Ника Ракитина - Дракон для жениха [СИ]

Все двери «офицерского» вагона оказались заперты, и Эрика устремилась дальше. Наконец, ей удалось найти открытую дверь и проникнуть в вагон-ресторан, и через минуту она снова пошла по коридорам из вагона в вагон. Нигде не было ни души, и это пугало ее все сильнее. Вагон, где ехали сопровождавшие королевну офицеры, посланники-драконы и барон Криуша, так же пустовал. Беспорядок, царивший в купе и собранная горбом дорожка в коридоре свидетельствовали, что недавно здесь происходили бурные события. Эрика хотела уж было покинуть вагон, как вдруг услышала тихий стон.

Первым ее порывом было кинуться прочь, но она заставила себя остановиться. Кто бы ни был стонавший, он, несомненно, испытывал боль и был совершенно беспомощен — иначе этот жалобный звук просто невозможно было истолковать. Задержавшись, дабы дрожащей рукой зажечь фонарь, Эрика пошла обратно по коридору, заново заглядывая во все купе.

В одном из отделений она увидела лежащего навзничь на диване человека с обмотанной зачем-то головой. На нем был фрак; но белую некогда манишку сплошь испещряли коричневатые пятна, при мысли о происхождении которых Эрика испытала приступ головокружения и тошноты. Все же она нашла в себе смелость подойти к человеку и наклонилась над ним. Когда свет фонаря упал на его лицо, Эрика узнала одного из Драконов. А точнее, самого старшего из них, благообразного седоволосого господина. Эрика припомнила, что его называли пан Катор, ибо настоящего имени никто из людей попросту не мог выговорить.

— Пан Катор, — позвала она дрожащим голосом. — Пан Катор, вы меня слышите?

Дракон открыл глаза и близоруко уставился на девушку.

— Кто здесь? Погодите… я вас знаю. Вы из свиты королевны, не так ли?

— Верно. Вы ранены?

Неуверенным жестом, словно во сне, дракон коснулся повязки на голове.

— Ранен? Да… наверное, так. Голова болит, — он поморщился и приподнялся было, чтобы сесть.

— Нет, пожалуйста, лежите! Вам нельзя вставать, — поспешно наклонилась к нему Эрика. — Вы видели, что тут произошло? Где все?

— Произошло? Хм… право, не знаю, как описать, все было так беспорядочно, — дракон снова опустил голову на диванный валик и закрыл глаза. — Когда поезд остановился, сюда ворвались какие-то люди, началась стрельба, свалка… Меня ударили по голове, и я потерял сознание. Когда я очнулся, оказалось, что в вагоне остались только мы трое — я и мои соплеменники.

Прочие джентльмены вступили в схватку и, вероятно, потерпели поражение… не знаю, живы они или нет, знаю только что нас связали и оставили здесь.

— И вы не сопротивлялись? — удивилась Эрика и тут же прикусила язычок, смущенная собственной дерзостью.

Дракон страдальчески поморщился, не открывая глаз.

— Я же сказал, что меня ударили по голове. К тому же, мой народ не привык сталкиваться с насилием. Ничего удивительного, что мои соплеменники растерялись и… уступили грубой силе.

— Как же вы освободились от веревок?

— Мы… умеем менять форму, — непонятно объяснил дракон. — К сожалению, из-за раны я потерял… хммм… концентрацию, и поэтому освобождать меня выпало моим спутникам.

— А где же они теперь? — Эрика огляделась, заподозрив, что не заметила остальных изменивших форму драконов. Как знать, на что они могут оказаться похожими?

— Ушли искать невесту и сестру Великого… Между прочим, позвольте полюбопытствовать, почему вас не увели с ними вместе?

— Я не знаю, — покраснела девушка. — Давно ли ушли ваши спутники?

— Еще засветло, — скорбно ответил дракон. — Боюсь, не постигла ли их та печальная участь, что и прочих храбрецов.

Эрика тихонько вздохнула. Зародившаяся было слабая надежда, что чудом нашедшийся мужчина как-то поможет или хотя бы что-нибудь посоветует, быстро угасла — раненый дракон явно не был способен ни на какие конструктивные действия. А значит, придется-таки ей самой идти на станцию и искать эфирную почту. Ночью, одной…

Нелегко оказалось преодолеть каменный завал, преградивший рельсы, но идти по шпалам было еще труднее, особенно в темноте. Эрика спотыкалась через шаг, пыталась светить себе под ноги, но так оказалось еще хуже.

Идти не между рельсами, а рядом, девушка не смогла, ибо острые камушки очень больно впивались в ноги через тонкую подметку башмачков, отнюдь не предназначенных для долгих прогулок. Чем дальше она уходила от слегка завалившегося набок поезда, тем глубже осознавала все безумие своей затеи. Ринуться одной, в ночь, только лишь с фонарем и осколком зеркала — жалкое оружие! — в кармане, не зная даже, далеко ли станция! Ведь она может брести всю ночь, но так никуда и не придет, тем более что каждый шаг давался Эрике все труднее, а сбитые о камни ноги взывали о пощаде.

Несколько раз она чуть было не повернула обратно; чтобы преодолеть искушение, она останавливалась и, вытянув уставшие ноги, садилась на рельсы отдохнуть и поплакать — а потом вставала и шла дальше, сама не понимая, что ею движет.

Через какое-то время Эрика оказалась как будто в коридоре: справа по-прежнему тянулся меловой склон, а слева как-то незаметно, будто крадучись, подступила стена высокого кустарника. Стало совсем уж жутко, и девушка, невзирая на боль в ногах, ускорила шаг. По этому мрачному коридору она прошла футов сто, а затем каменный склон резко отступил в сторону, и справа открылась ровная полукруглая площадка, довольно большая, плоской стороной прилегающая к железнодорожным путям, а по полукружью замкнутая каменным хребтом. И на площадке этой, обнесенные каменной стеной в человеческий рост, стояли несколько зданий.

Озадаченная, Эрика остановилась. Если это станция, то где платформа и зачем нужна ограда? Ведомая любопытством, девушка сошла с рельс на площадку, подошла поближе к каменной стене — и заметила в ней ворота, рядом с которыми на цепи висел дверной молоток. Рассудив, что обитатели этого загадочного места не стали бы вешать рядом с дверью молоток, если бы не привечали с охотою гостей, Эрика постучала в ворота. Была не была!

Как знать, быть может, здесь ей помогут или хотя бы дадут совет; а идти дальше она все равно не может. Стоя в ожидании, пока к ней кто-нибудь выйдет, Эрика озиралась по сторонам; взгляд ее привлек темный рисунок над дверью. Она приподнялась на цыпочки и подняла повыше руку с фонарем; с оштукатуренного камня на нее взглянули глазками-бусинками два дракончика с переплетенными сложным вензелем хвостами; Эрика поняла, что стоит перед воротами монастыря.

Фрез не заставил себя ждать; пустив вперед друзей-разбойников, он лихо слетел вниз с головокружительной скоростью. С особым вниманием наблюдавшая за ним Ядвися даже покраснела от удовольствия; когда же ноги графа коснулись земли, разразилась аплодисментами. Ни дрогнув ни единым мускулом лица, Фрез, тоже весь красный (вероятно, от быстрого спуска — во всяком случае, пану Иохану хотелось бы думать именно так), коротко поклонился в сторону Ядвиси, и тут же вернулся к делам: дернул веревочный хвост, освобождая особым образом затянутый узел, и принялся аккуратно сматывать веревку на локоть.