Наталья Болдырева - Вирус [СИ]

Открылась дверь.

— О, боже! — отшатнулся вошедший, а потом в два шага подошел к столу и сдернул чашку. — Ёмкость для хранения продуктов. Цветной металл. Ценности не представляет. — И кинул её в коридор. — Салфетка вязанная. Текстиль. Ценности не имеет. — Ажурный диск отправился следом, красиво взмахнув широкими краями. — Хочешь что-то взять, мальчик?

— Уже взял, — ответил Юрка, цапнув среднего, четвёртого в цепочке слона, и выбежал, ловко проскочив между стеной коротенького коридорчика и разнорабочим, за которым хвостом следовал оранжевый контейнер.

Сунувшись на второй этаж, он увидел, что и там уже полно оценщиков, а отец все еще просматривает файлы с терминала дедова домового, и потому побежал выше — на чердак, где никого еще не было.

Чердак был тёмен и забит под завязку. Юрка едва сумел попасть туда — дверь загораживал краем преогромный сундук.

Недра чердака скрывались во мраке, а древний механический выключатель щелкал вхолостую. Юрик не боялся темноты, но отовсюду седыми бородами свисала пыль. Юрка разочарованно сел на сундук. Вот точно так и бывало с дедом — разом стал скушен и дом, и хлам, веками копившийся в нем. Юрик еще раз окинул взглядом обозримое пространство, но на глаза не попалось ровно ничего интересного. Всё было старым, пыльным, черным. Палец, которым Юрка жал выключатель тоже почернел, да так, что уже не оттирался.

Юрка вскочил — любимые брюки остались чистыми. Слой пыли на крышке сундука, тонкий как тюль, не успел слежаться войлоком и легко отряхивался со штанин.

Юрка присел и с трудом, в два приема, откинул тяжеленную крышку.

Сундук был полон книг.

Древних, сделанных еще из бумаги. Такие были только в музее Истории Земли. Зал Экологии, тема экскурсии — Нерациональное природопользование. Хотя толстые кирпичики лишь отдаленно напоминали представленные в музее экспонаты. С жесткими шершавыми обложками, обтянутыми тканью. С хрупкой, вовсе не глянцевой бумагой страниц, они были странно покорёжены и открывались с натугой, скрипя корешками. Юрка перебрал несколько, пока не нашел одну, которая листалась легко.

— Зелёная книга фантастики, — прочел он название.

Больше там ничего написано не было. Ни имени автора, ни рекламы. Картинка форзаца напоминала капустный кочан, а сама книга действительно была зелёной, не только мягкая, из бумаги чуть более плотной, чем бумага страниц, обложка, но и сами листы, сплошь покрытые мелкими, шёлковыми на ощупь ворсинками.

Ворсинки оставались на пальцах. А на страницах оставался черный след.

Юрка чертыхнулся. Ногой захлопнул крышку сундука и сел, теперь уже листая аккуратно, поддевая страницы кончиком ногтя.

— Книга, зеленая во всех отношениях… — начал читать он, бегло пробежал первый абзац, дошел до строк «одна из страшных опасностей, грозящих нашей цивилизации, — разлад с природой» и поскучнел окончательно, пролистнул предисловие.

Это был сборник каких-то сказок. В первой человек шел по Марсу, сажая деревья. Распоследнему дошколенку было известно: люди никогда не летали дальше Луны.

Но планета, зазеленевшая в одну ночь. Тысячи деревьев, разом поднявшихся к солнцу… было в этом нечто такое, что заставило его читать дальше.

Рассказ о Райслинге, слепом певце космоса, перевернул всю его душу.

Это было невероятная история о невероятном космосе. Луна-Сити — единственный знакомый ориентир, был полон не скучающими туристами, а разномастным сбродом. Шахтеры пили беспробудно в портовых кабаках, а космические бродяги, пропустив стаканчик, улетали дальше, чтоб никогда не вернуться. Солнечная система походила на транспортную систему в час пик.

Через Луна-Сити к Венусбургу, Марсополису, спутникам Юпитера… — «до последнего края света» летели корабли землян на грязной атомной тяге, и работа их экипажей отчего-то казалась подвигом.

Вот работа его отца в отделе энергосбережения подвигом вовсе не казалась, хотя он был одним из лучших специалистов и благодаря профессионализму имел не только высокую зарплату, но и приличные отчисления в счет погашения гражданского долга. Он был ответственным человеком и настоящим гражданином, осознающим вред, причиненный Земле всеми поколениями его предков. Он разработал и постоянно совершенствовал новую стратегию энергосбережения, которая сделает мир ещё чище и комфортнее. Он трудился, не зная устали, и почти не бывал дома, лишь бы чуточку облегчить гражданский долг своих потомков.

И всё равно, стыдясь собственной неблагодарности, Юрик никогда не считал работу отца подвигом.

А вот Райслинг, «одновременно открывающий, закрывающий и прочищающий атомный двигатель», всем телом чувствующий его палящий жар и напевающий при этом, как летят корабли землян до последнего края света сквозь холодный звездный туман… Вот это был человек!

Юрка всё никак не мог оторваться от последних строк рассказа — последних строк, созданных Райслингом, когда дверь снова открылась, стукнув по сундуку.

— Мальчик? — заглянул знакомый уже оценщик, и, увидев книгу в его руках, едва не задохнулся от ужаса. — Мальчик!

Дверь судорожно заколотилась о сундук — взрослый парень никак не мог протиснуться в узкую щель. Юрик вскочил, заложив страницу пальцем, и потянул сундук на себя, помогая.

— Дай! Дай сюда! — наконец вломился и упал перед ним на колени парень.

— Что? Что там у вас? — слышалось обеспокоено из наушника гарнитуры.

— Книга! Здесь книга! Аккуратнее парень! Ну, вот видишь? Ты уже испачкал её!

В руках оценщика появился прозрачный пакет вакуумной упаковки, разом облепивший зелёный кирпичик с отпечатками Юркиных пальцев на нем.

— Но я не успел дочитать! — запротестовал Юрка.

— Ай-яй-яй, молодой человек! Разве ты не знаешь, что все найденные книги надо сдавать в хранилище. Это — твой гражданский долг! Они содержат бесценный опыт человечества, который поможет нам сделать Землю чище и лучше!

— Но как же… — он спрятал руки за спину, чтобы не тянуть их к книге.

— Поищи по каталогу, и если книга уникальна и ещё не оцифрована, дай запрос в Хранилище. Не беспокойся, мальчик, — парень улыбнулся и потрепал его по макушке, — если книга нужная и важная, её быстро переведут в цифру.

— Там ещё есть, — отстранившись буркнул Юрка и стукнул ногой по сундуку.

Парень легко откинул тяжеленную крышку, а появившийся в дверном проеме отец кисло поморщился.

— Вот же старый маразматик! Хранить такое сокровище в сундуке, безо всяких условий…

И тут в дверь начал забиваться народ, едва ли не все оценщики, что были в доме. Юрик выскользнул, прошмыгнув меж ног входящих.

Дом был гол и хоть сейчас годился под снос. По пустым, ставшим вдруг просторными комнатам бесхозно бродили утилизаторы, пожиравшие с пола всякую дрянь. Разнорабочие грелись на веранде, на солнышке. До книг им не было ровно никакого дела — они обрывали гроздья винограда и громко смеялись чему-то.