Отто Мюльберг - Где-то в Конце Времен. Кинороман

Вилли Бадендорф Плац и ваш покорный слуга в возрасте лет двадцати из бронзы в гордой позе с уже начинающей зеленеть квадратной бутылкой Jack Daniels в руках. Вот я попал, она мне этого до конца жизни не забудет.

– Культ личности во всей красе, как ни крути, Виллечка. Сочувствую, отцов не выбирают.

– Своему я бы дал шансы и на второй срок, Полли. Но если бы я сидел тут в годовалом возрасте на горшке или в подгузнике, тогда пришлось бы только молить Великий Хаос стереть этот позор из головы моей женщины.

– Разве я – твоя женщина?

– По видимому все к этому идет. Познакомить с родителями, прости, не получится, но добро пожаловать в семейное гнездо, – сказал я, осматривая таблички на дверях домов.

«Инга фон Бадендорф, №1», «Гюнтер фон Бадендорф, №2», «Вилли фон Бадендорф, №3». Поселок-призрак.

– Слишком готичненько здесь у вас, Вилли.

– Сентиментальность для немца, как виски для шотландца, всего лишь усиливает национальный колорит.

– Понять будет трудно, остается только запомнить. Ты уверен, что папэ порадовался бы, что ты приехал в первый раз сюда не один?

– Он меня знает, как облупленного. Зуб даю, что все спланированно, – как можно тверже заявил я, хотя полной уверенности вовсе не испытывал.

– Окей, тогда пошли посмотрим на твою квартирку.

Ключ со скрипом повернулся в замке, тяжелая деревянная дверь распахнулась, и мы рука об руку вошли в дом под номером «Три», стоящим на площади имени меня.

Ура, дом был оборудован что надо, все на уровне. Автоматическая уборочная система, огромная кровать, бар, головизоры, ремонтная гавань для Блохи, даже мини драг-стор.

– Начнем с кровати?

– Дай отдышаться от нервного потрясения, неугомонная нимфоманка. Сначала надо найти закопанный папэ клад.

– Золото? Бриллианты?

– Не исключено. Как звали самого известного авантюрного супергероя вашего времени?

– Джеймс Бонд.

– Отлично. Ищем что-то в этом стиле.

– Пистолет?

– Не пойдет, я понятия не имею, как с ним обращаться.

– Тогда голую блондинку и чемоданчик.

– Мне с тобой никакая блондинка не впилась. А какой чемоданчик?

– С кодами запуска вражеских боеголовок, темнота.

Мой лоб покрылся холодным потом. Если Полина окажется права, то я сильно разочарую папэ, потому что скорее всего в панике просто потру всю найденную убийственную инфу.

Пока я мял булки, Полли ринулась обыскивать дом.

В мгновение ока она заглянула под каждый стол, отодвинула все занавески и проверила наличие сейфов за картинами. Не успел я сообразить, что к чему, как она уже загремела посудой на кухне.

– На кухне-то что ты забыла!?

– Гречку. Ес! Папа уважает классику жанра.

«Да уж, по части поиска тайников Вилли фон Бадендорф не вышел», – подумал я, глядя как Полина варварски высыпает на полированный стол трехлитровую емкость с крупой, чтобы извлечь на свет футлярчик с чипом памяти.

– Точно. Твой папэ все продумал. Тебе бы эту штуку сроду не сыскать, пока б ты не сожрал всю кашу, – моя зазноба явно была на седьмом небе, а я смотрел на Полли и думал, как Гюнтер фон Бадендорф, черт его дери, мог вычислить, что я приеду вместе с выросшей на шпионском кино транстаймершей?

– Гречка. Охренеть. Надо же.

Я уже минут двадцать валялся на старинном кожаном диване с валиками и пялился в потолок, а на мониторе все открывались и открывались бережно запакованные папэ файлы. Тут были сканы газетных вырезок двухсотлетней давности, номера счетов и ячеек земных банков, аккредитации на экстренное получение безлимитной квоты на роскошь, списки измененных адептом Илаем договоров за несколько лет и многое-многое другое.

– О чем задумался? – Спросила Полли, спускаясь со второго этажа с зеленой бутылкой без этикетки и двумя бокалами.

– Да ни о чем конкретно. Мы такой архив и за десять лет не осилим.

– Мы куда-то спешим?

– Ну как бы не очень, просто хочется побыстрее разобраться в общей картине, да и папэ неплохо было бы отыскать, у меня к нему ряд конкретных вопросов.

– Уверена, что не у тебя одного. Сколько раз он уже заметал следы?

– Я раскопал штук пятьдесят экстренных эвакуаций. Адепт Илай уверен, что это одна из них, но я все равно волнуюсь.

– Ну, раз Илай так уверен…

– Слушай, я вот чего подумал… А тебе со мной не страшно?

– Вот еще. Это же приключение.

– Не поспоришь…

Компьютер радостно пискнул, сообщая, что последний файл распакован, и на автомате запустил какую-то программу. Заорала немелодичная песня, какой-то азиат в черной водолазке уныло выл под гитару: «Доброе утро, последний герой. Доброе утро, тебе и таким, как ты…».

– Доброе утро, Вилли! – Голос папэ был свеж и жизнерадостен как никогда.

– Ага, и тебе не хворать.

– Надо же, не прошло и полгода, а ты уже добрался до моего архива! Кстати, это место стерто со всех доступных карт и отключено от сети, так что тут относительно безопасно. Что вовсе не значит, что тебя здесь не найдут. И не стоит надеяться, что тебя не ищут, еще как ищут, просто землю роют, кто бы ни утверждал обратное. Так что шевелись и старайся особо не маячить перед камерами.

Уж извини, Вилли, что так вышло, и я говорю с тобой в одностороннем порядке, но ты слишком долго и профессионально избегал встречи. Ты уже немного в курс дел, так что я тебе на скаку объясню некоторые подробности, а остальное, будь добр – сам.

И что бы ты ни подумал, клянусь, я вовсе не собирался тебя подставлять. Просто ты был очень занят клубным отжигом, а обстоятельства не стали дожидаться, когда же ты наконец повзрослеешь. Се ля ви, амиго.

Тут я собрал немного бабла и материал, который тебе поможет разобраться с началом всей этой эпопеи, остальное нароешь в сети или спросишь у Молоха, если припрет. Только не храни в вирте особо важные материалы, у Молоха надежный фаервол, но мало ли.

Кстати, если тебе все это дело не нравится, можешь даже не пытаться изменить договор, чары Илая на тебя не подействуют, других адептов – тоже, я постарался. Так что свалить не удастся, забей сразу.

И имей ввиду, я очень на тебя надеюсь, теперь ты в нашем доме за старшего. Импровизируй, маневрируй, учись думать башкой, а не причиндалами. Очень тебя прошу, не позволь всяким бакланам испоганить наш подарок, мы с мамой слишком долго его тебе делали.

Наступила пауза, я уже подумал, что папэ закончил вещать, но тут он вдруг продолжил.

– Мужчина – в любом возрасте немного мальчишка, Вилли. Сначала ссадины на коленках от асфальта, потом от слишком жесткого ковра. Это всего лишь взросление. Главное не преклоняй колени ни перед кем из живых, сынок. И тем более – перед не живым. Считай этот мир только твоим и береги изо всех сил. Будь хорошим мальчиком, не женись на шиксе. Мочи, увидимся.