Геннадий Дмитриев - Настоящая работа смелых мужчин

По каким бы принципам не была построена программа, в ней должны содержаться данные обо всех возможных формах одежды. Кроме медперсонала, здесь бывают связисты, охранники и, кроме того, приносят трупы.

Данных о «форме одежды» трупа не должно быть в программе, значит и никаких действий в отношении трупа не должно быть предусмотрено. Ни одному программисту, если он нормальный человек, не придет в голову описывать реакцию робота на движущийся труп. Программы, построенные на принципах искусственного интеллекта, предусматривают «обучение» — роботы, запоминают образы, связанные с ними ситуации, реакции на них и результаты. Самообучающаяся программа внесет в память данные об объекте, на котором нет одежды, то есть на труп. Охранники видят трупы, которые проносят мимо них. Но поскольку никаких конфликтов связанных с самостоятельными действиями трупа быть не могло, то и никакой реакции на самостоятельно передвигающийся труп сформироваться не может.

— Ладно, — говорю я патологоанатому, — ты меня подожди, я пойду посмотрю, что к чему, там, на первом этаже.

— Э,э… — ты меня в свои дела не впутывай!

— Да, ладно тебе, я ведь мог и не заходить в твою комнату, если что — скажешь: «не видел, и знать не знаю».

— А халат?

— Да, забери свой халат, на кой черт он мне нужен!

Снял я халат, он мне действительно на данном этапе был не нужен, я хотел проверить свои мысли по поводу реакции охраны на труп. Так, совершенно голым, я вышел из подвала на первый этаж. Похоже, что охранники, действительно, были биороботами. Никто их них, а их было двое, не прореагировал никак на мое появление, один из них стоял у входа на второй этаж, дугой у шкафчика со стеклянной дверцей, в котором висели ключи. Они стояли спокойно, даже не посмотрев в мою сторону. Ну а реакцию живого человека на появление ходячего трупа я уже видел.

Я спокойно, ровным шагом подошел к шкафчику. Я чувствовал себя в положении кота, которому нужно пройти мимо собак. Хищники реагируют на движущуюся цель или объект, изменяющий направление и темп движения. Если идти медленно, в постоянном темпе, собаки не бросятся. Хотя и реакции на живой труп не должно быть предусмотрено программой, но реакция на быстро движущийся объект может быть аналогична реакции хищника.

Шаг — никакой реакции, еще шаг — все спокойно, еще шаг — я уже возле самого шкафчика, дверца не заперта; не меняя темпа, я поднимаю руку и открываю шкаф. Какой ключ от узла связи? Вероятно тот, что посередине, под ним номер «5», тот же номер на двери комнаты связи. Главное не ошибиться, движения должны быть спокойными и уверенными. Снимаю ключ с гвоздика — все спокойно, теперь нужно взять журнал, сделать вид, что расписался, так всегда делали, к этому привыкли. Непривычные действия могут инициализировать программу обработки нестандартной ситуации. Открываю журнал, беру ручку, которая лежит тут, рядом. Все спокойно, делаю вид, что записываю что-то; закрываю журнал, кладу на место. Все, ключ у меня в руках!

Не меняя темпа, я подошел к комнате связи, и открыл ее. Вошел, закрыл дверь. Все! Можно работать.

В комнате связи я обнаружил журнал, где был план включения блокиратора сознания. Твоя комната, — Валера обратился ко мне, — запланирована на завтра. О, — Валера посмотрел на часы, — да уже на сегодня! Так, что будем ждать звонка.

— А потом? Как ты выбрался оттуда? — спросил я.

— Потом, я закрыл комнату, в том же темпе возвратил ключ на место, «расписался» в журнале, и вернулся в подвал, в комнату патологоанатома.

— О! опять ты! — старикан удивился, будто я исчезнуть могу.

— А, ты что, думал, я ушел и все? Куда же я денусь в таком виде? Помоги мне отсюда выбраться.

— Да, что ты! — он даже руками замахал. — Я же говорил, не впутывай меня в свои дела! Не хватало мне еще в историю вляпаться!

— Хочешь ты того, или нет, а в историю ты уже вляпался. Нечего было в эту клинику на работу устраиваться. Работал бы себе в районной больнице, и не было бы у тебя никаких проблем.

— А ты попробуй, проживи на ту зарплату, что им платят!

— Но живут же другие. А ты, если хочешь жить и дальше спокойно, вынужден будешь мне помочь, и так, чтобы о том, что у тебя в мертвецкой покойник ожил, ни одна живая душа не узнала.

— Ну откуда ты взялся на мою голову!

— Ладно, страдать после будешь, лучше думай, что делать, чтобы мне выбраться отсюда, желательно не замеченным.

— Думай, думай! Что тут придумаешь?! У покойника один путь на кладбище, или в крематорий!

— Так это уже не один, а два пути! В каких случаях сжигают, а в каких хоронят?

— Да, нет особой разницы, в основном сжигают, хоронят реже, если крематорий не работает.

— И часто он не работает?

— Да, один раз всего-то и было, когда какое-то оборудование там меняли.

— Как ты понимаешь, выход через дымоход отсюда, меня не устраивает. Думай, что делать, чтобы меня на кладбище отвезли.

— Да тебя там так закопают, что не выберешься!

— А мне главное отсюда выбраться! В могилу ложиться я не собираюсь.

— А я тут при чем!? От меня вообще ничего не зависит! Я только могу заключение написать, а тебя не трогать! А больше ничего не могу!

— Ага! Значит все-таки, кое-что можешь!

— Когда ты должен подготовить заключение по моему поводу?

— К утру должно быть готово!

— Ну, так что же ты сидишь! Пиши!

— Что пиши?

— Как что? Заключение, говорю, пиши!

— Аааа…?

— Никаких ааа… Ты, что живого человека будешь вскрывать?

— Да, нет же! Бог с тобой! У меня и мысли такой не было! Ну, что же мне писать в акте? Я ведь даже не знаю от чего ты, это…, ну …, так сказать …, в смысле…

— Ладно, пиши, я сам тебе все скажу.

Так, написали мы совместными усилиями заключение о моей смерти, и я его спрашиваю:

— А где крематорий находится?

— Да, тут же, во дворе, выход туда прямо из подвала.

— Охрана там есть?

— Нету никакой охраны, на кой черт крематорий охранять!?

— А когда обычно покойников хоронят?

— Обычно на следующую ночь после того, как сюда привозят. Утром заключение подам, а ночью хоронят.

— Всех вместе?

— Ну, да, сжигают-то может и по одному, но забирают всех сразу.

— А почему этих еще не похоронили? Меня-то сегодня одного привезли?

— Искали они кого-то, — он даже на шепот перешел, — видно, что кого-то искали, нервничали, потом доктор Вагнер пришел и сказал: «Нет, не они, можете хоронить»

— Значит, все-таки искали.

— Чего-чего?

— Да, ничего. Получается, что сегодня ночью их всех сожгут?

— Получается так.

— А где кабель питания к крематорию проходит?

— Да, я почем знаю? Я что электрик?

— Действительно, чего это я к тебе пристал, ну что, пойдем в крематорий?

— Никуда я не пойду! Сам иди, если тебе надо! Через подвал, вон та дверь, прямо в зал и попадешь.