Джек Вэнс - Златокожая девушка и другие рассказы

«Либо это остатки гигантских кристаллов, равных которым не знает Вселенная, – сказал Бернисти, – либо мы – не первые разумные существа, побывавшие на этой планете».

«Следует ли нам приземлиться?»

Бернисти разглядывал квадраты в телескоп: «Там нет ничего любопытного… Пусть этим займутся археологи – я вызову нескольких из Бирюзовой системы».

Когда они возвращались к «Бодри», Бернисти внезапно воскликнул: «Стой!»

Разведочный катер приземлился; Бернисти соскочил на землю и с явным удовлетворением рассмотрел зеленовато-коричневую поросль стандартного варианта вики 6-D, припорошенную мелкими стручками симбиотических лишайников, снабжавших вику кислородом и водой.

«Еще шесть недель, – говорил Бернисти, – и весь этот мир обрастет слоем вики».

Бродерик пригляделся к листочку: «А что это за красные пятнышки?»

«Красные пятнышки? – Бернисти тоже приглянулся и нахмурился. – Похоже на ржавчинный грибок…»

«Это нормально?»

«Нет… конечно, нет! Это очень плохо! Не пойму, как это возможно. Когда мы прибыли, планета была стерильна».

«Из космоса проникают споры», – предположил Бродерик.

Бернисти кивнул: «Кроме того, из космоса проникают космические катера шпионов и саботажников. Давай-ка вернемся к „Бодри“. Ты отметил координаты этого участка?»

«С точностью до сантиметра».

«Посторонись, я уничтожу эту грибковую колонию». Бернисти начисто выжег поросль вики, только что вызвавшей у него такую гордость. Они молча возвращались к «Бодри» над равниной, уже плотно покрывшейся крапчатой растительностью. Как только катер приземлился, Бернисти выпрыгнул из кабины и, вместо того, чтобы подняться в звездолет, подбежал к ближайшему кустику, напряженно разглядывая листья: «Здесь нет… и здесь нет… и здесь тоже…»

«Бернисти!»

Главный эколог обернулся. К нему подходил, сурово нахмурившись, ботаник Бэрон. У Бернисти душа ушла в пятки: «Да?»

«Имела место халатность, которой нет оправдания».

«Ржавчина?»

«Грибковая ржавчина. Уничтожает вику».

Бернисти развернулся на каблуках: «У тебя есть образец?»

«Мы уже разрабатываем контрагент в лаборатории».

«Хорошо…»

Но ржавчинный грибок упорно не поддавался уничтожению. Выявление агента, способного подавлять рост грибка и в то же время не наносящего ущерб ни вике, ни лишайникам-симбиотам оказалось исключительно трудной задачей. Обработка одного образца за другим вирусами, бактериями, химикатами, грибковыми паразитами и другими конкурирующими грибками ни к чему не приводила; образцы сжигали в печи. Тем временем цвет слоя вики, покрывающего равнину, изменился – она уже стала не коричневато-зеленой, а красновато-зеленой, оттенка потемневших пятен йода; растительность, так радовавшая экологов, начинала увядать и гнить.

Бернисти не смыкал глаз. Он расхаживал по лаборатории, понукая и проклиная специалистов: «Вы называете себя экологами? Что может быть проще, чем избавить вику от ржавчины? Нет, вы терпите поражение за поражением! Это позор, это провал! Вот что, дайте-ка мне эту культуру!» Бернисти выхватил чашку с культурой грибка из рук Бэрона – тоже не спавшего несколько ночей и донельзя раздраженного.

Желательный агент был найден, наконец, в слизистой плесени; прошло еще два дня, прежде чем удалось изолировать штамм плесени, не содержавший нежелательных примесей, и стимулировать размножение этого штамма. К тому времени вика уже гнила повсюду, окруженная, как опавшей осенней листвой, высохшими лишайниками.

На борту «Бодри» продолжалась лихорадочная деятельность. Лаборатория и коридоры были заставлены котелками с культурой; в кают-компании, в двигательном отсеке и в библиотеке сушились поддоны со спорами.

Бернисти вспомнил о существовании Кэтрин, когда увидел. как она отскребала сухие споры, собирая их в лотки с целью дальнейшего распыления. Он задержался, чтобы понаблюдать за ней; девушка заметила его внимание, но Бернисти слишком устал, чтобы разговаривать. Он всего лишь кивнул и вернулся в лабораторию.

Плесневые грибки рассеяли в атмосфере, но это сделали слишком поздно. «Ничего! – подбадривал коллег Бернисти. – Придется снова распылить семена базового варианта вики 6-D. На этот раз мы знаем, чтó ей угрожает, и приготовимся к обороне».

Новая вика росла; удалось также спасти многие участки первой поросли. Не находя больше ржавчинных грибков, слизистая плесень погибла – за исключением пары ее мутировавших разновидностей, атаковавших полезные лишайники. Сначала возникло впечатление, что эти плесневые споры не менее опасны, чем ржавчинный грибок, но в каталоге «Бодри» нашелся вирус, выборочно заражавший только плесневые грибки. Вирус рассеяли в воздухе, и паразитическая плесень исчезла.

Бернисти все еще был недоволен. Устроив общее собрание команды, он сказал: «Вместо трех организмов – вики и двух видов лишайника – теперь на планете шесть организмов, учитывая ржавчинный грибок, уничтожающую грибок слизистую плесень и уничтожающий плесень вирус. Чем больше видов участвуют в экосистеме, тем труднее их контролировать. Вынужден подчеркнуть необходимость исключительной осторожности и драконовских антисептических мер».

Несмотря на все предосторожности, ржавчинный грибок появился снова – на этот раз вику заразила его черная разновидность. Но Бернисти был готов к нападению: контрагент рассеяли уже через два дня. Ржавчинный грибок исчез; вика процветала. Теперь всю поверхность планеты окутывал плотный коричневато-зеленый ковер растительности. Цепляясь стеблями за стебли, перекрывая листьями листья соседей, местами вика размножалась так буйно, что толщина ее слоя достигала двенадцати и даже четырнадцати метров. Вика карабкалась по гранитным утесам и свисала гирляндами над пропастями. И каждый день бесчисленные тонны углекислого газа превращались в кислород, а метан становился водой и дополнительным углекислым газом.

Бернисти внимательно следил за результатами анализа атмосферы, и в один прекрасный день содержание кислорода в воздухе увеличилось настолько, что его уже можно было назвать «следовым», а не «пренебрежимо малым». По такому случаю главный эколог приказал устроить выходной день и банкет. Традиции Бирюзовой системы требовали, чтобы все мужчины и женщины ели отдельно: зрелище открытых ртов, поглощающих пищу, считалось не менее неприличным, чем наблюдение за процессом испражнения. На этот раз, однако, праздновалось содружество всей команды, и Бернисти, не будучи человеком слишком щепетильным или чувствительным, распорядился пренебречь древним обычаем; таким образом, банкет начался в атмосфере веселого, развязного запанибратства.