Ника Ракитина - Дракон для жениха [СИ]

Первой, разбивая неловкое молчание, заговорила Улле — но вовсе не о том, о чем пану Иохану хотелось бы беседовать.

— Вероятно, вы скучаете по своей невесте, барон? — ни с того, ни с сего поинтересовалась она.

От неожиданности пан Иохан не сразу нашелся, что и как ответить. Но не успел он и рта раскрыть, как королевна Мариша добавила полной мерой от себя, вонзив в него холодный фиалковый взгляд:

— У вас есть невеста, барон?

Ее надменный, слегка сдобренный недоумением тон покоробил пана Иохана.

— А вас это удивляет, панна Мариша?

— Не удивляет, нет. Но, полагаю, многих дам огорчает это обстоятельство.

Скажите, пожалуйста! подивился про себя барон. И эта знает обо мне больше, чем я мог ожидать. Неужели тоже справки наводила? Но ей-то зачем?

— Можно ли поинтересоваться, кто стал счастливой избранницей?

— Ее светлость Эрика Наньенская.

— О! — холодно проговорила королевна. — Выгодная партия для вас, барон. Не так ли? Герцог Наньенский, как мне помнится, весьма богат и дает за сестрой хорошее приданое. Браво, барон.

— Вы полагаете, я женюсь только ради приданого? — в тон ей отозвался пан Иохан, уязвленный неожиданной бестактностью, почти грубостью Маришиных слов.

Королевна холодно улыбнулась и стала похожа на фиалку в сугробе.

— Всем известно, — неспешно сказала она, — что ваш отец, ныне покойный, спустил почти все состояние на рулетке и в карты; еще немного, и его семейству пришлось бы идти по миру с протянутой рукой. Вам, барон, даже пришлось поступить в армию, чтобы добыть средства к пропитанию. Вернувшись домой после его смерти, вы взяли управление поместьем на себя, сумели расплатиться с отцовскими долгами и заметно поправили свои дела, однако же не все у вас до сих пор гладко, и деньги герцога Наньенского пришлись бы весьма кстати. К тому же, я слышала, у вас есть незамужняя сестра.

Все это было высказано спокойным, почти скучным голосом, но у пана Иохана даже челюсти заломило от злости.

— Весьма польщен вниманием, которое вы проявили к моим обстоятельствам, — сквозь зубы проговорил он, заметив, с каким интересом слушает Улле излияния королевны Мариши. — Однако же не понимаю, чем этому вниманию обязан.

— О, только не воображайте, будто я нарочно расспрашивала о вас, — она тихо засмеялась — будто льдинки зазвенели. — При дворе чего только не наслушаешься — десятки бездельников с утра до вечера околачиваются в приемных покоях и только и делают, что сплетничают. Против охоты узнаешь много такого, чего и знать-то не желаешь. А ваша невеста, она красива?

— Да, очень.

— А по мне, так бледновата, — бесцеремонно вмешалась Улле, окончательно повергнув пана Иохана в состояние ступора. Никогда еще общение с представительницами прекрасного пола не было так тяжко для него. Непробиваемая холодность королевны Мариши и — особенно! — граничащая с вульгарностью неделикатность Улле действовали на него почти угнетающе и заставляли чувствовать себя неловко. — И совершенный ребенок. Не понимаю, барон, как вы можете жениться на ней. Это, по меньшей мере, нечестно по отношению к девушке.

— Простите, но я уже говорил, что не желаю обсуждать это.

— Да, я помню. Но ведь я не обсуждаю, просто высказываю свое мнение, — ядовито улыбнулась Улле.

Все вновь замолчали.

— И все-таки это лучше, чем стать невестой Великого Дракона, — проговорила вдруг королевна Мариша, и пана Иохана поразила горечь, прозвучавшая в ее словах — будто хлебнул полынного отвара.

— О нет, не лучше, — возразила Улле.

— Да вам-то откуда знать?

— Уж поверьте, — загадочно ответила посланница. — Великий Дракон совсем не то, что вы думаете. И невеста нужна ему вовсе не для того, чтобы укрепить свое финансовое положение.

— А зачем? — спросил пан Иохан.

Но Улле покачала головой.

— Всему свое время, барон. Всему свое время.

Они едва не опоздали к отправлению. Последние пассажиры поднимались по трапу, а у нижнего его края стоял пан Ойша и беспокойно крутил головой по сторонам. Завидев пана Иохана, выбравшегося из экипажа, он просветлел лицом и приветственно взмахнул рукою.

— Я оставил для вас места на верхней палубе, барон, — сообщил он, когда пан Иохан в сопровождении двух девиц приблизился к трапу. — Но вы не предупредили, что с вами придут две дамы…

— Уверена, у вас найдется еще одно местечко, — обворожительно улыбнулась Улле, и бравый пилот растаял.

— Конечно, сударыня, разумеется…

— Погодите, — остановил расшаркивающегося приятеля пан Иохан. — Не утруждайте себя. Я вполне могу постоять.

— Воля ваша, барон, но…

Что собрался сказать пан Филипп, так и осталось тайной, покрытой мраком. Почти в ту самую секунду, как он заговорил, над взлетным полем разнесся пронзительный звон — сигнал к отправлению. Недовольно сморщив нос, посланница Улле быстро зажала ладонями уши, словно ребенок.

— Пойдемте, я покажу ваши места, — скороговоркой пробормотал пилот и почти бегом ринулся вдоль салона. Пан Иохан, в сопровождении своих дам, поспешил за ним следом. Посланница Улле так и шла, не отнимая рук от ушей, пока звон не прекратился.

Места оказались у самого панорамного окна, в удобных бархатных креслах, у небольшого столика на четыре персоны. Два кресла напротив занимали усатый господин, и с ним — молоденькая девушка в светло-сером платье. Пан Ионах раскланялся с ними (получив в ответ милую девичью улыбку и смущенный взгляд из-под каштановых ресниц) и, дождавшись, пока его спутницы усядутся, встал за их креслами. Почти на грани слышимости размеренно застучали моторы. Салон вздрогнул, мягко качнулся (барон для надежности схватился за спинки кресел), земля наклонилась вбок, а затем плавно ушла вниз. Пан Иохан не видел лица посланницы Улле, но по тому, как она схватилась обеими руками за поля шляпы, словно ту могло унести ветром, она заключил, что взлет произвел на нее некоторое впечатление. Он склонился к ее уху и самым серьезным образом вполголоса поинтересовался:

— Не испугаетесь, панна Улле?

Посланница издала характерное фырканье и опустила руки.

— Я? испугаюсь? Что это вы себе вообразили? Да я, если желаете знать… впрочем, не важно. Просто я удивилась тому, что эта колымага может, действительно может подняться в воздух. По ее виду ни за что не скажешь…

С последней фразой пан Иохан полностью согласился, однако же вслух выражать этого не стал. Сообщил вместо этого, подпустив в голос немного иронии:

— У этой, как вы выражаетесь, колымаги, целых пять восьмицилиндровых паровых движителей и подъемная сила почти шестьдесят тонн! Кроме того, в баллоны закачан гелий, а не водород, что делает полет совершенно безопасным. А еще…