Джек Вэнс - Отпрыск Древа. Жилища Исзма

Прошло еще несколько секунд; Эльфана прижала трубку к уху: «Что вы говорите! Не может быть!»

«Что случилось?»

«Он мертв. Его убили».

Капитан согласился задержать отлет до возвращения Эльфаны из больницы. Она подбежала к лифту – Джо следовал за ней по пятам. В больнице ее провели к долговязой медсестре-беландке с белыми волосами, собранными в строгий валик на затылке.

«Вы его супруга? – спросила медсестра. – Если так, будьте добры, позаботьтесь о похоронах».

«Нет, я ему не жена. И мне все равно, чтó вы сделаете с его телом. Скажите, однако: что стало с пакетом, который он взял с собой?»

«В его палате нет никакого пакета. Помню, что его привезли с пакетом – но теперь пакета нет».

Джо спросил: «У него были посетители?»

«Не знаю. Но могла бы узнать, если хотите».

Последними посетителями экклезиарха были три манга, подписавшиеся в больничной регистратуре незнакомыми именами. Коридорный помнил одного из них – пожилого человека с военной выправкой; когда он выходил из палаты, у него в руке был пакет.

Эльфана прислонилась к плечу Джо: «В пакете горшок с растением». Джо обнял ее, погладил по голове. «А теперь он у мангов», – беспомощно пролепетала девушка.

«Прошу прощения за нескромное любопытство, – сказал Джо. – Но чтó именно было в этом горшке? Почему это так важно?»

Ее глаза наполнились слезами. Помолчав, она сказала: «В горшке – важнейшая вещь во Вселенной, если не считать самого Древа Жизни: единственный живой побег Древа».

Они медленно возвращались к звездолету по выложенному голубой плиткой коридору. Джо заметил: «Я не только любопытен. Вдобавок ко всему я глуп. Не могу понять: зачем таскать с собой побег Древа Жизни с одной планеты на другую? Если, конечно…»

Эльфана кивнула: «Я же говорила – мы хотим установить духовную связь с балленкартами, основать общее вероисповедание. Этот побег, Отпрыск Древа, должен был стать основополагающим символом».

«Таким образом, – заключил Джо, – друиды намеревались постепенно проникнуть на Балленкарх, постепенно приобрести там влияние и превратить Балленкарх в еще один Кирил. Пять миллиардов несчастных рабов и пара миллионов утопающих в роскоши друидов, одно Древо». Он критически рассмотрел спутницу: «Неужели на Кириле нет никого, кто считает такую систему… несправедливой?»

Она обожгла его возмущенным взглядом: «Ты – неисправимый материалист. На Кириле материализм наказывается смертью».

«Под „материализмом“ понимается распределение прибылей? – предположил Джо. – Или, может быть, подстрекательство к мятежу?»

«Жизнь – всего лишь порог, за ним – вечное блаженство, – сказала Эльфана. – Усилия, которые мы прилагаем в жизни, определяют наше будущее место на Древе. Высокопроизводительные работники колышутся листьями в Мерцающей Выси. Ленивцы становятся отростками корней и вечно прозябают в темной грязи».

«Если материализм – грех, а ты очевидно в это веришь, почему друиды пользуются всеми радостями жизни, отказывая в них другим? Почему они не отказывают себе в роскоши? Разве не странно, что на твоей планете так называемому „материализму“ сопротивляются именно те, в чьих руках сосредоточены материальные ценности?»

«Кто ты такой, чтобы нас критиковать? – гневно воскликнула Эльфана. – Варвар, такой же дикий, как балленкарты! Если бы ты говорил такие вещи на Кириле, тебе живо заткнули бы рот!»

«Ты все еще богиня, ваше священство», – презрительно обронил Джо.

Эльфана шагала дальше в возмущенном молчании. Джо усмехнулся про себя. Они вместе вернулись к звездолету.

Шлюз корабля открылся. Эльфана внезапно остановилась: «Отпрыск Древа потерян – скорее всего уничтожен». Она покосилась на Джо: «Зачем мне лететь на Балленкарх? Мой долг – в том, чтобы вернуться домой и отчитаться перед Коллегией Теархов».

Джо угрюмо поглаживал подбородок. Он надеялся, что она не успеет задуматься об этой стороне вопроса прежде, чем взойдет на борт звездолета. Не зная в точности, насколько она на самом деле разгневана его «материализмом», Джо осторожно заметил: «Но ведь ты сбежала с Кирила вместе с Манаоло, чтобы избавиться от дворцовой жизни. А теархи и так узнают все подробности смерти Манаоло, шпионы им все расскажут».

Она взглянула на него с выражением, невразумительным для землянина: «Ты хочешь, чтобы я летела дальше – с тобой?»

«Да, хочу».

«Почему?»

Уголки губ Джо опустились: «Боюсь, ты оказала на меня слишком большое влияние, хотя мне очень приятно испытывать твое влияние. Несмотря на твое извращенное вероисповедание».

«Ты правильно ответил на вопрос! – заявила Эльфана. – Очень хорошо, я полечу с тобой дальше. Может быть, – многозначительно прибавила она, – мне удастся убедить балленкартов в необходимости поклонения Древу на Кириле».

Джо пришлось задержать дыхание, чтобы не расхохотаться и не обидеть ее снова. Эльфана серьезно посмотрела ему в глаза: «Я знаю, ты опять надо мной смеешься».

У стола регистратора стоял Хаблеят: «Ага! Вы вернулись. Понятно, понятно. А убийцы, покончившие с Манаоло, скрылись с Отпрыском Древа?»

Эльфана оцепенела: «Откуда вы знаете?»

«Дорогая моя жрица! – ответствовал Хаблеят. – Как сказал древний мудрец, „бросая камешки в воду, не забывай следить за кругами, ими образуемыми“. В самом деле, скорее всего я гораздо больше знаю о происходящем, чем вы».

«Что вы имеете в виду?»

Люк со звоном закрылся; стюард вежливо напомнил: «Мы вылетаем через десять минут. Жрица, милорды – могу ли я закрепить вас в гамаках, чтобы ускорение разгона вам не повредило?»

Джо очнулся от транса. Вспомнив последнее пробуждение, он вздрогнул в гамаке и осмотрел каюту. Но он был один, дверь была закрыта не только на замок, но и на засов, который он поручил установить перед тем, как принимать пилюлю и включить экран с гипнотическими спиралями.

Выскочив из гамака, Джо выкупался, побрился и надел новый синий габардиновый костюм, который купил на Перекрестке. Выйдя на балкон, он обнаружил, что в салоне почти темно. Судя по всему, он проснулся слишком рано.

Он остановился у каюты №13 и подумал об Эльфане, лежавшей внутри – теплой, томной, с растрепанными на подушке темными волосами, с безмятежным лицом, не отягощенным сомнениями и гордым притворством. Он протянул руку к двери. Но что-то словно удержало его руку извне. Усилием воли он отдернул руку, отвернулся, двинулся дальше по балкону. И тут же замер. Кто-то сидел в салоне у иллюминатора. Джо наклонился, вгляделся в сумрак: Хаблеят.

Джо сделал еще несколько шагов по балкону и спустился по лестнице. Хаблеят приветствовал его вежливым жестом: «Садитесь, друг мой, присоединитесь к моим предзавтрачным размышлениям».