Владимир Тюрин-Авинский - На суше и на море - 1980

Во главе армады был поставлен опытный и смелый командир Мануэл де Вашконселуш. Новый крестовый поход (так было принято называть любую акцию против мусульман) начался в феврале 1555 года и проходил почти в тех же краях, что и предыдущий, но, пожалуй, был более трудным из-за крайне неблагоприятных климатических условий. Португальцам пришлось переносить адскую жару на африканском берегу к северу от мыса Гвардафуй.

Камоэнс, оказавшийся в числе солдат экспедиции, и на сей раз счастливо избежал смерти. Даже в той тяжелой обстановке он продолжал работу над поэмой. Как говорит один из его биографов, «опыт, приобретенный на Востоке, достался ему дорогой ценой — кровоточила его душа, кровоточило тело, моральные и физические страдания были неописуемы, но зато во время кратких досугов в затянувшемся плавании по бурному морю он превращал этот опыт в поэму, воплощал то, что он видел и чувствовал, в грандиозную эпопею, которая, будучи написана кровью и страданиями, обрела право на бессмертие».

Когда в сентябре Камоэнс вернулся в Гоа, он застал там уже другого вице-короля — Франсишку Баррету, назначенного вместо умершего предшественника.

Новый вице-король сыграл особую роль в судьбе поэта. Кажется, это был единственный из всех правителей Гоа, который не обогащался нагло у всех на глазах, не злоупотреблял своим положением. Тем не менее одно время считали, что именно этот «гуманный» правитель отправил Камоэнса в новое изгнание. Но сегодня такую точку зрения разделяют немногие биографы поэта. Наоборот, они полагают, что Франсишку Баррету, человек просвещенный и довольно молодой, стал чуть ли не лучшим другом Камоэнса. Так ли это? Весьма сомнительно. Правда, Камоэнс сочинил в его честь пьесу «Ауто о Филодемо», которая была поставлена 25 ноября, в день святой Катарины, покровительницы города. А вице-король? Он знал, что Камоэнс работает над грандиозной эпопеей. И возможно, желая, чтобы поэт обогатился новыми впечатлениями, предложил ему «путешествие в сторону Китая». При этом вице-король полагал, что плавание поможет пополнить и тощий кошелек поэта.

Как отнесся к этой затее сам поэт? Полагают, что без особого энтузиазма. Но мог ли он ослушаться своего могущественного покровителя? По контракту ему надлежало еще три года служить в Индии.

Весной 1556 года Камоэнс пустился в новое странствие — в сторону Молуккских островов. Теперь как будто все сходятся на том, что он находился на паруснике купца Франсишку Мартинша, того самого купца, о котором рассказывает в своих «Странствиях» Мендеш Пинту, называя его «ставленником Франсишку Баррету». Мендеш Пинту упоминает, что купец имел специальную лицензию короля на торговлю с Китаем и всем Дальним Востоком. А это значит, что франсишку Мартинш был не только торговцем, но и одновременно, по существовавшему положению, правителем или губернатором Малакки — важного ключевого пункта.

Плавание с таким капитаном-купцом могло обогатить всех, кто находился на борту судна. На это-то, надо полагать, и рассчитывал вице-король, посылая Камоэнса в море. Расчет, видимо, оказался верным, о чем свидетельствует комментарий к изданию «Лузиад» 1585 года. О плавании Камоэнса к Молуккским островам, называемым в старину «Островами пряностей», там сказано: «Судьба начала ему благоприятствовать, и у него появилось кое-что…» Современные биографы считают, что Камоэнс мог «скопить некое состояние», так как свою долю от торговых сделок обычно получали и участники плавания.

Каков же на этот раз был маршрут Камоэнса? Ответ находим у Теофилу Браги в его монографии о поэте. По расчетам этого автора, корабль Мартинша вышел из Гоа с началом апрельских муссонов, сделал остановку в Кочине, затем направился к Цейлону. Избегая южных ветров, миновали Никобарские острова, держа курс на восток, к Малаккскому проливу. Починив в Малакке судно и отдохнув, со свежими запасами воды и провианта, участники экспедиции взяли курс к «Островам пряностей».

Камоэнс описывает их в последней песне «Лузиад». Мы узнаем, что поэт побывал на острове Тернате, «на котором возвышается гора, извергающая потоки огня», и где собирают «обильную жатву гвоздики», высоко ценившейся на европейских рынках. На этом острове Камоэнсу пришлось участвовать в подавлении мятежа португальского гарнизона. Поэт был при этом ранен. Он пробыл на Тернате в общей сложности довольно долго — с сентября 1556 по февраль 1557 года.

Затем корабль посетил острова Банда с их рощами мускатного ореха, возможно, зашел на Борнео (Калимантан), видимо, бросил якорь и у Тимора, «откуда получают драгоценное сандаловое дерево». Наконец возвратились в Малакку.

Куда же Камоэнс направился отсюда? Ему предстояло новое плавание, еще дальше на северо-восток, — в Китай.

Биографы Камоэнса не берутся объяснить причину, вынудившую поэта отправиться на край света. Возможно, в Малакке его ожидало новое предписание вице-короля, решившего и дальше выступать в Роли «благодетеля». Камоэнсу надлежало плыть в Макао, чтобы исправлять там должность «прокурора умерших и отсутствующих», то есть быть чем-то вроде опекуна по наследственным делам. Так гласит легенда.

Что же представлял собой Макао в то время? Может быть, Камоэнса послали в богатый и шумный город, один из тех, что когда-то посетил Марко Поло и где побывает соотечественник поэта Мендешу Пинту? В ту пору Макао был пустынным островком, соединенным с территорией Китая узкой полосой суши, даже не принадлежавшим Португалии. Здесь и нашли себе пристанище китайские пираты. Прибрежные города Южного Китая, в том числе и Кантон, постоянно подвергались их набегам. Особенно славился среди морских разбойников Шансилау. Сами китайцы не были в состоянии совладать с ним. Тогда они обратились к португальцам, которые обосновались рядом, на острове Саншан. Как раз э это время Шансилау осадил Кантон. Вот как рассказывает об этих событиях современник и, возможно, их свидетель: «Некий пират по имени Шансилау, грабивший торговые суда, завладел маленьким островом Макао, откуда он угрожал Кантону. Тогда мандарины обратились к португальцам, у которых в Саншане имелись корабли; те пришли на помощь Кантону и заставили пирата снять осаду; они одержали полную победу над корсаром, преследуя его до Макао, где тот покончил самоубийством. Китайский император, узнав о помощи португальцев Кантону, был очень признателен и подарил им Макао».

Значит, с 1557 года португальцы начали базироваться на Макао — растущая торговля требовала новых опорных пунктов. Есть основание полагать, что в борьбе с пиратом принимал участие капитан-торговец Франсишку Мартинш, на судне которого Камоэнс плавал к «Островам пряностей». Если это так, то, видимо, Франсишку Мартинш, вернувшись в Малакку, получил пять или шесть кораблей для выступления против Шансилау. Камоэнс, несомненно, должен был участвовать в походе: по контракту он еще находился на военной службе у короля.