Ника Ракитина - Дракон для жениха [СИ]

Пол коридора весь был завален камнями; барон с тревогой огляделся по сторонам, после обвала свод казался ему ненадежным.

— Осторожнее, ваше высочество, — вполголоса проговорил он. — Смотрите под ноги. А лучше бы вам вернуться. Мало ли что…

— Нет, я с вами, — храбро ответила Мариша и добавила после небольшой заминки. — Не нужно, пожалуйста, титулов. Забудьте, хотя бы на время, что я королевна.

Да разве об этом забудешь, мысленно вздохнул пан Иохан — и ничего не ответил.

Ушли они совсем недалеко, буквально футов через тридцать пришлось остановиться перед беспорядочной грудой камней, перегородившей проход.

— Дайте-ка сюда лампу… — он взял ее из рук Мариши и поднял высоко над головой. — Да-а… придется, пожалуй, поискать другой выход. Здесь мы не выберемся.

— Может быть, завал получится разобрать? — Мариша на пробу пнула носком башмачка несколько булыжников помельче.

— На это понадобится не один год…

— Но других выходов здесь нет!

— Если спустить по склону… — задумчиво проговорил пан Иохан, и, посмотрев в лицо королевны — тонкое, бледное, с огромными (от страха?) глазами, — добавил поспешно: — Не бойтесь, мы что-нибудь придумаем.

— Я не боюсь.

— Хорошо, коли так. Ну, пойдемте обратно, порадуем наших дам.

— Погодите минутку, барон, — Мариша тихо тронула его за локоть. — Два слова…

— Слушаю.

— Вы… — она вдруг смешалась, умолкла, глубоко вздохнула и начала снова: — Вы не сердитесь на панну Улле. Она не со зла, просто не… не освоилась еще с нашими… обычаями.

Пан Иохан растерялся и не сразу нашелся, что ответить; порадовался, что лампа горит неярко и не очень хорошо освещает его лицо. Ему не хотелось бы, чтобы Мариша видела сейчас его выражение.

— Да, конечно, — сказал он ровно. — Вы простите меня, ваше вы… панна Мариша.

— За что?

— За все.

Чтобы избежать продолжения неловкого разговора и не ляпнуть, упаси Дракон, чего-нибудь лишнего, пан Иохан почти бегом ринулся обратно в пещеру, где обнаружил, что за время его короткого отсутствия расстановка сил несколько изменилась. Посланница Улле сидела тихонько в уголке и, кажется, дремала; граф Фрез успел прийти в себя и даже исхитрился сесть, а умница Ядвися, не оставившая без внимания его инициативу, снова весьма решительно направляла на него револьвер.

— Уймите свою сестру, — раздраженно бросил Фрез, завидев пана Иохана. — Не ровен час, рука дрогнет.

— И одним мерзавцем будет меньше, — фыркнула Ядвися. — Иохани, что там?

Мы можем, наконец, уйти отсюда?

— Боюсь, что нет, — тихо сказал барон. — Коридор завалило. Нам еще очень повезло, что свод пещеры выдержал.

— Завалило! И что теперь делать?

— Попробуем спуститься по склону.

— Это безумие! — ахнула Ядвися.

— Чистой воды, — подтвердил Фрез. Он беспрерывно ерзал, вероятно, пытаясь устроиться удобнее. — Вы уверены, барон, что в одиночку одолеете спуск? Не понимаю, как вы вообще еще держитесь на ногах.

— Как-нибудь одолею, другого выбора все равно нет.

— Есть! Развяжите меня, и мы вместе что-нибудь придумаем.

— Развязать вас! — с удивлением повторил пан Иохан и недоверчиво рассмеялся. — С какой стати? Откуда мне знать, вдруг вы опять наброситесь на меня или… еще кого-нибудь.

— У меня нет оружия.

— Это не делает вас менее опасным.

— Барон, я даю слово чести, что не причиню никакого вреда ни вам, ни вашим… спутницам. Я даже согласен, чтобы ваша сестра продолжала водить у меня перед носом пистолетом, коли ей нравится, я и слова не скажу.

— С удовольствием бы отстрелила вам этот самый нос! — прошипела Ядвися.

— Не сомневаюсь. Так что скажете, барон?

— Не верьте ему, — тихо сказала Мариша.

Пан Иохан колебался. С одной стороны, слово чести аристократа и офицера — это немало; с другой стороны, встречались ему и такие аристократы и офицеры, для которых нарушить слово чести было не труднее, нежели осушить залпом бокал вина. Относился ли к таким людям граф Фрез — шут его знает; барон не мог судить о нем с полной уверенностью после нескольких кратких бесед… и короткой схватки. За один день Фрез наворотил таких дел, которые едва ли сочетались с честью офицера; но все-таки впечатление о нем составлялось как о человеке не склонном к коварству и прямолинейном до ломоты в зубах. Ему хотелось верить, даже если придется об этом пожалеть.

— Слово чести, граф?

— Слово чести.

— А что насчет ваших… приятелей?

— Они будут делать то, что я скажу, — самоуверенно заявил Фрез — и этому тоже хотелось верить.

— Убери пистолет, Ядвися, — вздохнул пан Иохан. — Где нож?

— Ты с ума сошел! — в сердцах воскликнула его сестра.

— Напрасно вы ему доверяете, — вторила ей Мариша.

Но барон, оставив восклицания девушек без внимания, уже подошел к бывшему противнику и оглядывался, ища нож, ибо прекрасно знал, что затянул веревки туго и голыми руками с ними не совладает.

— Не мучайтесь, — Фрез повел плечами, встряхнулся — и протянул перед собой свободные руки; в правой ладони блеснуло лезвие. — Кинжал у меня.

Напрасно вы не спрятали его сразу.

— Говорила же я тебе, — буркнула Ядвися. — Нельзя ему верить.

Пан Иохан только головой покачал, глядя, как Фрез быстро и со знанием дела разрезает веревки на ногах.

— Нате, заберите, — закончив, он рукоятью вперед сунул кинжал пану Иохану. — Мастер же вы веревки вязать, едва не до костей впились.

— Я торопился, — сказал барон и поглядел в сторону мирно дремлющей, словно ничто в мире ее не касалось, посланиицы; Фрез перехватил его взгляд и ощерился.

— Да ничего с ней не стряслось бы, с этой ведьмой. Не так-то просто ее убить. А кстати говоря, как ваша рана? Эта мерзавка Фатима, кажется, поработала спустя рукава; повязка наложена кое-как…

— Повязку я сам делал. А ваша Фатима не очень-то расположена была меня лечить; сбежала при первом же удобном случае.

— Мерзавка! — свирепо повторил граф. — Ну, попадись она мне, узнает, где раки зимуют.

Очень хотелось узнать, какие отношения связывают его с горянкой, и чем она ему обязана, если повинуется его приказам, но пан Иохан решил повременить с расспросами до лучших времен. Меж тем, выяснить этот вопрос он положил непременно, иначе рисковал до конца дней своих промучиться любопытством, уж очень странная то была пара.

— Если только ее не завалило камнями где-нибудь внутри горы, — сухо сказал пан Иохан. — Боюсь, после сегодняшней стрельбы вы не досчитаетесь многих… своих людей.

— Бросьте! Едва ли обвал затронул обширный участок.

— Вам виднее.

Не сговариваясь, мужчины подошли к арке и остановились на краю обрыва.

Фрез даже бровью не повел в сторону своих соратников, все еще связанных, словно позабыл о них напрочь.