Леонид Пузин - Приговорённые к совершенству [СИ]

Дмитрий заметно выделил голосом местоимение «вашу», этим нехитрым риторическим приёмом как бы отмежёвываясь от явившихся следом за террористами опасных призраков.

— И вообще — как Она выглядит? А то, знаешь, я без понятия. Ты вот говоришь, что Большая Белая Образина пришла вслед за нами, а я думаю — нет. В наших землях Она не водится.

Конечно, Димкины отвлекающие вопросы не сбили с толку вождя, однако несколько озадачили. Особенно — Ушаковское утверждение, что в их землях не водится такой непотребной Нечисти.

— Почему Ирхам увидел её в темноте? — выдержав подобающую паузу, стал обстоятельно отвечать Айгар, — а как же ещё! Бранка меня побери, но ты, Димка, разве не знаешь, что Невидимых можно видеть только в темноте? Или у вас — по-другому? Невидимых можно видеть при свете? Днём? Конечно, в землях, где живут такие Могучие Волшебники, как вы, всё может быть… Но у нас — нет. Не только у Речных Людей, но и у Жителей Побережья и даже у Диких Охотников — ничего подобного, у нас Невидимые являются только ночью. Да, Боги и некоторые из Старших Духов могут являться днём, но Бледная Образина — вряд ли… Или ты, Димка, думаешь, что она из Старших Духов? Бранка меня побери — не знаю… Она ведь не из наших — из ваших Невидимых. Надо спросить у заклинателя Мёртвых… Но ты, Димка, Ей всё равно скажи, чтобы Она убиралась от нас подальше — даже, если Она и не из ваших Невидимых… Ведь ты же из Племени Колдунов. Скажи Ей, Димка — вдруг да послушается!

И Ушаков сказал. Хотя и в полголоса, но более чем убедительно — по-русски. По-простонародному. Так, что если эта Невидимая Тварь владела хоть азами великого и могучего языка — то наверняка, как ошпаренная, умчалась отсюда на край света. Увы, Упырь знал, что ни его русского языка, ни тем более той магической силы, которую им совершенно напрасно приписывали дикари, недостаточно для изгнания материализовавшихся призраков. Даже — «родной» Кикиморы. Не говоря уже о Большой Белой Образине. Впрочем, на Айгара произнесённый громким «трагическим» шёпотом высокохудожественный Димкин мат произвёл самое благоприятное впечатление — чужак постарался на совесть. Но…

…не успел Ушаков порадоваться тому, что ловко выпутался из очень непростой ситуации, как неподалёку послышался тяжёлый чавкающий шлепок и следом за ним пронзительный человеческий крик. Упырь на мгновенье оцепенел, затем, захваченный всколыхнувшей всё естество волной безграничного ужаса, чуть было не бросился без оглядки прочь, но, каким-то образом сумев подавить страх, выхватил из кармана фонарик и узким световым лучом ткнул в то место, откуда раздались эти жуткие звуки.

Шагах в тридцати от Димки нечто очень большое, похожее на помесь гигантской лягушки с белым медведем заглатывало, пережёвывая, ноги вопящего человека, который, отчаянно дёргаясь и выгибаясь, пробовал костяным ножом дотянуться до морды заживо его поедающего монстра — тщетно.

Увидев этот кошмар, на несколько мгновений оцепенели все бывшие на поляне воины — стрелы и копья полетели в это чудовище не сразу. А когда полетели — скользкий огромный гад не обратил на них никакого внимания. Его светло-серая с зеленоватым отливом шкура наверняка не уступал в прочности крокодильей — острые наконечники стрел и копий отскакивали от неё как от живой брони. И тогда отчаянно испугавшийся Димка, не думая, что выстрелы могут привлечь врагов, дал по этому выродку ночи длинную автоматную очередь. К несчастью — слишком длинную. На весь рожок.

Монстр вздрогнул от множества ударивших его с близкого расстояния пуль, вскинул голову со свесившимся из пасти человеческим телом, около середины бёдер с хрустом перекусил несчастному обе ноги, выпрямился на задних лапах и не спеша, пережёвывая по пути оторванные конечности, двинулся на Дмитрия. Непослушными руками перезаряжая автомат, растерявшийся Димка выронил фонарик — монстр надвигался. По счастью — медленно. Упавший фонарик не погас, но в буреломе и сухой траве его свет совсем потерялся, и Ушаков, наконец-то справившийся с упрямым рожком, тупо водил стволом автомата из стороны в сторону — стрелять на звук? В сущности — наугад? Когда единственный ничтожный шанс на спасение давало точное попадание в морду — по глазам!

Чудовище, остановившееся в десяти шагах от Димки, перед последним прыжком присело на задние лапы — бывшему криминальному авторитету Упырю оставалось две, три секунды жизни. Указательный палец уже судорожно давил на спусковой крючок — сейчас, через мгновенье, прогрохочет беспомощная автоматная очередь и — тьма! И в это мучительное мгновенье стремительно метнувшийся из-за спины Ушакова Иркат подхватил фонарик и осветил монстра. Большие глаза изготовившейся к смертельному выпаду жуткой твари полыхнули свирепым зелёным пламенем — Дмитрий не промахнулся. Погасли, выбитые автоматной очередью, глаза-прожекторы, однако, испустив нечто среднее между змеиным шипением и медвежьим рёвом, монстр всё-таки прыгнул, но пули, сквозь глазницы проникшие в головной мозг, сделали своё дело — прыжок ослеплённой твари не достиг цели. Тяжело плюхнувшись в двух шагах слева от Ушакова, монстр — неловко, боком — прыгнул ещё левее, а третий прыжок у него вовсе не получился: могучие задние лапы бросили чудовище прямо на ствол старого подгнившего тополя. Дерево подломилось, и визжащая тварь перевернулась на спину, всеми четырьмя лапами пытаясь сбросить навалившуюся на неё тяжесть — упавший тополь толстыми сучьями пригвоздил гада к земле.

После на редкость удачной автоматной очереди Дмитрий, словно заворожённый, несколько долгих секунд стоял на месте, с полным душевным безразличием следя за агонией ужасной твари — чёрт? Почему она никак не издохнет? Ведь наверняка хоть одна из пуль, пройдя через глаз, достала до мозга — а она всё бьётся и бьётся. Шипит, свиристит, ревёт — издыхать, похоже, не собираясь.

Ободрённые беспомощным положением монстра, пятеро воинов пытались копьями проткнуть ему шкуру на животе — перебиваемые мощными лапами с треском ломались прочные древки, так же, как и удерживающие чудовище ветки тополя. И если бы не толстенный, обожжённый молнией ствол, то, вероятно, упрямо не желающий издохнуть монстр скоро бы освободился — кремнёвым и костяным наконечникам копий кожа на животе чудовища не поддавалась также как и на прочих частях тела. Задетый ужасной лапой отлетел в сторону на мгновение потерявший осторожность воин; светящий подобранным фонариком Иркат по счастливому наитию перевёл луч на грудь — на основание левой лапы. Поняв эту безмолвную подсказку, Айгар изо всей силы ударил копьём в уязвимое место — копьё наконец-то ладони на три вошло в тело чудовища. Монстр задёргался судорожней и чаще, испуская какие-то уже совершенно невероятные звуки: смесь скрежещущего визжания со свистом вырывающегося из-под земли перегретого пара в Долине Гейзеров. Тем не менее, издыхать он по-прежнему не желал, хотя копьё Айгара вошло в его тушу где-то уже на локоть.