Владимир Тюрин-Авинский - На суше и на море - 1983

Животный мир Карадага скромен, но не менее своеобразен. На нем тоже печать разных стихий и ландшафтов.

Многочисленна и вездесущая армия насекомых. Но жизнь этих маленьких существ слишком своеобразна, их мир не похож на тот, в котором мы живем. И мы привыкли не замечать их. Если они сами не напомнят о себе. Из местных же насекомых, пожалуй, только цикады и способны заявить о себе во всеуслышание: в знойный, летний полдень, кажется, сам воздух звенит от их стрекота.

Тут обитает 27 видов млекопитающих: мелкие грызуны, суслик, белка, заяц, еж, барсук, степной хорь, лисица и другие. Встречается 150 видов птиц, 3 вида земноводных и 7 видов пресмыкающихся. До сих пор еще здравствует леопардовый полоз, в иных местах крымского южнобережья, похоже, исчезнувший. Это безобидное, даже полезное животное, грациозное, удивительно нарядное — настоящее украшение местной фауны.

Для начала под заповедник отвели 20 квадратных километров. Однако, чтобы обеспечить некоторый пространственный резерв для существования в естественных условиях биоэкологических сообществ, в ближайшие годы заповедник будет расширен до 3200 гектаров. Его граница пройдет по окраинам поселков Курортное и Планерское, совпадет с шоссе Щебетовка — Планерское.

Базой для развертывания заповедника выбрано Карадагское отделение Института биологии южных морей АН УССР, расположенное в устье Карадагской балки. Сотрудники отделения (оно организовано недавно, прежде была Карадагская биостанция, а еще раньше — просто Карадагская научная станция) всегда находились в курсе всех карадагских проблем. Они осуществили научное изучение массива, выступили горячими поборниками, идеи создания Карадаг-ского заповедника.

Станция была организована московским врачом Вяземским в 1901–1914 годах, причем с большими трудностями, на частные пожертвования. Это пример беззаветной преданности и бескорыстного служения науке.

Сейчас отделение института изучает экологию, биохимию и физиологию морских животных, физиологию водорослей. Один из основных вопросов — энергетика движения морских животных в физиологическом и биохимическом аспектах. В прекрасно оборудованном дельфинариуме ведутся наблюдения за поведением дельфинов, морских котиков, тюленей.

Все это теснейшим образом связано с заповедником. Ведь Карадагская научная станция в свое время была преобразована в сугубо морскую биостанцию именно потому, что море в окрестностях Карадага более всего для этого подходит: здесь 95 % видового состава всей черноморской фауны. Море тут мало затронуто хозяйственной деятельностью и может служить эталоном чистоты. Поэтому в зону заповедника входит шесть квадратных километров прибрежной акватории и морского дна. Поистине увлекательны и многосторонни задачи у молодого заповедника! Первое, что следует сделать, — это провести инвентаризацию, определить, чем же располагает заповедник. Работа нескорая. Но с первого же дня работы надо было — лелеять, беречь, охранять его ценности. От кого охранять?

Среди тех, кого Карадаг вдохновил на высокие слова, — известный ученый Зенкевич. Не в силах сдержать восторга перед чудом природы, желая разделить свои сильные и чистые чувства с другими, он воскликнул: «Все должны побывать на Карадаге!»

Многочисленные путеводители рассказывали о нем, приглашали, зазывали. И вот результат: популярность Карадага выросла неимоверно. И уже не только писатели и художники, а и легкие на подъем туристы наводнили уединенные урочища удивительного вулкана. В любое время дня и ночи, особенно в летний сезон, по склонам и кручам, по рощам и пляжам, в одиночку и группами появлялись желающие вкусить от красот уникального памятника природы.

Еле намеченные тропы превратились в торные пути, лишенные растительности, — предвестники будущих промоин и оврагов. Потихоньку стал исчезать лес — вначале сушняк, потом и живые деревья. Тайные урочища и нежные лужайки превратились в шумные биваки.

Потревоженные беспокойным соседством Карадаг покидали птицы. Последнее орлиное гнездо (на Золотых воротах) было разорено в шестидесятых годах.

Увлечение Карадагом не всегда носило чисто платонический характер. Начали с пляжей. А когда на них собирать стало нечего, двинулись выше. И уже не безобидные дилетанты, не бескорыстные рыцари красоты ощупывали каждый камень, осматривали каждую щель — профессионалы, ювелиры.

На месте жилы знаменитых парчовых яшм зияет канава. Ее выдолбили горе-старатели. Причем самим старателям при варварских способах разработки доставались крохи — остальное дробилось, бессмысленно терялось.

Несколько сот тысяч человек в год посещало Карадаг в составе организованных экскурсий. Сотрудники Карадагской станции рассказывают, что у автобусной стоянки к концу дня скапливалась копна полевых цветов — каждый считал своим долгом набрать по пути букет. При посадке в автобус увядшие цветы летели в кювет…

Но у Карадага никогда не было недостатка в защитниках. В то время как руки равнодушных бросали в родники объедки и жестянки, руки других заботливо убирали мусор. Одни, излазав кручи, ныряли за самоцветами на морское дно в аквалангах, другие тащили в гору рюкзаки с цементом, чтобы замазать раны в самоцветных жилах, замаскировать от жадного глаза то, что можно было еще спасти. Одни руки выводили «автографы» на приморских скалах, другие соскребали и эти «красоты».

Трудно начинать новое дело. Не укомплектованы штаты, не хватает средств. Но приходят энтузиасты — они хотят помочь заповеднику, Карадагу, работают день, два и больше бесплатно. Это не только местные жители, но это и москвичи, и ленинградцы, и туляки. Они любят Карадаг, любят горы бескорыстно, как и подобает относиться к своей Родине.

Вот уже и таблички, обозначивающие границу заповедника, и изгороди. Сколько бивачного мусора было вынесено с территории в рюкзаках егерями и добровольцами, сколько его было собрано и захоронено в ямах!

Почему исчез в иных местах леопардовый полоз? Его распугали и уничтожили курортники и туристы, при слове «змея» судорожно хватающиеся за палку или камень и убивающие безобидное животное. Этого не должно произойти на Карадаге!

Так от кого охранять? Ведь и туристы бывают разные. Только что мы привели примеры их помощи заповеднику. От алчных и жестоких людей, относящихся к природе да и ко всему на свете сугубо потребительски. И таких, к сожалению, немало!

Несколько лет прошло с тех пор, как опустились шлагбаумы на карадагских проселках. Результаты не замедлили сказаться. Возвратились бакланы. Скала Маяк, наверное, снова обретет свое старое имя: Большой бакланий базар. В лесах заповедника объявился кабан. Правда, не радует этот гость сотрудников — беспокойный зверь, неуживчивый, много вреда от него и растениям, и мелким животным. Как дальше поступить с ним — еще предстоит решить. А как быть с другим новопоселенцем — серой вороной? Ее привлекли туристы, вернее — помойки возле родников и биваков. От вороны тоже страдает хрупкий мир карадагской природы. Обижает она мелких птиц, разоряет гнезда, преследует зайчат — урон ощутимый.