Отто Мюльберг - Где-то в Конце Времен. Кинороман

Сам подполковник Александр Верещагин, который в этот момент находился в своем маленьком кабинете где-то в недрах огромного набитого вооруженными занудами здания, услышав Машкину тираду, ощутимо спал с лица. Он посмотрел на монитор компьютера, куда ему только что пришел вполне определенный приказ от высшего руководства, молча принял из рук курьера еще пару приказов в письменной форме, расписался в получении, выпил две таблетки Валокордина и только после этого ответил:

– О! Рад тебя слышать! А где ты садишься?

– В центре, тут еще такие башенки с красными звездочками на макушках и разноцветный теремок с золотыми крестиками.

Верещагин закатил глаза и сделал самый сочный из когда-то виденных мною фэйс-палмов. По ходу место для посадки было выбрано Машенцией не слишком удачно.

Слушатели (из числа тех, что с погонами) уже отреагировали на ориентировку, и к точке посадки бодро стартовали несколько черных автомобилей с мрачными и очень решительными людьми в одинаковых серых костюмах.

– Замечательно, доча! Это недалеко от меня, через пять минут буду на месте. Только нам нужно будет немного поговорить, – подполковник встал, одел фуражку, проверил наличие пистолета и вышел из здания, на ходу получая указания от идущего рядом строгого господина с гораздо более крупными звездами на погонах. Шли они быстро, но окружающие их автоматчики при этом с шага не сбивались.

Когда шаттл сел на Красной Площади, она уже опустела. Не покажи нам Молох три десятка засевших на крышах снайперов и ребят с камерами и микрофонами под каждым кустом, я бы поклялся, что это самое безлюдное место в городе.

– Сканер биомагнитных полей активирован, – Молох подключил считку мыслей несчастного подполковника. Зуб даю, что уже экс-подполковника.

«Все, блять, нам пиздец…»

– Машенька! Какими судьбами, что же раньше не прилетала? Что-то случилось? Мама здорова? – не дрогнув ни одним мускулом на лице Александр Верещагин обнял заботливую дочь. Он понимал, что от крупнокалиберной пули, которая пробивает навылет БТР, заслонить телом дочь просто не сможет. Но очень хотел.

«Еб твою мать, ты хоть понимаешь, тупая пизда, что и ты, и я с этой ебаной площади хуй уйдем?» – Верещагинский папэ уже не нервничал, как показывал скан Молоха. Ему просто было очень обидно за такой бездарный финал карьеры.

Снайперы ждали команды.

Я бы уже паниковал, не держи Молох каждый ствол десятком импульсных орбитальных лазеров. Желтый протокол защиты действительно был мощной штукой.

– Пап, короче, вам завтра привезут капсулу. Это подстава.

Несколько генералов заинтересовались беседой, поступила команда, снайперы убрали пальцы со спусковых крючков.

«Продолжайте!» – велел голос в наушнике подполковника.

– Ты уверена? Откуда информация?

– Из первых рук. Пьяный ПСС проговорился. Я не знаю, что там, но это что-то послал лично адепт Илай. Американцы не знают, я только тебе сейчас сказала.

«Ага, мне и трем ротам информационной поддержки. Но инфа путная, сейчас не пристрелят, подождут. А может и совсем не пристрелят. Будут держать на вкусных транквилизаторах и сыворотке правды. Но как она умудрилась спалить операцию?»

– Прибыл адепт Легион, включен Красный протокол защиты, – сообщил Молох.

Небо над Москвой потемнело. Верещагин поднял голову и снова очень захотел таблетку Валокордина.

Крейсер Теократии – грозная штука. Он завис в километре над площадью, а учитывая, что его диаметр немного превосходил размеры Садового Кольца, то зрелище было более чем убедительным.

– Говорит адепт Шин. Наш крейсер выполняет стандартную схему защиты гражданина Теократии, просьба извинить за причиненные неудобства, – прозвучало на всех (включая секретные) каналах русских спецслужб, после чего адепт по кличке Легион опустил над площадью купол блокады.

Лазерные прицелы снайперских винтовок погасли, прослушка сдохла. Адепт Шин держал на мушке не только каждого особиста на площади, но и каждого генерала в бункерах, не поленившись отмониторить им точный тоннаж противобетонных ракет на борту крейсера.

Пит заржал.

«Охуеть!» – подумал подполковник Верещагин.

– Это за мной! – теперь Валокордин не помешал бы и Машке, – Пап, прости, я шаттл угнала! Не отдавай им меня пожалуйста!

Подполковник косо посмотрел на дочь.

«В кого же ты дура-то такая? В мать наверное…»

– Господин Верещагин, – раздался в его рации голос адепта Шина, – Вы в полной безопасности. Можете спокойно общаться с дочерью. Если у вас есть какие-то пожелания, то просто подумайте, мы сканируем ваши биомагнитные поля.

К чести подполковника, он даже не думал, а сразу принял решение.

«Забирайте нас отсюда! Если не хотите забрать меня, заберите хоть Машу! Стоит вам уйти, и нам кранты! Только предупреждаю, информацию о подмене капсулы уже слили. А так – сделаю все что угодно, только не дайте им застрелить дочь!»

– Ну что вы, ей богу. Не беспокойтесь, мы никогда не подвергаем наших граждан риску. Добро пожаловать в Теократию, гражданин первого поколения Верещагин. Заходите в шаттл, мы вас сейчас эвакуируем.

За бывшим подполковником службы безопасности Российской Монархии Александром Верещагиным наблюдало не меньше сотни биноклей, когда он со счастливой улыбкой поднял над головой руку с оттопыренным средним пальцем и вместе с Машкой шагнул в недра шаттла F1401.

Судя по создаваемым Молохом документам на нового члена общества, после обязательного курса адаптации служить Верещагину предстояло под началом адепта Шина, которому он чем-то сразу приглянулся.

Как же она орала.

Верещагина перебила всю посуду в доме, растоптала мобиль, расколошматила гелик и монитор персоналки. От ее воя дрожали стекла и рюмки в серванте.

– Маш, кончай визжать, это уже становится невыносимо.

– Он продал меня! Как корову на базаре!

– Маш, ты не права за батю. Он тебя спас.

– Себя он спас! Только себя! Променял дочь на гражданство! А мне теперь что делать?!

Мои доводы исчерпались около получаса назад. Я бросил умоляющий взгляд на Пита, но тот только недоуменно пожал плечами. Бабский переклин, это – бабский переклин, тут медицина бессильна.

– Да что ты гонишь, ей богу. Во-первых мы читали его скан. Папэ боялся только за тебя. Во-вторых – ни одной статьи же не нарушено. Путешествие на технически осуществимое расстояние, а государственных тайн у нас нету по определению.

– Палам это расскажи!

– А они к тебе уже приходили?

– Нет, Вилли, не приходили. И не придут.

– Ну и чего ты тогда разоряешься?

Машка сама явно устала от собственного воя и заползла с ногами в мамино кресло.

– Голли, ты – хороший мальчик, но многого так и не понял.