Винсент Эри - Крокодил

— Хоири.

— Как-как?

— Хоири.

— Хо-и-ри?

— Да, сэр.

— Да нет же, не «сэр» — Билл! Эй, ребята, этот парень не только вежливый — он понимает, что я ему говорю!

Лица у остальных солдат посветлели, будто засветились неярким светом, — так бывает, когда знающий человек говорит: «Этого сделать нельзя, не получится», а ты взял и сделал. И сержант, который был с ним на борту баржи, тоже смотрел на Хоири и на солдата с одобрением, хотя и немного напряженно.

— Ну, может, Билл, они и не все такие, как парень, с которым ты разговариваешь, — сказал он. — Может, он просто один из тех немногих, кому посчастливилось учиться в миссионерской школе. Но вообще-га такие знакомства могут пригодиться. Без помощи местных армии придется туго.

Теперь с Хоири заговорили и другие солдаты. Так, значит, не у всех белых людей сердце из камня? Но как такое: возможно, почему эти солдаты так непохожи на других белых людей, на тех, что служат в администрации?

— Вы… из Австралии? Или из другой страны?

Билл снял шляпу и показал слово на кокарде.

— Откуда же еще? — удивился он. — Самые настоящие австралийцы, чистейшей воды.

— Но… вы почему-то добрые, а другие австралийцы, в администрации, нет.

— Не знаю, почему это так. Наверно, слишком долго жили у вас и распустились. Мы солдаты. Сегодня мы живы, а завтра… Мы не думаем о том, как стать большими начальниками. Сегодня мы живы — и радуемся, потому что завтра нас, может, уже и на свете не будет. Вы понесете эти тяжеленные мешки риса и ящики с консервами для того, чтобы мы могли жить и воевать. Японские пули и бомбы могут убить и вас, поэтому нам надо быть друзьями.

Глубокий, похожий на барабанный бой шум мотора превратился в ровное гуденье: баржа повернула к берегу. Четыре другие уже причалили. Солдаты вскинули вещевые мешки себе на спину — и вот они уже смотрят на сержанта и ждут приказаний. Значит, им, носильщикам, тоже нужно собрать немногие вещи, которые у них есть, и смотреть внимательно на полицейских: наверно, те скажут, что еще нужно делать. Не забыть бы старое одеяло! Хоири засунул его концы под мышки. Отец, правда, говорил, что АНГАУ или армия выдадут им, носильщикам, по одеялу и свитеру, — вот хорошо было бы! Какой холодный туман! И густой— даже верхушек деревьев не видно.

Сержант будто пролаял что-то, и солдаты вскочили и вытянулись.

— Наверно, нужно напомнить вам всем о необходимости следовать правильной линии поведения, — заговорил сержант. — Ни в коем случае армия не хотела бы испортить отношения с АНГАУ. Что там ни говори, а именно благодаря АНГАУ мы получили носильщиков, этих наших темнокожих братьев. Общаясь с носильщиками, вы должны быть крайне осторожны. Мы не должны сердить АНГАУ. — И сержант показал на офицеров в форме АНГАУ и на шеренгу полицейских там же, на берегу. — Я вам все сказал.

В Бульдог прибыл на барже первый груз бири. На каждой полосе бири было написано имя той, что ее сплела, и все мужчины из Мовеаве, которым довелось сгружать бири и переносить к строительной площадке, перебирали полосы: не попадется ли среди множества имен имя какой-нибудь их родственницы? Как обидно: имени тети Суаэа нет нигде и имен двоюродных сестер тоже. Может, у АНГАУ нашлось для них другое занятие и они бири не плетут? Хорошо все-таки, если женщины делают что-нибудь, иначе маленькому Севесе не видать ни мяса, ни печенья.

Следующая баржа, которая доставила им бири, повезла назад в Эопоэ посылку для Севесе — мясо и печенье, которые он, Хоири, оставлял специально для него. Наверно, ему так и не узнать, получит Севесе их или нет. А если даже узнает, что Севесе их не получил, поднимать шум из-за пропажи все равно бесполезно. Ну ладно, хорошо хоть, что вообще удалось отправить посылку малышу.

А вот проснулся Меравека, приподнялся, сел и жмурится. Изо рта у него идет пар — будто костер разожгли в желудке и теперь оттуда валит дым. Над головой висит туман, будто опирается, как на сваи, на деревья вокруг лагеря и на тонкие дымки от головешек в кострах, которые разожгли перед сном. Вокруг костров лежат люди почти вплотную друг к другу, ногами к огню, и руки у всех спрятаны под мышками. Если посмотреть со стороны, то люди— прямо как спицы в колесе, а тлеющие угли — это докрасна раскаленный конец оси. А может, оно и вправду так и эти спящие люди и на самом деле всего лишь спицы в большом колесе событий, которое укатило их далеко от их жен и детей?

— Что это ты поднимаешься в такую рань, Меравека? Все еще спят.

— Вы только послушайте его — можно подумать, он лежит в элаво в родном селении. Встал бы лучше да посмотрел, кто устроился около нашего костра.

Какой-то человек поднялся — видно, услышал, как они с Меравекой разговаривают..

— Я из Ороколо, — сказал он им. — У костра моих земляков места не оставалось, вот я и лег ночью около вашего.

— Ничего страшного. Времена сейчас трудные, надо помогать друг другу — может, тогда станет хоть чуточку легче жить.

Ой, как больно Меравека его ущипнул!

— Что такое?

— Посмотри туда, куда я, — прошептал Меравека. — Вон туда, через два костра, — человек там вешает над огнем котелок. У него большущий шрам на спине. Видишь?

— М-мм… да, на той же самой стороне спины!

— Ну, теперь надо быть настороже, — сказал Меравека. — Он и его друзья знают, что мы здесь. Нам с тобой надо все время держаться вместе.

У Хоири вдруг появилось неприятное чувство в голове и поползло вниз по позвоночнику. Будто раскроили голову чем-то тяжелым, а потом стали лить внутрь ядовитую жидкость.

— Ну нет, пусть остерегается он! Сам пришел сюда за наказанием.

— Помни, сейчас время военное, разбираться не будут, — сказал Меравека, — мы и оглянуться не успеем, как нас расстреляют. И не забывай: наши с тобой отцы трудятся для бога уже давным-давно, еще с тех пор, когда нас и на свете не было. Мы должны прощать наших врагов. Когда он умрет, бог сам его накажет. Жаль только, нас там не будет и мы не увидим, как он получит свое. Что нас там не будет, я все-таки надеюсь! Ой, вспомнил сон: я видел, будто ты упал с дома, который мы сейчас строим, и разбился насмерть.

— Что это значит, как по-твоему? — встревоженно спросил Хоири.

— Не знаю, — ответил Меравека. — Или на самом деле кто-нибудь упадет и убьется, или случится какая-нибудь другая беда. А может, и ничего не произойдет. Но все равно я бы на твоем месте постарался получить работу не выше: чем в двух футах над землей.

Дорога туда, где они работали, шла мимо солдатских палаток. Билл, солдат, с которым Хоири и Меравека подружились на барже, увидел, что они идут, быстро схватил и завернул в бумагу банку фруктовых и банку мясных консервов и швырнул сверток на тропинку так, чтобы он упал немного впереди них. Увидев, что Билл бросил сверток, Хоири поднял его и сунул под мышку. Только тогда Билл вернулся к своей работе — он начищал пряжку на ремне. Но гут же недалеко от палатки раздался окрик, резкий, как удар хлыста: