Леонид Пузин - Приговорённые к совершенству [СИ]

Говоря Свете, что в основе «Правдоискателя» лежит отечественная ЭВМ третьего поколения, следователь Иванов не был вполне откровенен: да, разработчики пробовали использовать отечественную электронно-вычислительную машину «Минск 19», но при испытании выяснилось, что в условиях реальной эксплуатации её скорость, как минимум, на три порядка ниже необходимой, и дело застопорилось. И только десять лет назад, когда американский Конгресс принял поправку Форда-Макмиллана и разрешил продавать в СССР компьютеры пятнадцатилетней давности, проект сдвинулся с мёртвой точки, и всего через два года был создан пригодный к практическому применению прибор. Конечно, все закупки компьютеров осуществлялись в СССР строго централизованно, только для нужд государственного планирования и нашей самой передовой в мире промышленности — ни о каком частнособственническом баловстве не могло идти и речи — и вдруг, на тебе! Зомбированная шпионка заявляет, что она постоянно имеет дело с персональным компьютером! Да, по донесениям иностранного отдела МГБ, на западе это буржуазное изобретение получило очень широкое распространение, но — чтобы до такой степени? Неужели вражеские радиоголоса не врут, когда говорят, что у них компьютер доступен каждому? Не может быть! Наверняка — пропаганда! Да, но эта зомбированная подследственная?.. хотя… у тех, кто её готовил, компьютеры, конечно, были… но — зачем, зачем?! Зачем ЦРУ понадобилась эта идиотская провокация?! Зачем Свету Мармонову, двенадцать лет назад погибшую в автомобильной аварии, им понадобилось зомбировать таким образом? Тьфу ты, разумеется, не погибшую, а пропавшую без вести? Вернее — похищенную? И зачем было похищать тринадцатилетнюю девчонку? Чёрт! Того и гляди, зайдёт ум за разум! А может… именно это и было целью вражеской разведки? Так зомбировать женщину, чтобы, допрашивая её, сошло с ума всё высшее руководство МГБ? Что за несусветная чушь! В ЦРУ не могут не понимать, что в руководстве МГБ сидят отнюдь не восторженные юноши! И что, если это потребуется, у них заговорит и покойница! А не заговорит — вернётся в ад! Нет! Дьявольски хитрая провокация! И разгадай он в чём дело — генеральское звание, считай, обеспечено. А если не разгадает?.. н-да, чертовски опасное дело… осторожность и ещё раз осторожность… один неверный шаг — останешься без головы… что ж, если задержанная сама напрашивается на испытание на «Правдоискателе»… небось, у американских «Полиграфов» среди множества подводящихся к телу контактов нет клеммы с напряжением в триста восемьдесят вольт? Ведь их гнилая либеральная идеология позволяет им применять электрический стул только по решению суда присяжных. Да, но генерал лично следит за ходом этого расследования… стало быть, о высоковольтной клемме придётся пока забыть… и ещё — ни в коем случае не спешить. Пусть подследственная хорошенько дозреет: красный свет, специфическая, чуть слышная «музыка» — какой бы крепкой ни была её нервная система, а в конце концов расшатается!

— Что ж, Светлана Владимировна, если вы настаиваете на испытании на «Правдоискателе», не смею отказывать. Но только — не сегодня. Сегодня вы вернётесь в камеру и хорошенько подумаете. Учтите, чтобы вынести вам смертный приговор, Особому Совещанию достаточно найденных при вас трёхсот долларов — валютные спекуляции относятся к числу тягчайших преступлений. А ведь вам ещё могут быть предъявлены обвинения в шпионаже и связи с зоологическими диверсантами — так что, хорошенько подумайте.

Высказав угрозы, следователь не дал Свете опомниться и вызвал конвой. Двое безликих в штатском тут же увели женщину в багровую мглу коридора. Как только за Светой закрылась стальная дверь, полковник обратился к сидевшему за длинным столом врачу психиатру: скажи, Степан Петрович, задержанная, по твоему мнению, действительно — сумасшедшая? Или — симулянтка? Я, знаешь, подумал, что она — зомби. Нам в прошлом году в Москве про таких рассказывали.

Внимательно следивший за ходом допроса врач прекрасно понимал затруднения полковника — да уж, не хотел бы он быть на месте Ивана Ивановича! — впрочем, и на своём месте психиатру могло прийтись не сладко и потому, не колеблясь, он протянул следователю руку помощи:

— Какое там к чёрту зомбирование! Натуральная сумасшедшая! По-моему — параноидальная шизофрения. Причём, очень тяжёлый случай. Знаешь, Иван Иванович, сейчас в Ростове находится профессор из института имени Сербского, так ты попроси генерала пригласить его на следующий допрос — профессор наверняка эту несчастную Светлану Владимировну заберёт к себе на обследование. Всем будет лучше — и ей, и нам…

…ещё бы! Следователь мгновенно оценил поддержку Степана Петровича: если удастся эту чокнутую шпионку сплавить в московскую психушку — с него взятки гладки! И чёрт с ними с маячащими вдали генеральскими погонами — топор видится гораздо отчётливее и ближе! Один неверный шаг — и на двадцать пять лет загремишь как миленький! А скорее всего — под расстрел. Да… но этот чёртов паспорт? Ведь генерал с него не слезет, пока он не придумает, как объяснить, откуда взялась эта антисоветская фальшивка? Но всё равно, спасибо Степану Петровичу, хоть исходя из своих интересов, а поддержал… и эта его идея, пригласить московское психиатрическое светило — очень даже может сработать! А что? Над генералом тоже есть начальство… и если ростовскому следствию не удастся расколоть беременную сумасшедшую, допытываясь, откуда у неё взялись фантастические дензнаки и глумливая пародия на паспорт, как на это посмотрят в Москве?

Вернувшись в камеру, Света легла на койку поверх солдатского одеяла — благо, от неё пока не потребовали соблюдения правил тюремного распорядка, да и, вообще, не сказали ни слова насчёт этих самых правил — и попробовала оценить состоявшийся допрос. Причём, не в свете того, насколько серьёзны выдвинутые против неё обвинения в шпионаже и сговоре с засланными ЦРУ чудовищами — зачем, если, по словам следователя, в этом ужасном мире, чтобы расстрелять человека, достаточно найти у него несколько долларов? — сколько надеясь угадать, действительно ли Иван Иванович ограничится до родов одним психическим давлением? Ведь от применения самых жестоких пыток здешних дознавателей удерживает отнюдь не забота о здоровье её будущего младенца, а только желание узнать, кем в действительности является задержанная ими женщина — надо думать, российский паспорт и невиданные дензнаки не дают покоя власть предержащим. Н-да… надолго ли Ивану Ивановичу и его начальству хватит терпения? Успеет ли Ольга до той поры извлечь её из этих подземных казематов?

Принесли ужин — комок перловки с кружкой кипятка и пайкой хлеба — и проголодавшаяся Светлана, отложив гадания о своей участи до следующего допроса, до испытания её на «детекторе лжи», съела всё до крошки: тюрьма научит калачики есть.