ивана Петрова за руку, если он рискнет появиться в нашей симуляции.

— Все гораздо хуже, чем ты себе представляешь, — сказал Горский. — Подобные воздействия происходят и с людьми из базовой реальности.

— А ты откуда знаешь?

— Узнал в Новой церкви.

— Что же ты молчишь?

— Я уже давно хочу рассказать, да ты перебиваешь все время.

На этот раз Зимин внимательно выслушал товарища. Новость о том, что таинственные помощники появляются в базовой реальности, оказалась для него неожиданной. Пусть это происходит пока только в сновидениях, сути дела это не меняло.

— А вот такой вопрос. Если подобное вмешательство произойдет не во сне, а на работе или в подземке, человек сможет понять, что перед ним фантом?

— Думаю, что нет, — ответил Горский.

— И это по-настоящему серьезная проблема. Ее следует решить незамедлительно.

Не стали спорить и отправились в храм Новой церкви. Горский нашел давешнего монаха. Тот явно обрадовался и приветливо улыбнулся.

— Почему я не удивлен? — сказал он. — Люди науки такие предсказуемые.

— Как тебя зовут, монах? — сказал Зимин.

— Варлам.

— Прекрасно. А теперь, Варлам, расскажи нам о том, кто вмешивается в жизни твоих прихожан?

Разговор получился долгим и сумбурным. Не самый лучший способ получать полезную информацию. Зимину доказательства показались сомнительными. Люди любят придумывать несложные объяснения. Психика устроена просто: загадочное упрощает, пропущенное додумывает, непонятное отбрасывает и забывает. Собственно, на том же принципе работает ложная память.

Прихожане храма свои истории, почти наверняка, конструировали именно так: упрощая, придумывая и что-то забывая. Зимину было трудно относиться к подобным рассказам серьезно. Горский, наоборот, видел в этих показаниях много общего с теми нестыковками из измененной реальности, с которыми им самим пришлось столкнуться.

Они долго спорили, используя специальные термины, понять которые неспециалистам не дано. Договориться не удалось. Каждый остался при своем мнении.

Горский считал, что им нужно отправиться в какую-нибудь неопасную измененную реальность, чтобы можно было обнаружить там таинственного Ивана Петрова. Обязательно вдвоем, чтобы можно было контролировать ситуацию и помогать друг другу, при необходимости. Тогда удастся поймать его и допросить.

Зимин, наоборот, твердил, что нужно внимательнее анализировать происходящее в базовой реальности. Он не верил, что умельцы, научившиеся появляться в чужих придуманных мирах, лишены возможности действовать в базовом. Он считал, что Иван Петров постоянно сообщает клиентам свое имя именно для того, чтобы привлечь к своей персоне внимание в нашем реальном мире.

— Зачем? — спросил Горский.

— Он хочет вступить с нами в переговоры.

— Для писателя такие идеи извинительны, но у нас, ученых, должны быть более серьезные доказательства, — возмутился Горский.

— Этот Иван Петров проник из чужой реальности. Получается, что мы должны искать инопланетян. Звучит глуповато. Согласись. Но пока дело обстоит именно так.

— Напиши об этом юмористическую повесть. О том, как ты их обнаружил и изучил, — пошутил Горский. — Твои читатели будут рады.

Как часто бывает в таких ситуациях, договориться они не смогли. Решили подождать дальнейшего развития событий, получить дополнительную информацию, чтобы поступить максимально разумно.

— Мы же мудрецы, — сказал Горский.

— Это точно, — подтвердил Зимин.

Наверное, они поступили правильно. Как и положено мудрецам. Жаль, но дальнейшие происшествия больше не подчинялись планам наших мудрецов. Зимин и Горский превратились в обычных наивных наблюдателей, которые не могли больше влиять на эксперимент. Даже отказаться от дальнейших исследований они уже не могли, потому что предчувствие надвигающейся катастрофы их больше не покидало. Несколько дней они были уверены, что уже проиграли, и будущее человечества принадлежало отныне не только людям. И им осталось только понять это и приспособиться к новым условиям существования. Было интересно, страшно, жалко людей и самих себя, но им казалось, что повлиять на события они не могут. Разве что устраивать протестные митинги, писать гневные петиции и убеждать власти прислушаться к здравому смыслу. Был еще один выход: заняться делом и победить.

Когда страх и уныние отступили, стало понятно, что работа — вполне реальный выход из самого сложного положения.

Надо порадоваться, что Зимин и Горский оказались в самом центре предстоящей заварухи. Так уж получилось, что для того, чтобы приспособиться к новому миру, понадобилось умение покидать базовую реальность и управлять ложной памятью, а лучше Зимина и Горского с этим вызовом никто справиться не мог.