Виктор Фламмер - Флаги над замками [litres]

Укё нагнулся:

– Настоятель храма Миёгё? Это который… кто же там…

– Като Киёмаса! – Ватару посмотрел на него укоризненно.

– Ах да, – рассмеялся Укё, – как я мог забыть о еще одном месте поклонения вашему кумиру.

– Он не мой кумир. Просто он мне нравится. Я интересуюсь историей этого выдающегося человека. Кстати…

– Такакагэ, – Укё вздохнул, – нет, я его не видел. Если он и размахивал копьем на берегу устроенной Тоётоми Хидэёси лужи – было далеко, и он не представился. Я вам уже много раз это говорил. И вот, кстати, в этом храме еще вроде как поклоняются самому Хидэёси, они же в одной деревне выросли.

– Да нет, я не об этом… Я… О, стой, – Ватару медленно встал и потер пальцами виски, – погоди-ка…

– Что?

– Исида, Исида… Исида Мицунари.

– Да, был такой. И под Такамацу он вроде тоже был.

– Да, был. – Ватару наклонился. – А ты помнишь – Токугаву Иэясу называли тануки. А про Исиду Мицунари рассказывали, что он кицунэ. Была там какая-то история с пропавшей головой.

– Головы нашли… но. Так. А если этот парень – потомок? Ну, допустим? – Укё отложил на стол погасшую трубку.

– Тогда он и может быть телом мононоке. – Ватару снова сел.

Укё поднялся и выглянул в коридор:

– Ёсида!

– Да, господин Мори? – Из соседней двери высунулась голова.

– Быстро мне нашел список всех, кто сегодня после двух ночи обращался в клиники с ожогами.

– Будет сделано! – Ёсида скрылся за дверью.

– Вот ведь, – Ватару сжал кулаки, – ты где такой умный с утра был? Мы бы уже давно сделали запрос.

– Вам бы пришлось долго объяснять – зачем. И заполнять много бумаг. Ёсида сейчас что-нибудь наврет своим коллегам, и все получится куда быстрее.

– Мунэхару, неужели твой язык не способен выговорить фразу «я не подумал об этом»?

– Хорошо. Я не подумал. На лисе горела шерсть, ранения явно были серьезными и, вероятнее всего, отразились на человеческом теле после трансформации.

Укё опустился коленями на светлый ковер и ткнулся лбом прямо в длинный ворс.

– Прошу простить мне мою оплошность.

– Мунэхару, – сквозь зубы произнес Ватару, – я тебя сейчас действительно ударю.

– Простите, господин. – Укё поднялся.

– Речь идет о человеческих жизнях. Я понимаю, что тебе это безразлично, но…

– Нет. – Укё поднял голову, и его взгляд поверх очков на мгновение стал колючим.

– Извини, – тут же смягчился Ватару, – это наша общая оплошность. Тут есть кофе?

– Да, но только автомат.

– Ладно, принеси мне кофе, и давай прекратим это.

– Да, конечно. – Укё отошел к дальней стене, и Ватару услышал шипение кофемашины. И снова включил на прокручивание запись разговора Кимуры.

«Наставник, это я. Мне нужно срочно встретиться и поговорить с вами. Произошло нечто непредвиденное… … Да, хорошо. Сегодня вечером отправлю. Но все же надо бы встретиться…»

– Он ведь не согласился на встречу, так?

– Да, велел отправить письмо. Эх, жаль: нельзя услышать причину отказа, ну ничего, если он обращался в ожоговую… – Укё поставил чашку с кофе на стол и взял свой чай.

– Он мог и не обращаться из страха, что его раскроют. Он очень осторожный.

– Угу, – ответил Укё, набрав полный рот чая. Сделал усилие, проглотил и добавил: – Тогда просто сходим в этот храм и посмотрим на него. В списках его точно нет.

– Или не посмотрим, потому что он отлеживается дома?

