Генри Каттнер - Земля обетованная

— Все без толку, Пит. Ты же сам это видишь. Мы запустили то, что нельзя остановить. Он проплыл по реке слишком далеко, и поток уже не отпустит его. Все основные жизненные процессы, протекающие в молодости очень быстро, теперь несут его быстрее, чем мы можем уследить. Бог знает, куда это приведет — уж точно не туда, где кто-то уже бывал... но он попал в поток времени, и мы ничего не можем поделать с этим.

Секунду спустя Морган кивнул.

— Ты был прав, — сказал он. — Ты был прав с самого начала, а я ошибался. Что теперь?

Билл сделал жест, выражающий тщетность любых попыток.

— Понятия не имею. Это все еще твоя затея, Пит. Я просто помогаю тебе. Я увидел опасность первым, потому что... ну, может быть, потому что Руфус — мой отец, и я ощущаю... какую-то связь между нами. Когда он сошел с курса, я физически почувствовал это. Это что-нибудь объясняет?

Морган сел, испытывая внезапную усталость, словно все его мышцы резко ослабели. Но голос, после мгновения растерянности, снова стал твердым.

— Нам предстоит это выяснить. Давай посмотрим.

Он зажмурился глаза и протер закрытые веки дрожащими пальцами. Снова повисло молчание. Вскоре Морган поднял голову.

— Руфус менялся с самого начала, — сказал он. — Раньше я предполагал, что наши препараты каким-то непонятным образом перемешали его хромосомы и гены, и он стал возвращаться к предкам, о которых мы ничего не знали. Но сейчас я думаю, а что, если...

Морган замолчал, на его лице появился испуг. Он с выпученными глазами уставился на Билла.

— А что, если... — беззвучно повторил он, словно его губы прошептали что-то бессмысленное в то время как разум убежал вперед слишком далеко, чтобы закончить мысль.

После этого Морган встал внезапным, резким движением и начал расхаживать по комнате быстрыми шагами.

— Нет, — пробормотал он, — это безумие. Но...

Билл смотрел на него еще пару секунд.

— Раньше у меня была такая же мысль, — тихонько сказал Билл. —Но я боялся говорить об этом.

Голова Морган дернулась вверх, и он посмотрел на Билла. Их глаза встретились, и во взгляде Моргана был трепет.

— Может быть, хромосомы перемешались... слишком сильно? И сложились... совсем по-другому?

— Ты видел рентген, — осторожно сказал Билл.

— Давай выпьем, — ответил на это Морган.

Когда они снова уселись, а звон льда в стаканах начал оказывать успокаивающее действие, Морган заговорил все еще напряженным голосом:

— Возможно, существует раса, представители которой похожи на Руфуса. Или когда-то существовала. Не стоит хвататься за невозможные теории до того, как закончатся нормальные объяснения. Я думал о расах с такими же внешними признаками, но сейчас на Земле таких нет, что, впрочем, не говорит о том, что их никогда не было. Как ты знаешь, ни одна раса не появилась из ниоткуда. У нас с тобой тоже были далекие предки, которые жили в Атлантиде, или, во всяком случае, были современниками атлантов. И кто знает, как выглядели они?

— Ты опять забываешь, — по-прежнему спокойным голосом напомнил Билл. — Рентген. И это может быть только начало. Он движется все быстрее и быстрее. Физиологическое время идет тем быстрее — намного быстрее — чем ближе точка отсчета. Думаешь, когда-нибудь существовала раса, походившая на Руфуса... изнутри?

Морган посмотрел на него через стекло стакана. Он набрал воздуху, чтобы сказать что-то убедительное, но затем просто выдохнул.

— Нет. Я так не думаю. Точно не на Земле.

— Хорошо, — сказал Билл. — Представь, что она не с нашей планеты.

—Как?

— Не знаю. Попробуй. Сам я боюсь. Мои идеи слишком... в них слишком легко поверить. Мне интересно, до чего додумаешься ты, если пойдешь по тому же пути. Давай... продолжай.

