Леонид Пузин - Приговорённые к совершенству [СИ]

Когда юноша вошёл в лес и переступил невидимую черту, образовавшийся в момент появления пришельцев разрыв хронотопа закрылся — второй инвариантный мир оформился окончательно и необратимо: то есть, без серьёзного локального нарушения Большого Равновесия уже не мог быть свёрнут в виртуальную сингулярность. Что для Омега-Центра явилось не вполне приятным сюрпризом — он, оказывается, исправляя последствия совершённого Сорок Седьмым смещения на шести уровнях континуума, учёл не все, выпавшие из своего времени, объекты. Однако, поскольку существование уже сформировавшегося инвариантного мира доставляло куда меньше проблем, чем его преобразование в сингулярность, то Омега-Центр решил всё оставить как есть — информировав Подмножество 13 о допущенной им небольшой ошибке.

А то, что через этот инвариантный мир — через одного из его обитателей — блокированное в Большом Облаке метасознание Ольги может образовать канал иррациональной пси-связи с симбиотом «Ольга 47», Омега-Центр никак не учёл. Да и, не имея достаточной информации об иррациональном мышлении, не мог учесть. Также — как и Подмножество 13.

Для переступившего невидимую черту Ирката внешне это никак не проявилось, и, естественно, юноша не заподозрил того, что отныне и он, и всё его окружение существуют не в своём мире.

Почувствовав под колёсами «небесную твердь», «Уазик», словно обрадованный игривый зверёк, весело покатил по лужаечке. Покатил сам по себе — с неработающим мотором — а когда удивлённый Иван Адамович нажал на педаль тормоза, прежде чем остановиться, обиженно фыркнул. Тогда, будто бы ни к селу, ни к городу, подполковник сказал «тпру», и «Уазик» с удовольствием покорился этой команде — застыв на месте и предупредительно распахнув дверцы: не худо бы, мол, и прогуляться, размять ножки, осмотреть приютивший Остров. Любуясь попутно фантастическими видами иного Мира.

Конечно, в какой-то степени этот мир был большой декорацией, созданной специально для проживания инопланетных гостей изолированной ячейкой в гигантской мыслящей протозвёздной туманности. Ставшей, однако же, не звездой, а уникальным артефактом самообразовавшегося неживого сознания. И… местом заключения нескольких беспокойных аборигенов третьей планеты звезды G2!

Во всяком случае, ступивший на «небесную твердь» Иван Адамович их пребывание в этом месте склонен был расценивать именно так: ишь куда затащили, черти! В воздушную, понимаешь, тюрьму. Правда — просторную и красивую.

Пока Иван Адамович обменивался с Ольгой мнениями по поводу места их «заточения», очарованный фантастическим окружением Олег, не заметив как, пустился в разведывательную экскурсию: один шаг, другой, третий — и ноги сами собой понесли этого двухметрового мальчика по пружинящей подобно слежавшейся трёхсотлетней хвойной подстилке нежно-зелёной лужаечке. На которой хоть и не росло никакой травы, но почему-то, увидев, а особенно ступив на неё, эту ровную упруго отталкивающую поверхность не хотелось называть никаким другим словом, кроме сентиментально ласкового: лужаечка. И, по мере того, как Олег шёл, она разрасталась: сто, двести, триста, пятьсот, восемьсот шагов — Иван Адамович с Ольгой скрылись за горизонтом, а перед молодым человеком предстало нечто вроде совсем сказочного дворца. Настолько сказочного, что этому невообразимо причудливому сооружению из тёплого льда, полупрозрачного резного мрамора, яшмы, нефрита, серебра, хрусталя и бронзы не хватало только охраняемого драконом, струящегося перед главным входом фонтана. И едва Олег подумал об этой, завершающей ансамбль, детали, она тут же явилась во всей полноте — включая дракона. Девятицветными радугами из пастей дельфинов водяные струи забили на головокружительную высоту, дробясь и разбрызгиваясь на миллионы капель и орошая дождём резвящихся внизу нимф и купидонов. Огромный трёхголовый дракон, изрыгая пламя, ходил по кругу, охраняя эту небесную красоту — ради собственной безопасности держитесь, дескать, подальше. Смущённый Олег подумал, что с драконом получился, пожалуй, некоторый перебор — и свирепый страж тотчас исчез.

«Н-н-да, дела! С воображением здесь надо поосторожней! Не то нечаянно навообразишь такое, что Оно тебя мигом слопает!»

Заметив исчезновение Олега, Иван Адамович, до этого более обеспокоенный вдруг дополнительно навалившейся на его жену огромной психической тяжестью, слегка встревожился и собрался отправиться на его поиски, но Ольга отговорила: не надо Ванечка. И Олег, и все мы физически здесь в полной безопасности. Настолько полной — о которой на Земле нечего и думать. А вот психически… нет, кроме меня, вернее, моего метасознания, никто нашей психике намеренно здесь не угрожает. Другое дело… понимаешь, интеллект этого Облака коренным образом отличается от нашего. И, создавая для нас этот Летающий Остров, Оно могло исходить только из наших представлений о Небесном Мире… если хочешь — о рае… таком, в котором нам было бы максимально комфортно. А поскольку у нас самих эти представления крайне смутные, то… этот Остров, в меру наших желаний и нашего воображения, будет постоянно трансформироваться… особенно — поначалу… ну, пока мы не придём к внутреннему, так сказать, консенсусу сами с собой. Однако физически, повторюсь, Омега-Центр, который переместил нас сюда, обо всех наших телесных нуждах знает несравненно лучше нас самих и, разумеется, передал Облаку всю необходимую информацию. Так что — в отношении физической безопасности…

— Погоди, Оленька, — сбитый с толку нарисованной женой идиллической картиной, не выдержал Иван Адамович, — мы здесь — что? Как бы — в раю? Живьём, так сказать, попали?

— Ну да, Ванечка — как бы, — рассеянно, будто бы рассредоточив ум, ответила Ольга. — Физически, телесно — да… можно считать — в раю. Ведь это Облако… Оно способно не только обеспечить наши организмы всем необходимым для жизни, но и полностью остановить процесс старения… а в случае нужды — даже обратить его вспять. Так что, если не вечность… ведь существовать, в нашем понимании, больше одной полной квазипульсации Вселенная не может… другое дело, что сами эти квазипульсации… прости, Ванечка, сейчас, когда моё метасознание разорвано, я и сама этого не понимаю. Так вот: физически не старея, жить в этом Облаке мы можем Бог знает сколько миллионов лет… десятки — если не сотни… другое дело, ментально — психически… ведь, если не считать удовлетворения насущных телесных потребностей… а потребность в общении с себе подобными, с некоторыми натяжками, можно тоже считать в основном телесной… мы ведь, как правило, и сами не знаем толком — чего хотим…