Андрей Измайлов - День свершений [сборник]

Неожиданно из-за угла вышел Вальпург Джонатанович, одетый в костюм городского стражника. Под синим камзолом с золотыми галунами видна была его любимая рубашка со следами губ.

— Какая жестокость! — скривив губы, сказал Мастер Вальпург. — Этому ли тебя учили? Какая страшная жестокость! Упыря же еще можно было перевоспитать! За отсутствие доброты осуждаю тебя!

Раздался знакомый скрип костей, и великан уменьшился на очередные пятьдесят сантиметров. Мастер Вальпург сделал несколько быстрых шагов и исчез за углом.

— Наверное, он прав, — задумчиво сказал Афанасий. — Может, я поступил зло? Как бы там ни было, для меня это настоящая беда!

— Если ты опять про уменьшение роста, то это большая удача, милый! — пылко возразила Настя. — Смотри, я уже могу дотянуться до твоей груди и услышать, как бьется твое сердце! А что касается упырей, то, в конце концов, ты пресек зло, не позволив ему вырасти еще больше!

Визирь Мухтар ибн Бакшиш принял их в малом приемном зале своего скромного домика.

— Не в моих принципах принимать простой народ по нечетным дням, — сказал визирь и даже зажмурился от собственного величия. — Но твой необычный рост, юноша, и твоя, девушка, красота заставили меня сделать исключение.

Визирь врал. На его и без того нестойкие принципы повлиял вид большого и тяжелого мешка, по-видимому, с подношениями.

— Мы пришли, великий визирь, чтобы вернуть тебе совесть! — сказал Афанасий и достал из рюкзака его тяжелое содержимое.

Мухтар ибн Бакшиш побледнел, глаза его забегали. При дворе еще не знали о потери им совести, и царь Салтан Гвидонович Третий в уверенности, что совестливый человек много не накрадет, поручил ему ежевековую инвентаризацию государства. Какие сказочные ценности мог бы списать визирь с баланса, а затем прикарманить! Но являются эти…

— Молодые люди, — сказал он сурово, — находки такой величины и значения должны проходить через канцелярию. Прошу зайти к старшему чиновнику дивана находок в ближайший понедельник и сдать совесть и все, что на ней числится, по описи. И горе вам, если что пропало!

Визирь знал, что его чиновники взяточники и воры, и надеялся, что совесть украдут прямо в диване. Молодые люди переглянулись и вышли. Мимо привратника они проследовали уже с пустым мешком, совесть осталась за дверью приемного зала.

Викторина, на которую должен был попасть Афанасий Чугунов, проходила по средам, среда была завтра. Необходимо было где-то переночевать, узнать, как попасть во дворец, как там себя вести, и наши герои отправились к Роде Гуду.

В маленьком доме их встретили с радостью. Битая посуда была убрана, порядок восстановлен; Родион, одетый в новую пижаму, светился от радости и общего благополучия. Дусину щеку, правда, еще украшала свинцовая примочка, но прическа была в идеальном порядке, и свое полное тело она легко носила от жарко горящей плиты к постели выздоравливающего, хотя и бледного сына Пети.

— Садитесь, садитесь! Сейчас ужинать будем, — сообщил Родион. — Дуся самовар поставила, сладких пирогов напекла.

— У нас все с собой… — Афанасий достал десертный обрывок скатерти-самобранки и расстелил на столе, хотя больше был бы рад, если бы хозяйка приготовила что-нибудь соленое, сильно наперченное или хотя бы кислое. Сладкий стол надоел, как надоедает любая диета. Скатерть немедленно покрылась сластями.

— Родя, помоги завтра во дворец попасть!

— Во дворец? — вор задумался. — Сложное это дело, Афоня. Можно, конечно попробовать, хотя и неохота на ночь-то глядя!

— Надо, Родя! — сказала решительно Настя.

— Ну, ладно! Попробуем. Есть у меня мыслишка одна!

Родя Гуд вскочил со стула, подвинул поближе к себе толстый половик, упал на него, ударился и оборотился серым волком.

— Давно ковер надо купить, — пробормотал волк человеческим голосом. — Дуся, — закричал он, — жди меня к чаю! Да не забудь еще одну чашку поставить, гостья будет!

— Куда тебя понесла нелегкая! — взвилась жена. — Что вам здесь, ресторан, что ли? Что я, нанялась…

— Во дворец я, — мирно объяснил волк; дикция у него ухудшилась, временами он просто лаял на жену. — Надо украсть царицу Несмеяну! — и, выпрыгнув в окно, он пропал в ночной темноте.

Афанасий достал из-за пазухи Глаз.

— Всевидящий, расскажи о царице Несмеяне, — попросил он.

— Царица Несмеяна, — начал громко Глаз, который по позднему времени уже слипался от сна, — в девичестве Марья-царевна. Вышла замуж за царя Салтана Третьего, но в браке несчастна, отчего постепенно стала царицей Несмеяной.

— Почему несчастна? — поинтересовалась Настя. — Ведь царица же? — психология русалочьей дочери не отличалась от взглядов широких сказочных масс, которые считали, что для счастья достаточно быть царицей.

— Видите ли, — продолжил Глаз, — дело в том, что царь Салтан Третий — алкоголик. Пить начал с молодости, когда был еще рядовым царевичем. Пил и пьет до сих пор исключительно с нужными людьми. Его мамка, графиня Б., в детстве часто говорила ему: «Человека угостить — что дорогу себе помостить». Эта великосветская пословица была в большом ходу среди графов и князей, — Глаз мигнул. — При дворе не завтракают, не обедают, не ужинают, а только закусывают. Строго между нами: во дворце нет канализации, и его величеству приходится пешком ходить на задний двор. Зато есть прекрасные очистные сооружения для самогона. Так вот, несмотря на то, что от пьяного зачатия рождаются известно какие дети, у царской четы нет никаких наследников, даже неполноценных. Хотя принц-дебил вполне устроил бы придворную знать.

— Бедная женщина! — по-бабьи вздохнула Настя. — Я бы от такого мужа ушла. Или завела кого-нибудь!

— Царица Несмеяна Вторая известна в царстве как верная жена, — сказал Глаз. — Правда, однажды… — он потупился, — однажды…

— Да-а? С кем? — что может быть интереснее для женщины, чем сплетни, а тем более придворные.

— Это случилось летом в отпуске. Царица отдыхала на побережье, а охрану морской границы несли тридцать три богатыря под командованием Черномора. Больше месяца Несмеяна знакомилась с личным составом отряда, — Глаз был немножечко ханжа. — Но особенно ей понравился Черномор. У старого вояки были шарм и элегантность. Даже девки-чернавки, которые все про всех знают, никогда не слышали, чтобы Несмеяна так хохотала, как в то лето…

— А вот и мы! — крикнул волк, внезапно впрыгивая в окно.

На его спине сидела молодая, красивая женщина в ночной сорочке и золотой короне.

— Царица Несмеяна Вторая! — представил ее серый волк, затем ударился о землю и опять стал Родей Гудом.

— Мальчики! — взвизгнула царица и повисла на шее Родиона.

— Но-но! — грозно, сказала Дуся. — Это мой муж!