Джек Вэнс - Лунная Моль и другие рассказы

Другие два корабля неземной расы, в три раза длиннее и в два раза шире черно-белых цилиндров, были спроектированы и построены с размахом, свидетельствовавшим, по-видимому, о стремлении придать им некое бросающееся в глаза великолепие. «Большой пурпурный» корабль, как его прозвали земляне, был почти не поврежден, если не считать глубокой продольной пробоины в верхней части корпуса. «Большой голубой» корабль врезался носом в поверхность равнины и остался в положении неустойчивого равновесия – казалось, достаточно было к нему прикоснуться, чтобы он обрушился на бок. Оба крупных корабля, «Большой пурпурный» и «Большой голубой», отличались эксцентричной, утонченной, капризной конструкцией, подразумевавшей стремление к достижению каких-то эстетических целей или аналогичных характеристик. Эти звездолеты когда-то обслуживали высокие, стройные иссиня-черные существа со множеством роговидных выростов на головах и с деликатными узкими лицами, полуприкрытыми пучками волос. Этих земляне прозвали «шершнями», а их бледных врагов – «моржами», хотя такие прозвища и в том, и в другом случае мало соответствовали внешности инопланетян.

С первого взгляда становилось ясно, что на Равнине Салвена некогда разыгралась ужасная битва между двумя расами звездоплавателей. При этом каждый из членов комиссии, разумеется, задавал себе три вопроса:

«Откуда прилетели эти существа?»

«Сколько времени прошло с тех пор, как они здесь воевали?»

«Чем технология „шершней“ и „моржей“ отличалась от земной?»

Никто не мог сразу ответить на первый вопрос. У Звезды Салвена не было других планет.

Судя по отложениям метеоритной пыли на корпусах погибших кораблей, можно было предположить, что битва двух рас на равнине имела место примерно пятьдесят тысяч лет тому назад. Впоследствии более тщательные измерения позволили уточнить эту цифру: прошло шестьдесят две тысячи лет.

Третий вопрос вызывал больше затруднений, чем второй. В некоторых отношениях «шершни», «моржи» и люди пришли различными путями к одним и тем же результатам. В других отношениях сравнение оказалось невозможным.

По поводу того, как разворачивалась битва, высказывались всевозможные предположения. Согласно самой популярной теории, корабли «моржей» спустились на Равнину Салвена и нашли на ней приземлившиеся раньше «Большой пурпурный» и «Большой голубой» звездолеты. «Большой голубой» успел взлететь метров на восемьсот, после чего был подбит и упал на равнину носом вниз. «Большому пурпурному» нанесли смертельную рану в спину; ему не удалось подняться с поверхности. Возможно, в бою участвовали другие корабли – ничто не позволяло об этом судить. Тем или иным образом были уничтожены пять звездолетов «моржей».

Земные корабли совершили посадку на пологой возвышенности к юго-востоку от поля битвы – там, где первоначально приземлился Джеймс Салвен. Члены комиссии вышли на поверхность в скафандрах и спустились к ближайшему звездолету «моржей» – его стали называть «Моржом D». Звезда Салвена висела низко над горизонтом, озаряя пейзаж мрачным бледным заревом и отбрасывая длинные черные тени на равнину цвета замазки.

Специалисты изучали полуразвалившийся звездолет и перекрученные тела «моржей», пока Звезда Салвена не скрылась за горизонтом. На равнину мгновенно опустилась тьма, и члены комиссии, часто оглядываясь, вернулись в свой корабль.

После ужина доктор Дрю обратился к группе ученых: «Мы занимаемся предварительными изысканиями. Вынужден об этом напомнить, потому что все мы – исследователи, мы хотим все знать! Планирование исследований интересует нас меньше, чем исследования как таковые. Нам придется, однако, ограничивать себя. Большинство из вас проведет еще много лет, изучая эти погибшие звездолеты. Мне самому – увы! – формалисту, математику-теоретику, такая возможность не представится. Тем не менее, я позволю себе забыть на какое-то время о моих личных проблемах: пока что мы обязаны смириться с нашим неведением. Тайна останется тайной – если, конечно, профессор Генч или профессор Козмин не смогут сразу расшифровать один из неземных языков». Доктор Дрю усмехнулся – он попробовал пошутить. Заметив, однако, полные подозрений взгляды, которыми обменялись Генч и Козмин, он решил, что его замечание оказалось довольно-таки бестактным: «На протяжении первой пары дней предлагаю произвести общий обзор артефактов, чтобы сориентироваться. Торопиться нам, в сущности, некуда – мы можем делать свое дело без напряжения, пытаясь представить себе ситуацию в широкой перспективе. И умоляю всех присутствующих: будьте осторожны с „Большим голубым“ кораблем. Он выглядит так, будто готов свалиться в любой момент!»

Профессор Генч скорбно усмехнулся. Тощий и длинноногий, как сорокопут, с костлявым несимметричным лицом и крутым высоким лбом, он обвел окружающих гневным взором черных глаз. «Нам некуда торопиться, как же! – подумал он. – Шутки шутить изволите?»

«Без напряжения, как бы не так! – подумал Козмин; его губы язвительно покривились. – Как можно спокойно заниматься своим делом, когда под ногами путается никому не нужный Генч! Тьфу!» В отличие от Генча, Козмин был человек грузный, почти растолстевший, с большим бледным лицом и ежиком волос соломенного оттенка. У него были широкие скулы и узкий покатый лоб. Так же, как Генч, Козмин не пытался производить на других приятное впечатление. Генч, пожалуй, был общительнее Козмина, но его подход к любой ситуации, социальной или профессиональной, обычно отличался резкостью и педантичностью.

«Я должен быстро продемонстрировать блестящие результаты, – решил Генч. – Нужно поставить Козмина на место!»

«В конечном счете кто-то должен будет возглавить лингвистическую программу, – размышлял Козмин. – Кто, как не специалист по сравнительной лингвистике?»

Директор Дрю завершил выступление: «Вряд ли следует напоминать присутствующим о необходимости соблюдать осторожность. Будьте особенно внимательны к тому, чтó у вас под ногами, и не заходите в тесные, замкнутые помещения. Разумеется, все мы будем в скафандрах – перед выходом из корабля проверяйте регенераторы и уровни энергии. Следите за тем, чтобы ваши каналы связи были постоянно включены. Еще одно: постарайтесь по возможности не изменять существующие условия. Нам предстоит выполнить титаническую работу – нет никакого смысла поспешно набрасываться на нее и пробовать то одно, то другое, не разобравшись предварительно, с чем мы имеем дело. Что ж, позвольте мне пожелать всем спокойной ночи – завтра мы возьмемся за дело, засучив рукава!»

Исследователи вышли на безжизненную поверхность равнины и направились к потерпевшим крушение звездолетам. Ближе всех был черно-белый корабль «Морж D» – измятый, разломанный, окруженный россыпью бледных трупов. Металлурги прикасались анализаторами к различным участкам корпуса и компонентам оборудования, определяя состав сплавов; биологи осматривали тела инопланетян, физики и технологи заглядывали в двигательные отсеки, поражаясь незнакомым принципам и конструкциям, применявшимся неземной расой. Проходя рядом с корпусом звездолета, Генч заметил волокнистую белую полоску, покрытую рядами причудливых пятнышек. Как только он поднял полоску, хрупкую от многотысячелетнего воздействия холода и космических лучей, она рассыпалась в прах.