Винсент Эри - Крокодил

— А знаешь что?.. Ведь это моторная лодка миссионеров! — сказал Хоири и расхохотался.

— Не может быть. Если бы это поднималась по реке лодка, звук шел бы с севера, дрожала бы земля. А сейчас ничего этого нет, и звук совсем с другой стороны.

Улыбка исчезла с липа Хоири так же быстро, как появилась. Люди уже не просто разговаривали, говор перешел в крик и вопли — это отцы и матери носились как безумные, разыскивая своих детей. Собаки тоже почуяли неладное и теперь жалобно выли.

— Да вон они! — начали кричать люди, и вот уже множество пальцев показывало на небо. — Самолеты, военные… австралийские, японские… один, два… шесть… десять… они будут бросать на нас бомбы!

Люди кинулись кто куда — на север, юг, на восток и запад. Матери бежали, прижимая маленьких детей к груди, остальные дети, цепляясь за их юбки, семенили рядом. Многие дети постарше искали родителей. Было видно, как от хижин удаляется на человечьих ногах домашний скарб — это шли нагруженные самыми ценными вещами мужчины. Престарелые, брызгая слюной и кашляя, заклинали своих детей нести их поосторожней, но некоторые из стариков уходить отказывались наотрез.

— Прячьтесь в чащу! — кричали члены совета и снова свистели в свои любимые свистки. — В трясину, только там можно спастись — в трясине бомбы не взрываются!

Хоири не стал дожидаться, пока Меравека скажет, куда лучше спрятаться. Времени обсуждать это больше не было. Но когда Хоири побежал к хижине тети Суаэа, оказалось, что добраться до нее не так-то легко: путь лежал через толпу охваченных паникой людей. Он побежал с ними вместе, следя только за тем, чтобы не наступить на кого-нибудь из детей. Подбегая к церкви, Хоири увидел, как в ней исчезает его семья.

— Черт знает что делают! — сказал он сердито. — Думают, церковь очень прочная? Прочнее обычной хижины? Ой, что это я говорю! Ведь это дом божий, а бог знает все: кто как не он хозяин мозгов, которые придумали страшное оружие?

Хоири бросился к церкви, читая нро себя «окаянную молитву — ведь только что он согрешил неверием, а там, в церкви, сейчас ею сын Севесе, единственный, ради кого он живет!

В церкви было полно людей, и они все стояли сейчас на коленях. Муж Суаэа Джордж снова и снова торопливо читал с ними молитву пресвятой деве. Было душно, очень сильно пахло потом. Едва найдя свободное место, Хоири опустился на колени и начал молиться тоже. Хотелось сделать как-то, чтобы яростный стук в груди смолк, поэтому он крепко прижал обе ладони к ребрам. Но чем сильнее он их прижимал, тем сильнее билось о ребра сердце — казалось, что оно обезумело и хочет во что бы то ни стало вырваться из клетки ребер.

Губы Хоири двигались, но своего голоса он не слышал. Глаза его закрылись, а потом снова открылись, но уже где-то внутри его головы. Лучи света из его глаз сошлись на кремовом пятне, оно было круглое и вращалось так же быстро, как билось его сердце. Потом оно остановилось и начало превращаться в монахиню, учившую его в школе. Она рассказывала, что приехала из страны, которая называется Францией, где была первая большая война.

Поднимаясь на ноги, человек, который был рядом с Хоири, толкнул его локтем. Хоири услышал, как вместе с остальными говорит: «Аминь». Все было как в дурном сне. Жужжанье прекратилось. Люди один за другим стали выходить из церкви, и четвероногие сторожа селения приветствовали их визгом и лаем.

К ночи в большинстве семей все друг друга уже нашли. Родители обмывали своим детям ссадины и синяки, а те стонали и хныкали. Кое-кто смеялся, вспоминая с изумлением, каким быстроногим неожиданно для самого себя он оказался. Зато другие горько плакали: они в суматохе потеряли самые ценные свои вещи. Не члены ли совета виноваты во всем? Ведь никого не предупредили вовремя, что прилетят самолеты! Но члены совета объяснили, что начальник патруля ничего об этом им не сказал, а сами ни о чем таком спрашивать чиновника администрации они не могут.

