Джеймс Роллинс - Алтарь Эдема [litres]

Лорна остановила его, уразумев чувство вины, погребенной в этих трех словах.

Тома больше нет.

Эти слова легли проклятьем на судьбы обоих, но настала пора отпустить призрак с миром.

Наклонившись к Джеку с легчайшим поцелуем, она шепнула ему губы в губы:

– Зато есть мы.

Три месяца спустя Джек мчался по протоке на аэроглиссере кузена. Ветер трепал его волосы и хлопал ушами его единственного спутника – Берта, сидевшего на носу, вывесив язык. Джек искусно управлял судном легкими прикосновениями к джойстику. С высоты сиденья рулевого открывался прекрасный обзор на камыши и кусты.

Славно все-таки вырваться из города, из четырех стен отделения. И как же ему обрыдли иголки, реабилитационные процедуры и психологические проверки! Не считая остаточной парестезии левой руки и необходимости раз в сутки принимать таблетку слабенького противосудорожного препарата, он полностью оправился.

И все же пребывание здесь – лучшее лекарство.

Щурясь от ярких бликов полуденного солнца на воде, Джек глубоко вдохнул насыщенный запах байю, густой и волглый, разящий затхлой водой, но в то же время благоухающий ароматами осоки и летних цветов.

Углубляясь в заводи, он сызнова наслаждался яркой, первобытной красотой этого обширного бездорожья. Проводил взглядом белохвостого оленя, вспугнутого ревом пропеллера лодки. Аллигаторы забивались поглубже в логова. Еноты и белки спешили укрыться на деревьях.

Обогнув излучину, Джек сбросил скорость и выключил двигатель. Он нуждался в одиночестве, чтобы разобраться с самим собой.

Сидя в тихонько покачивающейся лодке, он прислушивался к жизни, окружающей его со всех сторон. Некоторые считают болото уединенным, тихим местом. Большего заблуждения и не сыскать. Джек прикрыл глаза, внимая звону комаров, хору лягушек, отдаленному взревыванию аллигатора-самца – и вплетенным во все это, как основа ткани, переливчатым трелям и щебету сотен птиц.

После событий этой весной Джек не упускал подобных случаев остановиться и насладиться окружающими чудесами. Он будто обрел новое зрение. А правду говоря, все его чувства словно обострились – не из-за остаточных явлений болезни, а просто благодаря сызнова обретенному преклонению перед жизнью.

А сейчас наступил особенно важный для него момент.

В его жизни вот-вот наступит невообразимый перелом, и нужно к нему подготовиться. Но притом Джек чувствовал, что время поджимает.

Лорна, тайком вызванная сюда под секретным предлогом, ждет его, и не стоит заставлять ее ждать дольше, чем нужно. У нее по-прежнему дел невпроворот, пока строится новое здание комплекса ОЦИИВ.

– Надо трогаться, – сказал он Берту.

Пес застучал хвостом, изъявляя согласие.

Еще раз глубоко вздохнув напоследок, Джек завел мотор аэроглиссера и вновь понесся по лабиринту проток и каналов, знакомому, как свои пять пальцев. Обогнув остров, добрался до канала, протянувшегося строго по прямой к большому бревенчатому дому, только что отстроенному после пожара.

Подлетев прямо к пирсу, он в последний момент развернул судно боком, вывернув нос так, что остановился тютелька в тютельку вдоль причала. Знакомый бочкообразный субъект в комбинезоне и бейсболке Луизианского государственного университета поднялся с кресла, чтобы принять швартовы.

Соскочив на причал, Берт поприветствовал его как старого друга.

– Чёй-то ты припозднившись, Джек. Твоя девчушка уже извелася вся. Думал, придется ее повязать. – Сделав последний рывок, он закрепил швартовы.

– Спасибо, Джо. Где она?

– Где ж еще, по-твоему? – он взмахом указал куда-то по ту сторону сруба, на территорию, прежде известную как аллигаторовая ферма дядюшки Джо. – Тама, со Стеллой и детворой.

Стоя на наблюдательной площадке над россыпью прудов и мостков, Лорна восхищенно взирала на зрелище, не способное ей прискучить. На длинных перилах перед ней стоял запотевший стакан лимонада. А внизу резвились дети – бегали, прыгали, играли и скакали. Несколько лазали на деревьям.

Аллигаторов в прудах не осталось. Их всех перевели на новое место, в том числе и Элвиса, ставшего теперь звездой Одюбоновского зоопарка в городе. В поддержку его приобретения развернули крупную маркетинговую кампанию. Ее девиз красуется на рекламных щитах, автобусах и трамваях по всему Новому Орлеану. Всего два слова: «Элвис жив!» [51] Аллюзия на расхожий лозунг, использовавшийся фанатами короля рок-н-ролла после его смерти; многие отказывались верить в то, что Элвис действительно умер.

Стелла вскарабкалась по лестнице с самым младшим ребенком на руках. Хотя девочке едва исполнилось три месяца, она уже умеет ходить, но пока беспардонно предпочитает сидеть на руках.

– Ева уже тяжеловата, – пожаловалась Стелла, приподнимая ребенка.

– Вижу.

– Мы понемногу отучаем ее от бутылочки, как ты советовала, но она покамест сопротивляется.

– Как и все. – Лорна с улыбкой указала подбородком вниз. – Должна сказать, ты прекрасно управляешься. Они все выглядят такими счастливыми.

– О, они, как и все дети, не обходятся без ушибов и ссадин, но более любящей компании я еще не видала, – улыбнулась в ответ Стелла. – Они прямо души не чают в Игоре, Багире и двух обезьянках. Прямо забаловали их лакомствами.

Лорна рассмеялась. Она никогда не сомневалась, что юное племя найдет здесь славный дом, но все равно была изумлена тем, как быстро детвора приспособилась к новой обстановке.

Прежде чем покинуть катер Тибодо, Лорна и остальные договорились держать существование детей в тайне – по крайней мере, до поры, пока те не наберутся сил, а мир не будет готов переварить подобную новость. Братья Тибодо виртуозно справились с задачей скрытной доставки ребят сюда через байю. Никто ни о чем даже не догадывается, а когда надо схоронить что-то подальше от глаз людских, лучшего места и не сыскать.

Лорна доверилась лишь двум другим людям – Карлтону и Зоуи, понимая, что при устройстве этого тайного убежища без их помощи не обойтись. Убедить их было проще простого, ведь ОЦИИВ и затевался-то для защиты и размножения видов, находящихся под угрозой.

Лорна смотрела, как детвора играет.

Есть ли еще виды, подвергающиеся большей угрозе, большему риску?

Весьма способствует делу и неограниченная финансовая поддержка со стороны тайного мецената.

Добравшись до берегов США, Беннетт передал себя в руки властей. Без утайки раскрыл все преступления, совершенные от его имени, предъявил балансовые ведомости «Айронкрик», но о детях, как и обещал, не обмолвился ни словом. Поведал властям, что заведение на Лост-Иден-Ки представляло собой вирусную лабораторию, проводившую опыты на людях, что биологическое оружие вырвалось на свободу, и потому было необходимо сжечь все дотла.