Ника Ракитина - Дракон для жениха [СИ]

— О, она выглядит как обычная женщина.

— Хм, — призадумалась Ядвися. — Хотелось бы взглянуть на нее хоть одним глазком. Ах, если бы Иохан позволил мне приехать к нему…

— Так напиши ему, — робко предложила Эрика. — Кажется, он всегда рад тебя видеть.

— А в самом деле! Отчего бы не написать. Вдруг он не станет возражать против моего приезда? Ведь, насколько я понимаю, невесту для Великого Дракона уже выбрали? Значит, никто не потянет меня во дворец на смотрины, — рассудила Ядвися. — Что ж! это хорошая идея. Напишу сегодня же.

— Можно и мне приписать несколько строк?

Ядвися взглянула на Эрику с любопытством. Кажется, и она, и Иохан ошибались на счет герцогской сестренки, и у этой белокурой малышки имеется нечто большее, нежели хорошенькое личико и нежный тихий голосок. Быть может, если копнуть поглубже, у нее обнаружится и характер? А Ядвися-то считала ее безответной дурочкой! Интересно, с какими словами она собирается обратиться к Иохану?

— Конечно, напиши, — милостиво согласилась Ядвися, поднимаясь. Получив у герцогини Офелии позволение покинуть гостиную, девушки направились в Ядвисину спальню, чтобы немедленно приняться за составление письма.

Пан Филипп Ойша, знакомый пилот, сказал, что отправление дирижабля «Ариэль» состоится на рассвете. На удивленный вопрос пана Иохана, почему так рано, он ответил, что экскурсантам нравится любоваться с высоты окрестностями, освещенными лучами восходящего солнца. «Незабываемое зрелище, — добавил он. — Знаете, даже у меня дух захватывает, а ведь я видел это не один десяток раз».

И снова пан Иохан пожалел об отсутствии прислуги. Отправить с запиской к Улле было решительно некого! Впрочем, он не знал, пожелает ли посланница Великого Дракона подниматься в столь ранний час, но в любом случае следовало известить ее о времени отбытия. И пан Иохан не придумал ничего лучшего, как отправиться к своему приятелю-сочинителю, с тем чтобы отрядить с письмом кого-нибудь из его слуг.

— А вот и вы! — приветствовал гостя пан Даймие. — А я уж хотел послать к вам человека, чтобы сообщить о времени и месте дуэли.

— Надеюсь, встреча состоится не завтра на рассвете? — улыбнулся барон.

— А у вас уже есть на этот час какие-то планы?

— О да.

— Вы меня поражаете. Что ж, вам придется к вечеру завершить все свои дела.

— К которому именно часу?

— К шести.

— Верно, времени мне хватит, — задумчиво проговорил пан Иохан.

— Что до выбранного места… — начал было пан Даймие, но барон перебил его.

— Простите великодушно, но давайте ненадолго отложим этот разговор. Я ведь не просто так зашел к вам. Я хотел просить об одолжении: нужно доставить письмо одной даме, так нельзя ли позаимствовать у вас кого-нибудь из слуг?

Пан Даймие несколько удивился необычной просьбе, но ему хватило такта не пуститься в расспросы.

— Конечно, — сказал он. — Можете располагать моими слугами, как вам угодно.

Уступив просьбам приятеля и его супруги пани Оливии, пан Иохан остался на ужин. В доме сочинителя его и нашло ответное послание от Улле: она извещала, что ее вовсе не затруднит подняться на рассвете, и что ее экипаж будет ждать в означенный час там же, у ворот городского парка.

— Хорошие новости? — поинтересовался сочинитель, наблюдая, как пан Иохан с невозмутимым видом складывает письмо и убирает его в карман. Ужин был завершен, и мужчины сидели в смежной со столовой гостиной, за кофе. Пани Оливия примостилась тут же, в укромном уголке, но держалась так тихо и неприметно, что про нее почти забыли.

— Это касательно завтрашнего моего дела, — пояснил пан Иохан. — Письмо от моей двоюродной сестры… Улле… ну, вы помните.

— А! — только и сказал пан Даймие и замолк, испуганно округлив глаза. Глядя на него, на его встревоженное полное лицо с двойным подбородком, утопающим в пышном шелковом платке цвета сливок, барон не удержался от улыбки.

— Ничего особенно важного. Я обещал ей показать Дюрвишту с воздуха. Мы условились о прогулке на дирижабле.

— На рассвете?

— Именно так.

— Трудный же вам завтра предстоит день, друг мой, — сочувственно прогудел пан Александр.

И он как в воду глядел: день и впрямь обещался быть трудным. Пан Иохан понял это, едва отворив дверцу коляски. Хотя шторки на окнах и были приспущены, это не помешало ему разглядеть, что рядом с Улле сидит еще одна девица. О том, что это именно девица, а не солидная дама, свидетельствовала со всей очевидностью ее ладная и точеная, но только излишне худощавая фигурка. О личности же девицы оставалось только гадать, поскольку лицо ее скрывала густая темно-синяя вуалька. Пан Иохан так и застыл, пригнувшись, в проеме: одна нога на ступеньке, вторая в воздухе. Под его весом легкий экипаж качнулся.

— Прошу прощения?

— Отомрите, барон, — со смешком проговорила панна Улле. — И идите сюда, а то опоздаем.

Отнюдь не вежливо тараща глаза на скрывающую лицо даму, пан Ихохан забрался в экипаж и сел напротив Улле и ее спутницы. Быть может, это еще одна посланница драконов? Едва ли.

— Моя… приятельница пожелала присоединиться к нам, — с улыбкой заявила Улле. — Вы не будете возражать?

— Конечно нет. Но… позвольте поинтересоваться: мы знакомы?

Не отвечая, дама неторопливо, обеими руками откинула в лица вуаль. На пана Иохана с бледного худенького личика глянули два колдовских фиалковых глаза. По спине у него пробежал холодок.

— Ваше высочество…

— Позволяю вам сегодня называть меня по имени, барон, — холодно прервала королевна Мариша. — Но только сегодня. Я не желаю быть узнанной.

— Понимаю. Но… — он озадаченно взглянул на Улле. Та безмятежно улыбалась.

— О побеге панны Мариши никому не известно. Мы полагаемся на вашу сдержанность, барон, и надеемся, что вы не станете широко распространяться о сегодняшней поездке.

Пан Иохан слегка поклонился, давая понять, что благодарен за оказанное доверие. Королевна Мариша смотрела на него неотрывно, и так пристально, так серьезно и так не по-детски, что мурашки по спине так и бегали вверх и вниз. От взгляда фиалковых глаз сама душа готова была покрыться изморозью. Черт возьми! Ведь ей всего семнадцать. Откуда же она взяла такой взгляд?

— Не будем же медлить, — нетерпеливо проговорила Улле, и пан Иохан, встряхнувшись, крикнул вознице, чтобы трогал.

Экипаж, слегка покачиваясь и пуская из-под колес шипящие струи пара, двинулся по улице.

Минут десять все молчали, и пан Иохан даже поежился от нарастающей неловкости. Впервые в жизни, оставшись наедине с двумя молодыми девицами, он не знал, о чем говорить. Впрочем, и сидеть на расстоянии вытянутой руки от королевны ему еще не приходилось. Не то чтобы он так уж робел особ королевской крови, но и привычки общаться с ними не имел, так что ощущение это было ему внове. Требовалось привыкнуть.