Джеймс Роллинс - Алтарь Эдема [litres]

Несмотря на ущербность в части этики, доктор Малик отнюдь не чокнутый.

– Ваши анализы будут готовы в течение часа, – сообщил он, подавшись вперед. – Позвольте мне растолковать, что будет дальше. Просто чтобы вы не тревожились.

Лорна никак не могла разобрать, то ли он настолько эмоционально туп, что не улавливает ее положения, то ли исключительно жесток.

– После анализов, – продолжал он, – мы составим генетически специфичную комбинацию люпрона и менопура вкупе с экспериментальным фолликулостимулирующим гормоном. Обычно проходит не один день, прежде чем яичник будет готов для забора яйцеклеток. Но благодаря разработанной мной технике потребуется лишь пара часов. Так что у нас есть время поболтать.

Голос наконец-то вернулся к Лорне.

– Что вы планируете делать с моими яйцеклетками?

– Поверьте мне, они найдут достойное применение. Мы используем их для нового проекта гибридизации эмбрионов, к которому вот-вот приступаем.

– Какого рода эмбрионов? – Лорна снова представила тело на столе.

– Ответить на этот вопрос не так-то просто. И прежде чем мы перейдем к объяснениям, я должен вам честно признаться, что изучил ваше личное дело.

Мое личное дело?

– С вашим образованием и опытом работы в области генетики и скрещивания я мог бы найти вам достойное применение в своей лаборатории. Было бы непростительной расточительностью походя лишиться столь ценного исследователя. И если вы не станете проявлять несговорчивость, нет причин, чтобы не оставить вас на острове.

– В качестве заключенной.

– Я бы предпочел слово коллеги , – возразил Малик. – И это куда лучше, чем альтернатива. Быть может, когда вы составите более полное представление о наших методиках и целях, вы перестанете относиться к ним с такой предубежденностью.

Лорна не была в этом столь же уверена, но не видела причин отказываться выслушать его. Чем дольше он будет говорить, тем дольше она останется в живых.

– Выкладывайте, – сказала Лорна, тем более что все равно хотела это знать. – Что именно вы все тут делаете?

Малик откинулся на спинку кресла, будто удовлетворенный этой уступкой – а может, просто радуясь возможности поговорить хоть с кем-нибудь.

– Что мы делаем? Чтобы хотя бы начать ответ на этот вопрос, нам придется вернуться к самому началу. Вам знакома Книга Бытия?

Лорна мучительно пыталась уразуметь это странное лирическое отступление.

– В смысле, из Библии?

Кивок.

– «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».

Лорна никак не могла сообразить, к чему это все. В глазах Малика заплясали озорные искорки.

– Простите мне эту толику фарисейства. Должно быть, на меня чрезмерно повлиял наш высочайший покровитель Брайс Беннетт. Он человек глубоко религиозный. Это одна из цитат, которую он то и дело выдает в связи с нашими здешними трудами – а также одна из причин выбора для нашего института именно этого острова. Лост-Иден-Ки, сиречь Утраченный Рай. – Улыбнувшись про себя, Малик тряхнул головой. – Вот уж воистину, разве мог он разместить его не здесь?

– Не понимаю. Какое отношение все это имеет к генетическим экспериментам?

– Всему свое время. Сперва позвольте начать с моего определения великого начала. Научного базиса всего творения. У Беннетта свой Мир Божий, я же целиком и полностью опираюсь на научный метод.

– А какой же?

– Знакомы ли вы с фракталами?

И снова лирическое отступление выбило Лорну из колеи. Да что он такое городит? И в то же самое время она тут же вспомнила, что уже слыхала это слово прежде. Брат употребил его в отношении конфигурации кристаллов магнетита, обнаруженных в препарированном мозгу пантеры. Кое-что о фракталах она знала, но лишь самые азы – и уж определенно не представляла, каким образом фракталы замешаны здесь.

Она лишь покачала головой, желая услышать все в интерпретации этого ученого.

– А… ну, по определению, фракталы – зубчатые нерегулярные геометрические фигуры, порождаемые повторением фигур одной и той же формы. Иначе говоря, это большие фигуры, которые можно разбивать на все более и более мелкие версии самих себя.

Лорна нахмурилась, вспомнив, как Джон Грир описал магнетитовые узлы в мозгах животных – что матрица состоит из все более и более мелких кристаллов.

– Вижу, вы пребываете в недоумении. Позвольте показать, что я имею в виду, – Малик застучал по клавишам компьютера. Справа от Лорны один из мониторов осветился. – Все геометрические фигуры могут быть описаны простым алгоритмом или математическим уравнением. Вот довольно простая.

Всего-навсего обыкновенный треугольник.

Малик снова выстучал команду.

– Но если вы заставите компьютер повторить ее несколько раз, добавляя одну к другой, она разрастется до вот такой.

Теперь на экране несколько треугольников – расположенных под разными углами и в разных плоскостях – образовали сложный многоугольник. Лорна равнодушно пожала плечами.

– Знаю, – согласился Малик, – с виду ничего особенного. Но дайте-ка компьютеру взять тот же треугольник и повторить его сто тысяч раз – одни уменьшив, другие увеличив, меняя наклон, но по сути повторяя тот же треугольник снова и снова. И вот что вы получите.

Глаза Лорны широко распахнулись.

– Получился горный хребет.

– Именно. Ландшафт образован одной фигурой, повторенной миллионы раз. В данном случае – треугольником. Именно таким образом современные компьютеры генерируют столь детализированные фоны в кино и видеоиграх. Просто бесчисленными повторениями одного и того же базового алгоритма, или фрактала, для создания более сложного.

– Но какое все это имеет отношение к…

– А такое, что этот феномен имеет место не только в горах и на побережьях, – перебил ее Малик. – Он встречается в природе сплошь и рядом. Возьмем, к примеру, дерево. Если рассмотреть, как ветвится любое дерево, это явление окажется просто повторением одной и той же основной конфигурации, уникальной для данного вида деревьев.

На экране появилась простая фигура – отрезок с развилкой на конце, образующей рогатку. Затем на ветвях первоначальной фигуры стали появляться новые и новые развилки, пока не получилось полноценное дерево.

– Тот же самый фрактальный фундамент положен в основу всего мироздания и встречается повсюду – от структуры галактик до мельчайшей снежинки, от океанских течений до формы небесных облаков. Фракталы повсюду вокруг нас и в нас самих.