Виктор Фламмер - Флаги над замками [litres]

– Извините. Это закрыто, – сказал он по-английски.

Сандер закатил глаза. Впрочем, он этого ожидал. И медленно, почти по слогам произнес по-японски:

– Извините. Я иностранец. Приехал из далекой страны. Очень люблю Като Киёмасу и Тоётоми Хидэёси. Завтра утром уезжаю. Пустите посмотреть, пожалуйста.

– Нельзя! Закрыто! Ремонтируют! – замахал руками японец и добавил уже по-японски: – Опасно!

Сандер пожал плечами. Извинился и, повернувшись, пошел прочь. Этого он тоже ожидал. Оглянувшись через несколько секунд и убедившись, что служащий скрылся за воротами, он повернул обратно и пошел вдоль ограды.

Несерьезная была ограда. В России бы на ее месте красовался забор в два человеческих роста и с острыми штырями. И хорошо еще, если не с колючей проволокой. Так что, отойдя на достаточное расстояние, Сандер легко перемахнул ее и оказался на территории храма. И тихонько, чтобы не привлекать ничье внимание, пошел туда, откуда виднелась сводчатая крыша.

Парк оказался чудесный. Невысокие деревца, каменный мостик через ручей. Если бы было открыто – Сандер с удовольствием здесь побродил между камнями с надписями и аккуратно высаженными цветами и кустарниками. Но сейчас в его задачу наслаждение красотой не входило. Он осторожно обошел основное здание храма и, похоже, обнаружил то, что искал. Со стороны заднего, видимо технического, въезда был припаркован огромный серебристый трейлер, от которого прямо к храму тянулись толстые кабели. Сандер пригнулся и притаился за большим каменным светильником. И, достав телефон, сделал несколько снимков. Эх, пробраться бы в храм… А с другой стороны? А что будет? Увидят – выгонят, в крайнем случае, заплатит штраф. Он было выпрямился, но тут же снова согнулся в три погибели: двери трейлера открылись и оттуда по лесенке стали спускаться люди. Сандер замер. Если это были рабочие-реставраторы – то он был испанским летчиком. Больше всего эти люди напоминали или хирургическую бригаду, или работников санэпидемстанции. На них были голубые с серебристым комбинезоны, а головы закрывали пластиковые капюшоны и маски. Люди вышли и, негромко переговариваясь, направились к храму. Один остался и начал что-то делать с кабелями.

Следом за людьми в комбинезонах вышли еще двое. Эти были в обычной одежде, без масок и перчаток. Один, в брюках и рубашке с галстуком, держал в руках планшет. Остановился и повернул его к второму, в джинсах, и несколько моложе. Тот с интересом наклонился над экраном. Сандер нахмурился. Лицо того, который в джинсах, было ему знакомо. Точно! Это же он! Тот самый человек, которого показывал ему Ёситада!

Сандер поднял телефон и снова сделал несколько снимков. А эти двое тем временем стали разговаривать. Говорили они громко. Сандер отлично слышал обоих, но разобрал только «наблюдать», «стоит на месте» и «повернул налево». Эх… Вот если бы здесь был Ёситада… О, действительно… почему он сразу до этого не додумался?

Сандер врубил режим записи и осторожно вытянул телефон вперед. Было довольно тихо, не считая периодически шуршащего кабелем работника, и весьма возможно, что Ёситада сможет понять, о чем беседуют эти двое, так старательно водя пальцами по экрану.

Появились еще двое в комбинезонах. Один аккуратно поднимал с земли кабель, сворачивая его в кольцо, и подавал напарнику, который нес его на плече. Что бы здесь ни происходило – Сандер успел застать самую концовку. Двое с планшетом направились куда-то в сторону основного выхода.

Сандер выключил диктофон. В храм. Нужно обязательно пробраться в храм. Он еще раз, крадучись, обошел здание, снова оказался у главного входа и, убедившись, что вокруг никого нет, потихоньку скользнул внутрь.

В помещении храма горели яркие прожекторы и суетились люди в голубых комбинезонах, сворачивая полупрозрачный полиэтилен. За ним Сандер разглядел круглую площадку с нависающей над ней крестообразной аркой, створки которой были подняты вверх. Он вытащил телефон и навел камеру на конструкцию.

И почувствовал, как его плечо сжала рука.

– Кто ты такой?! – услышал он возмущенный возглас.

Он резко повернулся и увидел человека в длинных монашеских одеждах.

– Простите, простите! – начал он заготовленную речь. – Я иностранец, я заблудился и… – Он внезапно замолчал, столкнувшись взглядом со стоящим напротив человеком. В этих глазах было столько ярости и ненависти, что по спине Сандера поползли мурашки. И вдруг затылку стало так жарко, словно он прикоснулся головой к горящей лампе. Возле левого уха послышалось тихое гудение.

Этого только не хватало… что тут происходит? Или он, иностранец, совершил святотатство, проникнув без разрешения в храм?

Сандер решил не задавать больше вопросов. Слегка отодвинув монаха плечом, он бросился наутек. И остановился отдышаться только тогда, когда ограда храма осталась далеко позади. Вытащил телефон и принялся отправлять Ёситаде все, что ему удалось добыть.

Киёмаса озирался по сторонам. Вокруг сновали люди, некоторые оглядывались на него и улыбались. А он понятия не имел, куда ему бежать и что дальше делать, и только растерянно мотал головой.

– Господин! Господин! – Совершенно внезапно к нему подбежали две девочки и ухватили за рукава. – Там! Туда!

Киёмаса переводил взгляд с одной на другую, не понимая, что от него хотят. Но внезапно его осенило. Наверное, они видели его светлость! Ведь в сравнении с остальными людьми, они оба одеты необычно. Обрадованный, он наклонился и уточнил:

– Юноша в ярких одеждах?

– Да! – Девушки встревоженно заохали и потащили его еще усерднее.

– Ваш сын? Ох, какой ужас, какая трагедия!

– Да нет, наверное, это ученик, господин, вы же были наставником этого мальчика?..

«Трагедия»? «Был»?

Киёмаса вырвал рукава из рук девочек и взревел:

– Что случилось?

– Да как же… авария же!

– Ага. Машина сбила, насмерть! Все в кровище!

– Что?.. – Киёмаса замер, задохнувшись. – Где?! – Он схватил одну из девочек за руку.

– Ай! Там, вон за поворотом, смотрите, туда скорая поехала.

Через перекресток пронеслась машина, мигая цветными огнями.

Дальше Киёмаса не слушал. Он помчался в указанном направлении, сбивая с ног подвернувшихся прохожих.

Каждый шаг казался вечностью. Сердце было готово выскочить из груди, в голове металась только одна мысль:

«Как ты мог оставить его одного?!»

Вот наконец и поворот. Перебежав перекресток, не обращая внимания на громкие гудки пролетающих мимо автомобилей, он бежал туда, где вдалеке толпились люди. Нет, не может быть, он добежит, он успеет, он спасет.

Разбросав в стороны толпу, он выскочил на дорогу. Вокруг машин не было, но стоял человек, который держал в руке короткий красный жезл. А впереди посреди дороги стояла та самая машина с мигающими наверху огнями. И в нее люди в синей одежде грузили носилки, накрытые белой простыней. Из-под простыни свешивался ярко-алый рукав. Вот они загрузили их, запрыгнули следом, и машина рванула с места.