Не все вернулись к селение в этот день — одни думали, что самолеты прилетят снова, а другие все еще искали свои пожитки.

За какую-нибудь неделю в разных местах недалеко от селения появилось множество временных хижин. Туда переносили ценные вещи, больше по ночам, чтобы не увидели члены совета и полицейские.

Каждый, кто прибывал из Порт-Морсби, приносил свежие новости о войне. Рассказывали все по-разному: одни говорили, что война идет в стране белых людей, другие — что совсем близко, по ту сторону больших гор.

Теперь люди очень внимательно слушали то, что объявляли по вечерам члены совета. Родители следили, чтобы и взрослые сыновья их не ложились спать до тех пор, пока этого не услышат.

Хоири уже ложился, но отец остановил его.

— Сегодняшний вечер важней других, — сказал Севесе. — Сегодня прибыл из Керемы Мириа, переводчик администрации. Похоже, он хочет сказать нам что-то важное. Садись-ка ты здесь, около меня, и пожуй со мной бетеля, тогда глаза не будут слипаться.

— Каждый вечер одно и то же, — проворчал Хоири. — Наверно, администрация нарочно скрывает от нас правду о войне.

— Может, это из-за того, что, если бы люди знали правду, они все убежали бы на свои огороды вверх по реке. Но только я думаю, что такого не случится. Во время наших войн люди у нас в Мовеаве всегда были заодно. Тебе было все равно, из какого ты рода, и женщины дрались вместе с мужчинами: ведь каждый, рождаясь, смачивает землю селения своею кровью.

Мириа и вправду говорил потом в этот вечер, но те, кто его услышал, были разочарованы — ничего вразумительного о войне он не сказал. Зато сказал, что на следующее утро в селение прибудет чиновник администрации и вот тогда он, Мириа, все объяснит. До этого уходить из селения никому не разрешалось.

Утром обжигающее солнце стало бесчисленным множеством маленьких солнц, и каждое опустилось на лоб к кому-нибудь из мужчин, собравшихся послушать Мириа, прибывшего к ним издалека, из самой Керемы. Очень редко бывало, чтобы приезжал переводчик из окружного управления. Обычно начальник окружного управления в Кереме передавал все, что хотел сказать, начальнику патруля в Кукипи, и уже оттуда полицейские деревень и члены деревенских советов несли распоряжения односельчанам.

— У истоков Лакекаму происходит что-то очень интересное, — начал Мириа. — Что именно, я не знаю, и начальник в Кукипи не знает тоже.

Как хорошо Мириа умеет говорить и как умеет убеждать, было известно веем.

— Вы… — сказал он и, умолкнув, обвел взглядом слева направо блестящие от пота лбы… Тот же самый путь проделала в воздухе и его правая рука. — Вы все знаете мудрость нашей главной администрации в Порт-Морсби и в Кереме. Администрация в Порт-Морсби сказала администрации в Кереме, что у истоков Лакекаму сейчас находятся люди, которых надо привезти к нам. Эти люди — наши умершие предки [17] Когда папуасы вступили в контакт с белыми, они решили сперва, что это духи, прибывшие к ним из страны мертвых. Такие представления широко распространились среди коренного населения Новой Гвинеи. . Нужно помочь им спуститься вниз по реке, тогда они смогут добраться до Порт-Морсби. Просить, чтобы за это вам заплатили, нельзя. Работа эта бесплатная, вы сделаете ее для бога, и администрация не ожидает, что вы придете просить за нее табак, как вы часто поступаете. Вы должны делать все, что в ваших силах, для того, чтобы во время путешествия вниз по реке эти люди не умерли. Пусть старейшины каждого рода выберут тех, кто поплывет. Каждый род должен послать три лодки.