Леонид Пузин - Приговорённые к совершенству [СИ]

И на ближайшее время бородатые террористы засели, образно выражаясь, за учебники чеченско-дикарского языка — если таковыми считать постоянно дополняемые Шамилем и Тенгизом записи произносимых мальчишкой странных созвучий. При суровой норме: запоминать не менее пятидесяти иноязычных слов каждый день. И, понимая, что от этого, скорее всего, зависят их жизни, террористы очень старались.

Уже на второй день его пленения чужеземные колдуны могли бы спокойно снять волшебные узы — Иркат бы не убежал. Ну, разве что, отлучился бы ненадолго — предупредить своих, удержать их от крайне опасных, как выяснилось, разведывательных вылазок: ко всему прочему, пришельцы, оказывается, умеют видеть ночью! Но… живя среди чужеземцев, Иркат с каждым днём, с одной стороны, всё более проникался трепетом перед магической мощью используемых ими предметов, а с другой — всё более убеждался, что сами по себе, как колдуны, они ничего не стоят. Например, ему не составило бы никакого труда запоминать в день куда больше иноязычных слов, чем из речи Речных Людей с грехом пополам выучивали пришельцы — даже при помощи колдовства, постоянно рисуя на удивительно тонких белых листах массу мелких волшебных знаков.

Но и не только это: приглядываясь к пришельцам, Иркат сравнивал их образ жизни с тем, как живут мудрые шаманы и колдуны его народа, и выводы, которые юноша делал на основании своих наблюдений, нисколько не способствовали повышению авторитета диковинных чужеземцев — никакой тяги к познанию сокровенной сути вещей у них не было и в помине. А ведь магическая сила, как все знают, очень быстро истощается и для своего возобновления нуждается в постоянных заговорах, заклятиях и, особенно, жертвоприношениях. Пришельцы же, кроме недолгих молитв своему Старшему Богу Аллаху, ничего необходимого для сохранения и умножения магической Силы, как понял Иркат уже на третий день своего пленения, не совершали — и, тем не менее, Сила не уменьшалась! Что говорило о страшном могуществе тех колдунов, которые наделили ею не только оружие, но едва ли не всё из того, чем пользовались чужеземные воины. И всё-таки…

…дней через пять от начала пленения, выучив уже несколько сотен (частью, совместно с пришельцами, частью, самостоятельно, вслушиваясь в их разговоры между собой) иноязычных слов, Иркат пришёл к выводу, что на земли Речных Людей чужаки пришли будто бы не по своей воле — являясь то ли изгнанниками, то ли жертвами чьего-то невообразимо могучего колдовства. Перед которым их собственные — тоже очень неслабые! — волшебные атрибуты оказались совсем бессильными.

Сделав это поразительное открытие, Иркат долго боялся ему поверить — слишком хорошо, чтобы быть правдой! — но прошло ещё несколько дней, и юноша перестал сомневаться: да, чужаки — изгнанники. Ах, если бы это известие каким-нибудь образом можно было передать своим — увы. Руки от волшебных уз пришельцы днём ему ещё освобождали, ноги — никогда: ни днём, ни ночью. И соплеменники Ирката, не зная, что чужаки здесь всего лишь изгнанники, ещё два раза ходили в ночную разведку и оба раза были перебиты волшебным Громом. Причём — уже не юноши, уже взрослые воины. Но, слава Невидимым, ума и осторожности Речным Людям хватило, чтобы не напасть на пришельцев в открытую — даже ночью. Ибо чужаки, умеющие видеть в темноте, ночью опаснее даже, чем днём. И в том, что его народ проявил достаточно мудрости, не бросившись очертя голову на горстку чужеземных колдунов, немалая заслуга принадлежит им, неприобщённым юношам — ведь это они, испытав на себе силу магического оружия пришельцев, предостерегли взрослых воинов от безрассудного нападения!

Конечно, если посмотреть в корень… то… не похить они чужеземца, и тем самым не выдай врагам своего присутствия… пришедшие издалека колдуны оставались бы, скорее всего, в чаще леса… беспечно продолжая жить в поставленном на поляне большом шатре. И тогда, если вспомнить с какой лёгкостью им, четырём юношам, удалось захватить ночью ничего не подозревающего часового… не помогло бы пришельцам никакое магическое оружие! Взрослые воины его народа, подкравшись к беспечно спящим колдунам, перебили бы их всех за милую душу. Да даже и им, пятидесяти мальчишкам, выжди Иркат два-три дня и собери их всех, вполне бы могло удаться это героическое предприятие, но…

…дух Кайхара! Мёртвый воин требовал жертвы! Или крови из сердца младенца, или живой плоти взрослого! И мог ли Иркат противиться этому требованию? Не мог! И, значит, что сделано — то сделано! И, может быть, к лучшему… Ведь перебей они чужеземцев разом — заключённой в их орудиях магической Силой Речные Люди воспользоваться бы не смогли. А вот теперь, когда он, Иркат, уже научился достаточно прилично объясняться с пришельцами…

Вернее, эта мысль о своей незаменимости в деле посредничества между пришельцами и Речными Людьми появилась у Ирката едва ли не сразу, когда он понял, что нужен чужакам не в качестве жертвы, а как переводчик — для налаживания контактов. А уже на второй день его пленения обитающий в юноше Дух Великого Вождя подсказал ему: учись! Знание — Сила! Если сумеешь перенять от колдунов хоть немного их магической мощи — станешь таким Вождём, что, вопреки всем обычаям Речных Людей, сможешь жениться на Лигайде. И более: и Увар, и Айя, и другие Невидимые позволят тебе обладать ею единолично. Согласятся закрыть глаза на это вопиющее святотатство. И чтобы удерживать Ирката, осознавшего открывающуюся перед ним перспективу, уже на второй день пленения никакие волшебные узы были не нужны — чего, разумеется, пришельцы пока не знали. Достаточно внятно объяснить им, почему он не убежит, юноша смог на двенадцатый день своего пленения. Чужаки оказались сообразительными и освободили Ирката — впрочем, несколькими днями позже, им всё равно бы пришлось это сделать: ведь пленили-то его не для чего иного, как для посредничества.

С поручением привлечь к переговорам кого-нибудь из вождей, Иркат направлялся к своим не без некоторой тревоги: за пятнадцать дней отсутствия его вполне могли посчитать мёртвым — ведь за такое долгое время чужаки очень даже могли по капелькам высосать из него всю душу! Особенно — учитывая то, что пока он был в плену, старая луна успела умереть, а родившаяся новая могла не иметь достаточно силы, чтобы помешать пришельцам сотворить это злодейское беззаконие. Конечно, выпить душу способен только невероятно мощный колдун, но ведь соплеменники Ирката не знают, что вся сила чужаков в их магических приспособлениях, без которых они так: воины средней руки — не более. И, стало быть, приняв Ирката за мертвеца… нет! О столь нежелательном развитии событий лучше пока не думать!