— Руфус... подменыш, — с трудом подобрав нужное слово, начал Морган. — Еще в глубокой древности существовали истории о подмене детей. Задолго до легенды о Фаусте. Интересно, не был ли Фауст тоже подменышем? Была ли у него та же самая потенциальная наследственная черта, которую обратный ход времени делает доминирующей? Подменыш... ребенок колдуньи... или колдунов? Хрупкие люди, невидимые, если им того хочется, живущие в ином мире... в другом измерении? В других измерениях, Билл?

Билл пожал плечами.

— Руфус не может есть то, что едим мы. Если изменения продолжатся, то на Земле уже не окажется пищи, которую он сможет переварить. Может быть, в каком-то другом месте она есть...

— Хотя, может быть, изменений больше не будет. Нельзя сказать наверняка. Неужели мы обманываем сами себя, хватаясь за фантастические истории в качестве ответа, который, возможно, нам и не нужен.

— Думаю, все-таки нужен, Пит. Во всяком случае, давай продолжать и посмотрим, что получится. Другое измерение, говоришь...

— Хорошо, предположим, что многих детей и, правда, подменили, — яростно сказал Морган. — Предположим, что гоблины существуют, и все происходит по ночам...

— «Боже милостивый, наведи нас на путь истинный». — Билл с улыбкой закончил цитату. — Используй логику, Пит. Я не ожидаю, что ты поверишь, в тыкву, превратившуюся в карету. Но если применить алхимическую формулу к идее о подменах, или легенде о Фаусте, разве это никуда нас не приведет?

— О, это не так уж и ново. Раньше считалось, что сверхъестественные существа из легенд могут быть искаженными воспоминаниями каких-нибудь пришельцев из других измерений. Но Руфус...

— Все в порядке, Пит, говори.

— Руфус может быть — по крайней мере, так кажется — наследником какого-то обитателя другого мира, — подняв губу с густыми черными усами, сказал Морган с видом намеренного самопожертвования. — Ты это хотел услышать?

— Почти.

— Это объясняет... — Морган внезапно просиял от мысли, оправдывающей его жертву. — Объясняет его реакцию на фотографию матери. Объясняет, почему ему все кажется не таким, как надо. Даже частично объясняет его невозможные воспоминания.

— Да... частично, — с сомнением сказал Билл. — Есть кое-что еще, Пит. Не знаю, что именно... просто знаю, что это не все. Это совсем не просто. Часы и календарь, — если шахматный столик, действительно, представляет собой календарь, — да, можно сказать, он ощущает схему времени, отличную от нашей, пытается восстановить нечто знакомое из его другой жизни, жизни, которую он не может вспомнить до конца. Но и это еще не все. Мы все узнаем до того, как дойдем до конца. Пит. Он возвращается. Мне страшно. Я не хочу знать об этом. Мой разум паникует, когда я задумываюсь о том, что будет дальше. Я связан с ним. Но мы все равно узнаем. Выясним. Мы еще не докопались до истины, но, когда это случится, то мы поймем, что все не так просто.

— До истины? О чем ты? Есть еще один момент, Билл. Руфус не был таким, пока взрослел естественным путем. Помнишь, мы как-то обсуждали возможность того, что врожденные отклонения исчезают при взрослении? Возможно, он столкнулся с результатами нарушения этой подстройки. Но нельзя мутировать в обратную сторону. Это просто немыслимо, вне зависимости от того, из какого мира прибыл Руфус. Можешь сказать, что он унаследовал потенциал марсианина или набор хромосом из другого измерения, но это все равно не будет служить хорошим объяснением. Мутация... расширяется, процветает, а не идет на убыль. И это должно быть справедливо для любого... — Морган замолк, его густые брови нахмурились. — Я ошибся на этот счет, — медленно начал он через некоторое время. — Ну... давай подумаем. Мое утверждение справедливо только при том же течении времени. И как раз это не подходит к Руфусу.