Джек Вэнс - Лазурный мир

Последствия катастрофы постепенно устранялись; на Транке мало-помалу возобновился обычный распорядок жизни. Остатки хижин и расщепленные стебли сожгли на мусорном плоту, а золу бережно сохранили, чтобы впоследствии приготовлять мыло, белильную известь. обожженный кирпич, протравку для одежды, грузила, осветлитель лака. Останки погибших, на протяжении двух недель выдержанные в специальных емкостях, где маленькие пластинчатые черви очищали кости от плоти, отнесли в дальний конец плота; самые крепкие кости удалили и сохранили, а остальные пережгли на известь: эту работу традиционно поручали исключительно вымогателям.

Прутья нарезали и подсушили; из них построили новые хижины, обтянутые лакированной оболочкой морской поросли; соорудили также новые шпалеры для губок — их засеяли нитевидными личинками и погрузили в ярко-голубые воды лагуны.

В последнюю очередь восстановили сигнальную башню — самое тяжелое и сложное сооружение. Новая башня была выше и массивнее прежней; ее разместили ближе к лагуне, чем раньше.

На этот раз применили новый метод строительства башни, что вызвало постоянные пересуды среди обитателей Транка. Как правило, каждую из опор башни опускали в отверстие, проделанное в толще плота, и заякоривали в развилке крепкого подводного стебля. Четыре опоры новой башни, однако — огромные тридцатиметровые столбы, изготовленные из прослоенных лаком переплетенных прутьев — закрепили на низкой квадратной платформе шириной семь с половиной метров. Дополнительную жесткость опорам придавали укосины и перекладины; опоры постепенно сходились кверху и заканчивались квадратной рамой со стороной примерно два метра.

Нетрадиционная конструкция башни — ее пропорции, массивность столбов и сравнительно небольшие размеры опорной платформы — привлекали всеобщие любопытство и критику. Однажды Иксон Мирекс пожурил Ролло Барнака, мастера-разбойника, за отклонение от традиций.

«Никогда не видел такую башню! — пожаловался арбитр. — Причем нет никакой необходимости в столь громоздком сооружении. Сверху столбы такие же толстые, как снизу: почему?»

«Это придает башне дополнительную прочность», — весело подмигнув, заявил Ролло Барнак.

«Прочность прочностью, но у башни недостаточно широкое основание — это опасно. Сильный порыв ветра может ее опрокинуть в лагуну!»

«Ты действительно так думаешь? — серьезно спросил Барнак, отойдя на несколько шагов и взирая на башню так, словно он впервые ее увидел.

«Я не разбойник, — продолжал Иксон Мирекс, — и плохо разбираюсь в строительстве, но возникает такое впечатление. Башня потеряет устойчивость — особенно когда будут обустроены верхние этажи и сигнальные решетки на реях, вместе с наперстками и лампадами! Подумай о соотношении сил, о равновесии!»

«Ты совершенно прав, — сказал Ролло Барнак. — Придется обеспечить устойчивость башни растяжками».

Арбитр недоуменно качал головой: «Почему вы не построили ее так, как это делали раньше, с широко расставленными опорами? Тогда не понадобились бы никакие растяжки. Все это кажется мне слишком сложным».

«Зато теперь башня занимает гораздо меньшую площадь на плоту, — отметил Барнак. — А это существенное преимущество».

Не вполне убежденный, Иксон Мирекс снова покачал головой, но больше не протестовал.

Установили растяжки. Затем добавили верхнюю кабину с механизмом управления; соорудили огромную рею для сигнальных решеток. Рею изготовляли с особенной тщательностью из самых плотных доступных отрезков стеблей. Мирекса, снова осмотревшего сооружение, поразила масса этой перекладины. Ролло Барнак объяснил, что такая рея предотвращала вибрацию и обеспечивала более уверенное и безошибочное управление наперстками: «Не беспокойтесь, арбитр. Каждая деталь конструкции внимательно продумана».

«Так же, как растяжки, надо полагать? — язвительно поинтересовался Мирекс. — Не говоря уже о способе крепления опор к платформе — они просто привязаны! Веревками! Разве так устанавливается надежная сигнальная башня?»

«Мы надеемся, что она послужит своей цели, — сказал Ролло Барнак. — Если так, нас это вполне устроит».

И снова Иксон Мирекс ушел, качая головой.

На протяжении всего этого времени Царь-Краген не появлялся поблизости от Транка.

Время от времени сигнальная башня Тразнека передавала новости о его местонахождении: видели, как Царь-Краген плыл на запад вдоль южной стороны Санкстона; он кормился в лагуне Многолюдного Фонда; он снова кормился на Парнасе, следующем плоту в западном направлении. Потом он погрузился под воду, и никто о нем ничего не слышал два дня.

На Транке возобновилась почти нормальная жизнь. Выросли большие губки — их кожура уже начинала вскрываться; хижины отстроили заново; новая сигнальная башня, хотя и несколько тяжеловесная и неустойчивая на первый взгляд, впечатляюще возвышалась над плотом.

Подготовка реи заняла много времени. Оба ее конца заострили, а затем варили в лаке три дня и обжигали на медленном огне, чтобы стебли стали твердыми и плотными. Вдоль реи закрепили придающие жесткость укосины; всю конструкцию очищали скребками, полировали и смазывали маслом, пока она не стала гладкой и блестящей.

Наконец рею подняли с помощью канатных шкивов к самому верху башни и установили; опять же, при этом принимались чрезвычайные меры предосторожности. Сначала перекладину усадили в предназначенном для нее пазу, после чего приклеили, привязали веревками и закрепили клиньями.

И снова Иксон Мирекс недоумевал: «Башня неправильно установлена!»

«Почему ты так думаешь?» — невозмутимо спросил Ролло Барнак.

«Неужели ты не видишь? Вы ее повернули не к башне Тразнека, как следует, а существенно в сторону! Наперсточникам Тразнека придется щуриться, чтобы считывать наши символы под углом».

Ролло Барнак многозначительно кивнул: «Нам это известно. Мы запланировали ее таким образом по следующим причинам. Во-первых, ходят слухи, что на Тразнеке тоже собираются возвести новую башню, примерно такую же, как у нас. Во-вторых, взаимное расположение подводных стеблей таково, что опоры башни трудно закрепить в другом положении, причем мы считаем, что со временем постепенное скручивание стеблей приведет к тому, что башня повернется примерно в направлении нынешней башни Тразнека».

Заступник Семм Войдервег, к которому в какой-то мере вернулось былое величавое достоинство, согласился с критическими замечаниями Мирекса: «На мой взгляд, это самая уродливая и неэффективная башня из всех, какие я видел! Зачем нужна такая длинная, тяжелая, заостренная рея? И почему под ней такая узкая, продолговатая кабина? Кто-нибудь когда-нибудь что-нибудь подобное строил?»