– Или так, – Укё усмехнулся. – Но все равно вы сможете оставить записочку Като Киёмасе – вдруг он помнит вас? И заодно поможет нам поймать мононоке.

– А вот это отличная идея. – Ватару пододвинул к себе ноутбук и набрал латиницей «Alexander Odoevsky».

– О, – он полистал то, что выдал поисковик, ткнул в пару ссылок и принялся с интересом читать. Наконец хмыкнул и развернул ноут. – Смотри, а он, оказывается, известный человек. Русский писатель, декабрист.

– Э? Кто? – Укё взял со стола трубку и вынул из кармана спички.

– Эх, ничего ты не знаешь, кроме родных рисовых полей. Это в России было известное восстание интеллигентов. В нем участвовали русские классики: Пушкин, Достоевский, Толстой. Но они не были воинами, и их быстро разбили, а главных зачинщиков повесили перед замком их Императора.

– Ну что поделать, – улыбнулся Укё, заглядывая в экран. – Вы закончили Тодай, а я – всего лишь маленький провинциальный университет. А разве этот великий русский человек не умер более ста шестидесяти лет назад?

– А когда это было надежным алиби?

Оба расхохотались.

– А вот и страничка в «Фейсбуке» нашего друга. Он?

– Да, похоже, посмотрите список его друзей.

– Да… Мунэхару, смотри-ка, – Токугава Ёситада. О… ты видишь то, что вижу я?

Укё наконец прикурил и сделал глубокую затяжку:

– Он рыжий. Очень интересно. Он раньше красился или сейчас начал? И глаза – они у него разные. И это явно не фотошоп и не линзы. Что у него, не помните?

– Свет – точно, он в списке носителей. Второй элемент – земля или вода, что-то из четырех стихий, надо посмотреть.

– Вот, пожалуйста, списки. – В дверном проеме показался Ёсида и с глубоким поклоном протянул планшет с открытой таблицей.

– Спасибо, можешь идти. – Укё взял планшет и провел пальцем по экрану.

– Так… так! Вот он. Исида Токитиро. Обратился в 5:30. Центр экстренной помощи. От дальнейшей госпитализации отказался.

Повисла тишина.

– Вот гад, – Ватару неторопливо поднялся, – так вот как он находил жертв. «Наставник». Какая скотина! Он им и звонил из автоматов. Конечно, они шли ночью туда, куда он скажет. Эти люди ему доверяли! Возможно, он их находил и учил. Но как – у нас почти под носом!

– Хм, сейчас пойдем и узнаем. – Укё погасил трубку и вышел в коридор.

За окном не было видно ничего, кроме нескончаемого потока зелени. И оно было так же наглухо закрыто, как и двери, – Кимура проверила это в первую очередь. Несколько раз она нажимала кнопку вызова персонала, но лишь слышала в ответ из-за двери вежливый голос:

– Не волнуйтесь, вам скоро все объяснят.

Сначала она и правда поверила, что у нее инсульт. Человек, который показывал ей удостоверение (она вспомнила его имя), был из той группы, которая прибыла для помощи расследованию. И скорая, которая приехала, не внушала подозрений. Смущало только это – «код 6-19». Она очень хорошо его запомнила. Но, возможно, так разговаривают врачи между собой?

Тогда что происходит сейчас? Почему ей ничего не объясняют? Почему заперли? И если это инсульт, то почему она так легко и спокойно ходит и двигает руками?

…Или это на самом деле психиатрическая клиника? Нет, нет, не может быть! Она никогда и никому ничего не рассказывала, кроме наставника. А он не мог, не мог ее предать! И она не сумасшедшая! Или?..

Кимура закрыла глаза. И снова почувствовала горячее дыхание на своей шее, сконцентрировалась, победно улыбаясь, уверенная, что сейчас разряд тока отбросит монстра на несколько метров, а дальше – у нее был шокер, поставленный на максимум, а в земле – полно электрических кабелей. Он бы не ушел… но… Ничего не происходило, как бы она ни напрягалась. Лишь слабые искры между пальцами.