Дэвид Линдсей - Путешествие к Арктуру [litres]

Полтора часа спустя они прибыли к предгорьям Личсторма и начали подниматься. Дневной свет погас, однако внизу, по обеим сторонам от них и позади ландшафт озаряли теперь отчетливые, далеко проникавшие синие лучи двух мужских камней. Впереди этих лучей не было, и Хаунтэ ориентировался по испускавшим собственное сияние скалам, траве и деревьям. Они слабо фосфоресцировали, причем растительность светилась сильнее почвы.

Не было ни луны, ни звезд, из чего Маскалл сделал вывод, что вверху клубится дымка. Пару раз, почувствовав, что задыхается, он подумал, что они вошли в полосу тумана, однако туман этот был странным: он усиливал свет впереди. Когда это происходило, Маскалла атаковали жуткие ощущения; он испытывал мимолетный, необъяснимый страх и ужас.

Они пролетели над долиной, отделявшей предгорья от самих гор. Лодка начала преодолевать подъем в несколько тысяч футов, и когда они приблизились к скалам, Хаунтэ пришлось аккуратно маневрировать при помощи заднего камня, чтобы не врезаться в них. Маскалл не без восхищения следил за точностью его движений. Прошло много времени. Заметно похолодало; воздух стал влажным и промозглым. Туман начал оседать на телах чем-то вроде снега. Маскалл все время потел от ужаса, не из-за грозившей им опасности, а из-за окутывавшей их пелены облаков.

Они преодолели первую горную гряду. По-прежнему поднимаясь, но теперь одновременно двигаясь вперед, насколько позволяли видеть озаренные мужскими камнями испарения, сквозь которые они летели, путники вскоре потеряли из виду землю. Внезапно, неожиданно появилась луна. В верхних слоях атмосферы ползали густые слои тумана, во многих местах прерываемые тонкими трещинами ясного неба. Сквозь одну из таких трещин и сиял Тиргелд. Слева под ними огромный пик, покрытый блестящим зеленым льдом, показался на несколько мгновений и снова исчез. Весь остальной мир был скрыт туманом. Луна вновь погасла. Маскалл испытал достаточно, чтобы желать скорейшего завершения воздушного путешествия.

Некоторое время спустя свет мужских камней озарил поверхность очередной скалы – величественной, неровной и отвесной. Вверху и внизу, справа и слева она сливалась с ночью. Пролетев немного вдоль нее, они увидели выступающий каменный карниз. Он был квадратным, около двенадцати футов в длину и ширину. Его покрывал зеленый снег, глубина которого достигала нескольких дюймов. Сразу за ним виднелось темное отверстие в скале: судя по всему, устье пещеры.

Хаунтэ ловко посадил лодку на карниз. Он встал, поднял посох с килевым огнем и опустил другой огонь, после чего снял оба мужских камня, держа их в ладони. Яркие, искрящиеся бело-голубые лучи резко очерчивали его угрюмое лицо.

– Нам вылезать? – спросил Маскалл.

– Да. Я живу здесь.

– Спасибо за успешное завершение опасного путешествия.

– Да, это было весьма рискованно.

Корпанг спрыгнул на карниз, грубо улыбаясь.

– Никакой опасности не было, ведь нас ждет иная судьба. Ты простой паромщик, Хаунтэ.

– Неужели? – ответил Хаунтэ с пренеприятнейшим смешком. – Я думал, что везу людей, а не богов.

– Где мы? – спросил Маскалл, выбираясь из лодки. Однако Хаунтэ не торопился вылезать.

– Это Сарклэш, вторая по высоте гора в стране.

– А какая первая?

– Адаж. Между Сарклэшем и Адажем проходит длинная гряда, местами почти непреодолимая. Примерно на полпути вдоль нее, в самой низкой точке, лежит перевал Морнстэб, через который идет дорога в Бэри. Теперь вы знаете карту местности.

– А та женщина, Салленбодэ, живет близко отсюда?

– Весьма близко, – ухмыльнулся Хаунтэ.

Он выпрыгнул из лодки и, бесцеремонно растолкав остальных, направился в пещеру.

Маскалл и Корпанг последовали за ним. Несколько каменных ступеней вели к проему, занавешенному шкурой какого-то крупного животного. Хозяин отодвинул ее и вошел внутрь, не потрудившись придержать шкуру для гостей. Маскалл ничего не сказал, но стиснул шкуру в кулаке, сорвал и швырнул на землю. Хаунтэ посмотрел на шкуру, потом пристально уставился на Маскалла, неприятно улыбаясь, однако ни тот, ни другой ничего не сказали.

Они очутились в большой продолговатой пещере со стенами, полом и потолком из природного камня. В пещере имелись два прохода: тот, через который они вошли, и другой, поменьше, прямо напротив. Здесь было холодно и уныло; влажный сквозняк тянулся между входами. На полу были раскиданы шкуры диких животных. Куски высушенного на солнце мяса свисали с веревки вдоль стены, в углу стояло несколько пузатых бурдюков. Повсюду лежали клыки, рога и кости. К стене были прислонены два коротких охотничьих копья с прекрасными хрустальными наконечниками.

Хаунтэ положил мужские камни на землю, рядом с дальним проходом. Их свет озарил пещеру. Потом он направился к мясу, схватил большой кусок и принялся жадно жевать.

– Мы приглашены на пир? – поинтересовался Маскалл.

Хаунтэ показал на мясо и на бурдюки, продолжая жевать.

– Где кружка? – спросил Маскалл, поднимая бурдюк.

Хаунтэ кивнул на глиняную чашку на полу. Маскалл поднял ее, развязал бурдюк и, зажав под мышкой, наполнил чашку. Попробовав жидкость, он обнаружил, что это неразбавленный спирт. Он опустошил чашку и почувствовал себя намного лучше.

Наполнив чашку во второй раз, Маскалл предложил ее Корпангу. Тот сделал один глоток, молча вернул питье и отказывался пить на протяжении всего их пребывания в пещере. Маскалл прикончил чашку и начал забывать о своих тревогах.

Направившись к веревке с мясом, он выбрал большой кусок и уселся на груду шкур, чтобы насладиться едой. Плоть была жесткой и грубой, но он никогда не пробовал ничего вкуснее. Он не мог опознать вкус, что было неудивительно в мире странных животных. Трапеза проходила в молчании. Корпанг немного поел стоя, после чего улегся на ворох шкур, внимательно следя за перемещениями других мужчин. Хаунтэ пока пить не стал.

Наконец Маскалл покончил с едой. Выпил еще одну чашку, удовлетворенно вздохнул и приготовился к беседе.

– Расскажи подробней о ваших женщинах, Хаунтэ.

Хаунтэ принес второй бурдюк и вторую чашку. Перекусил завязку зубами и начал пить чашку за чашкой. Затем сел, скрестив ноги, и повернулся к Маскаллу.

– Итак?

– Значит, они неприятны?

– Они смертоносны.

– Смертоносны? В каком смысле они могут быть смертоносными?

– Сам узнаешь. Я следил за тобой в лодке, Маскалл. Тебе было не по себе, верно?

– Я этого не скрываю. Иногда мне казалось, будто я внутри кошмара. В чем причина?

– В женской атмосфере Личсторма. В сексуальной страсти.

– Я не испытывал страсти.

– Это была она, первая стадия. Природа заманивает твоих людей в брак, но нас она пытает. Погоди, пока окажешься снаружи. Эти ощущения вернутся, только станут в десять раз хуже. Твое питье об этом позаботится… Как по-твоему, чем это кончится?