Джек Вэнс - Шато д'Иф и другие повести

Чудовище стояло, покачиваясь на черных ногах; его торс сверкал лиловыми вспышками ксаксанских залпов. Повременив немного, чудовище развернулось и пустилось в погоню за Тарбертом и Берком, бежавшими по топкой грязи – происходящее казалось Берку нереальным, самым страшным из всех возможных кошмаров.

Дымящаяся, волочащая лохмотья своего тела, черная тварь догнала Берка и нанесла ему удар с такой силой, что он несколько раз перекувыркнулся в воздухе, прежде чем растянулся в трясине. Тварь сосредоточила внимание на Тарберте – тот бежал с большим трудом, на каждом шагу увязая в блестящей жидкой грязи. Чудовище было плотнее и тяжелее человека – оно тоже вязло в трясине, но упорно продвигалось частыми рывками. Берк поднялся на ноги и дико озирался по сторонам. Тарберт уже достаточно приблизился к гхырру, чтобы открыть огонь – он направил незнакомое ксаксанское оружие на кожистый горб, выступающий из пруда. Черная тварь настигала его; Тарберт испуганно оглянулся; все еще пытаясь понять, каким образом работал ксаксанский лучемет, он бросился в сторону. Ноги его завязли в трясине, он упал. Чудище прыгнуло вперед, топча Тарберта ногами, после чего нагнулось, чтобы разорвать его клешнями. Берк пробрался к черной твари по грязи и схватил ее за ноги, чуть выше ступней. Чудовище было твердым и тяжелым, как каменная статуя, но Берку удалось вывести его из равновесия отчаянным рывком, и оно тоже рухнуло в жидкую грязь. Берк искал оружие – нашел его и лихорадочно пытался отыскать курок или кнопку. Чудовище вскарабкалось на ноги и бросилось к Берку, растопырив клешни. Рядом с головой Берка воздух вспыхнул пучком лиловых лучей. Лучи вонзились в горб гхырра, и тот взорвался. Безголовая черная горилла мгновенно стала пористой и распалась на лохмотья и струйки дыма. Паракосмос раскололся гигантским всплеском беззвучной энергии – зеленым, голубым и белым сиянием. Когда Берк снова сумел сосредоточиться на псионном ландшафте, гхырр уже исчез.

Берк подобрался к Тарберту, помог ему подняться; вместе они побрели назад, к «берегу» затвердевшей глины. У них за спиной остался плоский, безжизненный пруд.

«В высшей степени любопытное существо, – все еще напряженным, сдавленным голосом заметил Тарберт. – И в высшей степени неприятное».

Они стояли и смотрели на пруд. Холодный ветерок поднимал на его поверхности вялую рябь. Пруд казался пустым, безжизненным, лишенным того значения, какое ему придавало присутствие гхырра.

«Надо полагать, он здесь прозябал миллионы лет», – сказал Берк.

«Миллионы? Думаю, что гораздо дольше». И Берк, и Тарберт взглянули на тусклое красное солнце, думая о прошлом и пытаясь представить себе историю этой планеты. Ксаксаны стояли неподалеку тесной группой – они тоже смотрели на пруд, где раньше обитал гхырр.

Берк снова нарушил молчание: «Скорее всего, он больше не мог питаться веществами физического мира, обратился к паракосмосу и стал в нем паразитировать».

«Странная эволюция! – отозвался Тарберт. – Нопалы, наверное, развивались примерно таким же образом – возможно, в сходных условиях».

«Нопалы… Теперь они кажутся такими ничтожными». И Берк снова обратил внутренний взор на паракосмос, чтобы проверить, можно ли было заметить нопалов на этой планете. Как прежде, он увидел напластования ландшафтов, разветвлявшихся, расщеплявшихся, соединенных сложными структурами, обменивающихся пульсирующими огнями. Где-то далеко были нопалы – кого они оседлали? Людей или ксаксанов? Берк не мог сказать с уверенностью… Нопалы наблюдали за ним с недоверием и злобой. Где-то еще летали другие нопалы, с выпученными глазами и шевелящимися гривами. Но эти небольшие нопалы, судя по всему, были недоразвиты – возникало впечатление, что они проплывали мимо торжественной чередой. Опять же, оценка расстояния в обманчивых перспективах паракосмоса могла быть ошибочной. Пока Берк разглядывал нопалов, размышляя об их природе и происхождении, он услышал голос Тарберта: «У тебя не возникает представление о каком-то гроте или о какой-то пещере?»

Берк пригляделся к паракосмическому ландшафту: «Я вижу утесы – неровные, зубчатые стены. Расщелина? Уж не та ли это пропасть, которую мы видели с орбиты?»

Апиптикс позвал их: «Пойдем, вернемся в корабль!» Его поведение казалось неприязненным: «Гхырр уничтожен. Таупту больше не осталось. Остались только читумихи. Читумихи победили. Но мы еще посмотрим, кто кого!»

Берк поспешно обратился к Тарберту: «Теперь или никогда! Пора действовать!»

«Что ты имеешь в виду?»

Берк указал на ксаксанов кивком головы: «Они готовы истребить нопалов. Мы должны их задержать».

Тарберт колебался: «У нас есть какой-нибудь выбор?»

«Разумеется. Ксаксаны не могли найти гхырра без нашей помощи. Они не смогут сами найти нопалов. Это зависит от нас».

«Если у нас это получится… Возможно, уничтожив гхырра, ксаксаны успокоятся, и с ними можно будет договориться на разумных основаниях…»

«Можно попробовать. Но если их не удастся убедить, придется попробовать что-то другое».

«Например?»

«Хотел бы я знать».

Они стали подниматься по склону вслед за ксаксанами, к космическому челноку. Берк неожиданно остановился: «У меня возникла идея». Он объяснил свой план Тарберту.

Тарберт сомневался: «Что, если сценические эффекты не подействуют?»

«Должны подействовать! Я возьму на себя словесные доводы, а ты займись внушением».

Тарберт невесело рассмеялся: «Не знаю, хватит ли у меня способностей к внушению».

Пттду-Апиптикс, стоявший ближе к челноку, поманил их решительным жестом: «Пойдем, нам предстоит последнее великое свершение: мы должны уничтожить нопалов».

«Это не так уж просто», – осторожно заметил Берк.

Апиптикс широко развел руки в стороны, сжав кулаки – каждая костяшка его пальцев превратилась в белую костяную шишку: таким образом ксаксаны выражали восторг или торжество. Тем не менее, голос, доносившийся из коробки-переводчика, оставался ровным и бесстрастным: «Так же, как у гхырра, у них должны быть аналоги в обычной вселенной. Вы легко обнаружили гхырра – вы сможете найти нопалов».

Берк покачал головой: «Из этого не выйдет ничего хорошего. Нужно придумать что-нибудь другое».

Апиптикс резко опустил руки и присмотрелся к Барку топазовыми глазами-окатышами: «Не понимаю. Мы обязаны победить в этой войне».

«В этой войне замешаны две планеты. Мы обязаны учитывать интересы обеих планет. Для людей внезапное уничтожение нопалов обернется катастрофой. Наше общество основано на взаимодействии индивидуальностей, конфиденциальность мыслей и намерений играет огромную роль. Если каждый человек неожиданно обретет способность к псионному восприятию, наша цивилизация превратится в хаос. Естественно, мы не хотим подвергать нашу планету такой катастрофе».