Джон Райт - Золотая Трансцендентальность

Полагать, что Ничто, освободившись от искусственной совести, сразу же отбросит обычаи Молчаливой Ойкумены в пользу наших… Говорю откровенно — взгляд у тебя по-деревенски наивный. Не все нашу веру разделяют. И разделять не обязаны.

Диомед, к неприятному удивлению Фаэтона, поддержал Гелия следующим доводом:

— Э-хей. Будь мораль дитём фактов, ты б к страшилищу нырнул не зря — одолел бы "логикой", да "доказательством" добил. Но мораль не на фактах растёт, а на вкусах, на мнениях, на воспитании. Она в нейронах глубоких намертво заплетена. Мораль — не наука, в природе сама по себе не встречается, и померить, изучить её нельзя. В природе только движения есть. Физические, химические, биологические. В мозгу шевеления бывают. Но никакие поползновения не бывают "грешными", или "благородными", пока общественный консенсус таковыми не осудит. А поступков перед людьми — широченный континуум! Не распихать по чёрным и белым коробочкам, как того законы и нравственный уклад требуют. Правильно пойми! Я вашу Серебристо-Серую причудливость не разлюбил! Обычаи у вас до того хрупки, до того бредовы, что мигом пьянят! Проберут ли они совершенно чуждый механизм, которому разум в миллионы раз урежь — и то Базовый едва поймёт? Вопрос совсем другой. Апломб — не ответ, дружище. Твой апломб нас в гроб сведёт.

В параллельной ветке война обсуждалась в целом. Аткинс мрачно выложил:

— Аурелиан с Парламентом решили не сдвигать Трансцендентальность. Они надеются, что Софотек Ничто повременит с нападением. Дождётся нашей полной беспомощности. Чего греха таить, я им заявил: идеи хуже военная история доселе не знала. Парламент считает, что насилие прекратится после одного только сеанса переговоров. Всё на это ставит. Верится с трудом, вы уж извините. Да, знаю, возразишь — это, мол, не "дипломатия", а "техобслуживание". А вдруг нет? Вдруг враг исправно злой?

Диомед спросил, что Аткинс предлагает взамен.

Он устало и кисло покачал головой:

— Ещё не поздно устроить блокаду Солнца. Успеем заминировать Массив — идеально. С исправным Массивом враг всей Внутренней Системе связь выжжет.

Ударит он либо во время Трансцендентальности, либо когда заметит убыль в подключённых душах.

В худшем случае за первые восемь минут схватки потери среди гражданских составят одну пятую — в основном это будут жертвы ноуменальных вирусов и потерянные при пересылке разумы.

Энергетические сущности, что живут над северным полюсом Солнца, всё равно что мертвы. На Меркурианской Станции тоже никто не выживет.

Также у фигурных городищ Деметры и у теневых облаков в земной полутени никакой защиты против всплесков солнечного излучения нет. Когда сеть Деметры ляжет, жертв станет ещё больше.

Ждите обрывов и отключений на орбитальном кольце Земли. Погибнут зависимые от постоянного притока энергии — как выгрузки, так и спящие в грёзах. Земля по большей части уцелеет — благодаря атмосфере.

В отличие от Софотеков орбитального базирования — им конец. Разум Земли останется, но без связи с дальними станциями поглупеет основательно.

Вот спутники Юпитера устоят, и почти без потерь — в магнитосфере планеты достаточно защитных валов, они залпы частиц отведут, по большей части. Это я описал минуты с восьмой по шестнадцатую.

А за следующие примерно шесть веков экваториальный ускоритель Юпитера произведёт достаточно металла, чтобы собрать флот солнечных ныряльщиков — как Феникс, но поменьше — и передавить числом вражеские силы, которые без сомнения размножатся в Солнце и на обломках Массива. Это если граждане единодушно будут работать на дело победы, но предположение это, сами понимаете, ложное. Представьте, что с боевым духом станет после первой же окончательной смерти — когда ноуменальная сеть откажет.

