Геннадий Дмитриев - Настоящая работа смелых мужчин

— Ладно, без тебя обойдусь. Фонарик есть?

— Есть, бери, — и так пробурчал недовольно, ну жмот форменный.

Но фонарик я взял, прошел через дверь, которую он указал, и очутился в зале крематория. Включать свет не стал, фонариком воспользовался. В центре зала стояла платформа — что-то в виде лифта на тот свет. Гроб, видимо, ставили на платформу, потом включали рубильник, платформа уезжала вниз, и подавала гроб с телом в печь, которая в подвале.

Напрашивалось два решения: испортить механизм подачи или повредить высоковольтный кабель питания. Как это сделать, я еще не представлял, но подумал, что если будет не исправен механизм подачи, то гроб могут отправить в печь и другим способом, а вот если не будет питания печи, то, скорее всего, трупы отвезут на кладбище, вряд ли ночью будут искать неисправность.

Рубильник, которым включалось питание печи, я нашел довольно быстро. Проще всего было бы разобрать его, и выбросить пластины ножей. Обычно, напряжение подается к губкам рубильника, а к ножам подключаются те цепи, питание которых включает рубильник, так что ножи можно демонтировать, не опасаясь оказаться под током. Да только голыми руками ничего не разберешь. Я вернулся в подвал, к патологоанатому:

— Слышь, дед, — я его спрашиваю, — инструменты у тебя есть?

— Хирургические.

— Да, понимаю, что других у тебя нет, покажи, может, что и сгодится.

— Да, вот: скальпель, пила, нож для ребер, распатор, молоток.

— Ну, давай, попробую ими что-то сделать.

— Нет! Ты чего? Инструменты не дам! Ты испортишь, а мне работать еще!

— Да, ладно, тебе! Ничего с твоими инструментами не случится, А клещи какие-нибудь у тебя есть?

— Да, есть вот стоматологический инструмент, кой-какой.

— Ты, что дед, еще и зубы лечишь жмурикам?

— Да, нет, это так, с прошлых времен сохранилось.

— Ладно, давай все что есть, там разберемся.

Собрал я весь этот инструмент, и пошел опять в крематорий. С его помощью рубильник повредить удалось, так, что его непременно придется менять, а ночью, надеюсь, заниматься этим никто не будет. Им останется или той же ночью отвезти нас на кладбище, или отложить похороны на следующую ночь.

Я взял у деда одеяло, которым укутался под простыней, чтобы как-то дожить до следующей ночи в этой холоднющей мертвецкой и стал ждать. Ночью пришел дед-патологоанатом, забрал одеяло, и сказал, что уже выяснили, что печь неисправна, и доктор Вагнер распорядился везти всех на кладбище, еще он сообщил, что похоронная команда — не люди, биороботы низшей категории, еще тупее охранников.

Этим я и воспользовался. Везли нас в открытом грузовике, голыми, навалом, как дрова, безо всяких гробов. Как только выехали за ворота клиники, я с машины спрыгнул, и к вам, вот в таком самом виде!

— Что-то не вяжется в твоем рассказе, — сказал доктор Архангельский, — если у мертвых не берут генетический материал, то каким образом производят на свет копии тел погибших, снабжая их при этом прежней душой?

— Да, что-то здесь не так, — ответил Валера, — может быть, я вообще не туда попал?

— Похоже, что попал ты именно туда, но не все происходит так, как мы себе представляем. Ну, что ж, будем ждать звонка, другого выхода у нас пока нет, — заключил доктор.

Мы собрались все в моей комнате и, усевшись на кровать, молча ждали. Звонок прозвучал ночью в два часа. Я взял трубку, отвел в сторону от головы телефон и произнес в микрофон: «Слушаю». Через мгновение раздались короткие гудки, я положил трубку.

— Все, — сказал я ребятам, — ждем гостей.

Минут через двадцать мы услышали, как кто-то поворачивает ключ в замке. Дверь отворилась, и в комнату вошли двое: доктор Розенберг и второй человек, по-видимому, санитар. Доктор держал в руках чемоданчик, а санитар сложенные носилки. Увидев нас, они остолбенели.

— Заходите, доктор, — сказал я, — не стесняйтесь! Что, ожидали увидеть несколько иную картину? Заходите, закрывайте дверь. А Вы, — обратился я к санитару, — поставьте носилки, они вам не понадобятся. Были уверенны, что обнаружите мое неподвижное тело, а тут четверо вполне здоровых мужиков! Какая досада, доктор! Не правда, ли?

Они вошли и закрыли за собой дверь. Доктор сделал шаг к телефону.

— Только без глупостей! — предупредил Валера. — Не то попробуете на себе, как действует эта штука, — он кинул в сторону телефона, — электромагнитный блокиратор сознания, ЭМБС-25?!

— ЭМБС-25МП, — уточнил доктор Розенберг, — модернизированный, портативный. Зря ехидничаете, ничего не получится, он включается только с пульта центральной аппаратной специальным кодом.

— Тогда мы можем обезвредить Вас менее гуманным способом, — сказал Коля, — например, табуреткой по голове.

— Не вижу смысла, я оценил ваше численное превосходство, и не собираюсь вступать в борьбу.

— Вот это другой разговор, — сказал доктор Архангельский, — поговорим?

— Отчего бы нет, — ответил доктор Розенберг, усаживаясь на предложенный ему стул, — можно и поговорить.

— Здание, где находится лаборатория и кабинет доктора Вагнера, закрыто колпаком пространственной неоднородности? — спросил я.

— Ну, примерно так. Колпаком, в котором отсутствует метрическое вещество, так будет точнее.

— Что значит — «отсутствует метрическое вещество»? Это как? — спросил я.

— Долго объяснять, эффект основан на теории академика Вейника. Метрическое вещество придает миру свойство пространственной меры, если объект окружить полем, где этого вещества нет, то он исчезнет для тех, кто находится снаружи, внутри — это свой мир. Для связи с внешним миром существует канал, который открывается изнутри.

— Таким полем окружен и весь город? — спросил доктор Архангельский.

— Вот, именно. Это замкнутое пространство, выйти отсюда невозможно.

— Сейчас канал общения с лабораторией открыт? — спросил Валера.

— Да, сейчас открыт, но если мы не вернемся через полчаса, канал закроется автоматически.

— Значит, у нас есть полчаса, для того чтобы проникнуть в лабораторию! — заключил Валера.

— Да, полчаса у вас есть.

— Пароли, коды доступа, какие-то другие хитрости существуют?

— Если ехать на нашем «УАЗе», то нет. Вас пропустят. Если пешком, то, увидев посторонних, канал закроют.

— А внутри машины проверки не будет?

— Нет, опознается только машина. Здесь же клиника, а не зона боевых действий, на захват машины никто не рассчитывал.

— Что ж, разумно. Но, если Вы нас обманываете, мы вернемся и расправимся с Вами!

— Не вижу смысла, деваться вам все равно некуда. Если вы войдете в лабораторию, то дальше порога вас не пропустят. Там охрана. Лучше нам проехать туда всем вместе, вреда вам не причинят. Думаю, доктор Вагнер примет вас, и выслушает.