Джеймс Роллинс - Алтарь Эдема [litres]

Лорна все смотрела и смотрела на пылающий остров. Наконец она обернулась к рулевому, опасаясь за жизнь Джека, так и не снимая с него ладони.

– Нужно доставить его на катер как можно быстрее.

То, что она вознамерилась предпринять, слишком опасно, чтобы пытаться сделать это здесь. И Лорна молилась в душе, чтобы не оказалось слишком поздно.

– Что вы собираетесь с ним делать? – воззрился на нее Беннетт. – Я же сказал, не выжил никто.

– Кроме Дункана.

Ее заявление ошарашило Беннетта.

– Вы сказали, что он был атакован в Ираке одним из ранних воплощений этих видоизмененных особей, – проговорила Лорна, чувствуя потребность обсудить это вслух. – Но все-таки выжил. Так что же поставило его особняком?

Беннетт покачал головой.

– Вы сказали, что раны Дункана были настолько серьезны, что он неделю провел в коме. Вот в чем разница. Этот смертоносный белок перевозбуждает мозг. Так что для мозга единственный способ защититься во время подобной атаки – отключиться на время, пока инфекция не пойдет на спад. Полагаю, именно поэтому Дункан даже не заболел.

– И что же вы собираетесь сделать с Джеком? – нахмурился Беннетт.

Тяжко вздохнув, Лорна посмотрела на катер. Прозвучав вслух, идея будет выглядеть чистейшим безумием, но надо взглянуть правде в лицо.

Повернувшись к Джеку, она ответила на вопрос Беннетта:

– Я собираюсь ввести его в искусственную кому.

– Что вы собираетесь сделать с моим братом?! – голос Рэнди от изумления сорвался.

Лорна следом за Маком, несшим тело Джека на руках, спустилась в трюм. Второму его товарищу оказывали первую помощь после пулевого ранения. Капитан предложил Лорне воспользоваться его каютой.

Рэнди следовал за ней по пятам. Лорна все выложила ему как единственному представленному здесь родственнику Джека, имеющему право знать. Но судя по его перепуганному виду, подобная честность оказалась не совсем кстати.

– Собираюсь ввести ему препарат, – растолковала Лорна, – который введет его в кому и продержит его там до подлета санитарно-транспортного вертолета.

Катер уже вызвал помощь по радио, но пока она подоспеет, пройдет еще не один час. Джек к тому времени уже скончается. Беннетт подтвердил прогноз. После начала конвульсий пациенты погибали в течение часа.

Попытаться просто необходимо.

Рэнди протянул руку ко лбу, словно хотел поправить бейсболку, которой там не оказалось. В глазах его плескалась тревога.

За ним шел Кайл.

– Моя сестра знает, что делает.

– Она ветеринар! – обернулся к нему Рэнди.

– И чертовски хороший!

Они дошли до капитанской каюты. Мак внес Джека внутрь.

Лорна перед порогом обернулась к ним.

– Рэнди, вы должны остаться здесь. Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы спасти его.

На лице Рэнди ярость боролась со страхом. Он бросился к Лорне. Та испуганно отшатнулась на шаг, но он лишь сграбастал ее в медвежьи объятия.

– Позаботься об моем братишке, – прошептал он ей на ухо, сглатывая слезы, и выпрямился. – Я понимаю, между нашими семьями нелады. Но Джек тебе доверяет. Значит, и я тоже.

Лорна кивнула.

Кайл взял Рэнди за плечо:

– Может, по пивку, пока ждем?

Сгорбившись, Рэнди кивнул и вместе с Кайлом направился обратно к лестнице, а Лорна присоединилась к Маку в капитанской каюте. Здоровяк уложил Джека на кровать.

– Помощь нужна? – спросил он.

– Компания мне не помешает, – блекло улыбнулась она, не желая оставаться в одиночестве.

Мак опустился на кровать у головы Джека. Лорна поставила на прикроватный столик пузырек с этикеткой «Натрия тиопентал», позаимствованный из запасов Малика. Этот анестетик используется в ветеринарии весьма широко, и, учитывая характер исследований Малика, она понимала, что в лаборатории должен быть изрядный его запас.

Но ограничиваться анестезией Лорна не собиралась.

Уже не один год тиопентал врачи используют и для погружения пациентов в искусственную кому. Хотя в последнее время для этого куда чаще применяют пропофол, тиопентал по-прежнему применяется в случаях травм и отеков мозга. Этот препарат вызывает значительное снижение активности нейронов, и как раз сейчас подобное воздействие нужнее всего.

Мозг Джека перегружен.

И нужно отключить этот мотор.

Не теряя ни секунды, Лорна обработала руку Джека антисептиком и наложила жгут. Покончив с подготовкой, взяла шприц, уже наполненный тиопенталом. И встретилась глазами с Маком.

– Вы справитесь, – подбодрил он.

Загнав страх поглубже, она вонзила иглу, втянула в шприц немного крови, чтобы убедиться, что попала в вену, и сняла жгут.

А затем медленно надавила на поршень, погружая человека, которого успела полюбить, в кому.

Полчаса спустя Лорна стояла на юте судна. Мак остался присматривать за Джеком, а ей надо было отдышаться – хотя бы минуточку. Ее всю так и трясло от изнеможения и стресса.

Стоя у планшира, она глубоко дышала, глядя на темное море. Над головой мерцали звезды, но луна еще не взошла.

Чиркнувшая вдруг спичка заставила ее прямо подскочить.

Обернувшись, Лорна обнаружила Беннетта, сидящего в шезлонге. Погрузившись в раздумья, она даже не заметила его в темноте. Он поднес спичку к трубке и принялся ее раскуривать. Табак багрово зардел. Встав, Беннетт присоединился к Лорне.

– Как его дела?

– Не знаю, – вздохнула Лорна. – Жар спал. Спазмы анестетик снял, но я не знаю, цела ли кора. Конвульсии продолжались очень долго.

Беннетт выдохнул струйку дыма.

– Вы сделали все, что могли.

Воцарилось долгое молчание. Наконец Лорна нарушила его, чувствуя потребность сменить тему.

– А как младенец?

– Спит. Удалось выкрутиться. У жены капитана малышу четыре месяца. Повезло. – Беннетт повернулся к ней. – Кстати, новорожденный Евы – девочка.

– А остальные дети?

– Все спят там вместе с ней. По-моему, признали в ней одну из своих и хотят пригласить в свой круг. А может, просто детское любопытство. Трудно сказать.

Молчание снова затянулось, но Беннетта переполняли вопросы.

– Как по-вашему, почему Ева отдала ее? – полюбопытствовал он.

Лорна уже и сама ломала голову над этим вопросом. И хотя наверняка тут не скажешь, догадка у нее сложилась довольно однозначная.

– Думаю, по той же причине, почему отпустили нас… а точнее, отпустили детей.

– Что вы имеете в виду?

– Дитя непорочно. Его нейронная сеть еще в зачаточном состоянии. По-моему, там, на вилле, старшие распознали, что дети столь же чисты. В ту минуту противостояния встретились два коллективных разума. Один – чистый и невинный, а второй – доведенный пытками до психопатии. Полагаю, старший коллективный разум понял, что юное племя для него утрачено, что оно сулит ему только отраву и боль.