Ещё я в оценке не учитываю возможность того, что извне системы вдруг придёт подкрепление, и того, — тут Аткинс перевёл взгляд на Диомеда, — что к врагу переметнутся склонные к предательству элементы.

Набухла невысказанная мысль: Внешней Системе разруха во Внутренней выгодна. Нептунцев война не заденет, а их заклятых соперников — Софотеков — изрядно потреплет. Нептун во время послевоенного восстановления может стать главной общественной силой.

Диомед либо взгляд правильно проинтерпретировал, либо мысль разгадал, и оставил кроткий ответ в одной из дискуссионных решёток:

— Не стоит хулить напраслиной Хладнокровную Школу. Мы живём дико, опасно и уединённо, и да, платим за такую жизнь хулиганствами и милым душе бардаком. Но мы с ума не посходили. Даже самый нищий Анахорет с Окраинных Темнот даже у миллионера даже грамма антивещества не умыкнёт, пусть даже не видит никто, а он замерзает. Мы и задыхаясь не позаримся на забытый в парке, бесхозный кубик воздуха. Мы не богаты — но мы не варвары. Допустим, пускай, мы терпеть не можем дутых Внутренних глупцов, но это же не повод мешать их правам, вести на них врага и проливать кровь — ведь следом прольётся наш ихор [44] Название "крови богов" позаимствовано в английский из древнегреческого, и теперь обозначает "недоброкачественный гной" — безо всякого почтения к языческому пантеону. , и к нам враг придёт. Почему вы, Базовые, нас сволочью считаете? Не пойму.

— Вы шибко умные, а на вид — будто слякоть в клей опрокинули. Вот почему, [45] А дословно: "Вы синие/голубые, холодные, противные и липкие, и вы думаете слишком быстро, так, что мы угнаться не можем; это моя догадка". — поспешила заметить Дафна.

— Ну спасибо, — ответил Диомед.

Фаэтон протянул разговорную перемычку из обсуждения войны к основной теме. Говори они вживую, он бы без обиняков у Диомеда спросил:

— Ты бы не украл, так, Диомед? Пусть даже хочется, пусть даже позарез нужно? Так, Диомед? Для тебя следование моральному кодексу само собой разумеется. Ты бы не украл, не напал первым, не объявил бы войну. Никогда. А почему так?

Диомед развёл руки:

— Я — цивилизованный человек из лона цивилизации. Будь моя матрица и воспитательная программа из Молчаливой Ойкумены — тогда бы я по-другому себя вёл.

— Отец? Что насчёт вас?

— Что насчёт чего? — улыбнулся Гелий. — Буду ли я бросаться на невинных, как клептоман-генетик или пират оперный? Хватит глупостей. Моя жизнь, надеюсь, достаточное доказательство нерушимости моих принципов.

— Маршал Аткинс?

Аткинсу разговор, похоже, наскучил:

— Нападения исподтишка полезны бывают, но только при строго определённых обстоятельствах и расстановках сил — при партизанской войне, например. К ним нужно прибегать, только чётко представляя цель и взвесив все возможные последствия. Вообще, скрытные атаки более присущи войнам примитивным: воюющим странам, а не современным войнам. Для обоих сторон, как правило, выгоднее установить некие правила, и нарушать их, только если иного выхода нет — только когда нельзя ни сдаться, ни отступить, ни договориться. Если ты про это спрашивал. Вообще, бывало много ситуаций, в которых стоило напасть без предупреждения, и это был бы самый морально верный поступок. С нынешним вооружением любая атака в лоб невыгодна. Зачем вообще спрашиваешь? Никто же не сомневается, я надеюсь, что Ничто не добрые дела делает? Я сомневаюсь, что твои доводы пополам с вирусом за один разговор убедят Ничто бросить всё, извиниться и сложить оружие. Но эти мягко говоря сомнения я уже озвучивал.