Марк Шейдон - Проклятие Звёздного Тигра. Том II [СИ]

Чувство «цвета» эмоций. Одна из разновидностей эмпатии. Но есть ли такая специя у неё, наверняка не скажешь: ведь не все эмоции она видит, а только сильные. Восторг там, ужас, гнев. А их запросто можно заметить, вовсе и не будучи эмпатом. Ну, хоть в одном повезло: она всегда умела отличать свои эмоции от чужих. Некоторые бедняги не умеют. Или взять отражателей — те, бывает, и после аспирантуры не сразу понимают, имеют ли их чувства лично к ним какое-то отношение. Миленькая специя. Вот она, Джис, на все сто уверена: Врага именно она ненавидит. А не кто-то посторонний. И на том спасибо.

И ещё были сны. Незапоминающиеся, неясные… но ей почему-то казалось: они тоже вроде специи, в них заключено нечто важное, необходимое странному созданию по имени Джиссиана Тай. И сны эти — не просто причуды уставшей за день нервной системы: в них есть реальность. И если она поймёт…

Да только что она там ни поймёт, в сражении толку с того не будет. Нет, ей нужны другие специи — практичные, ощутимые… опасные. Как у виров. Остаётся, опять же, талант. И ненависть. Да, негусто.

В Ла-Джиасе было многолюдно и весело, и ей здесь не понравилось. Красивый город вызвал смутное чувство тревоги — будто всё ненастоящее, для отвода глаз, и дома на самом деле картонные или их и вовсе нет, одни фасады. Я тут хочу найти преступников, напомнила она себе. Торговцев наркотой, а не милых добрых дядей. И сама не ангел, вот-вот полезу в чужие карманы. Встревожишься от такого.

Да, о чужих карманах — самые перспективные логично поискать в барах: выпивка вещь недешёвая. И потом, нарваться на сенса в баре почти невозможно, сенсы спиртным не увлекаются — во всяком случае, кто посильнее. А мелочь (в сей разряд Джис включала и полицию) ей не страшна.

Труднее всего было решиться в первый раз, что её удивило: в универе вокруг крутилась куча сенсов, но там она ничего не боялась. А кто мог заловить её в многолюдном супермаркете, среди толпы самых обычных людей, да ещё под покровом Тени? Но какое-то время она просто стояла у стенки, невидимая и неясно чем смущённая, и смотрела вокруг — на мужчин, женщин, детей… среди них тут и там струились шлейфы потенциалов, но меньше, чем она ожидала, и это подбадривало — и в то же время волновало: вдруг она попросту их не видит? И её уверенность в своих силах — всего лишь иллюзия, самообман? Эти мысли так её разозлили, что она бездумно вошла в распахнутую дверь ближайшего бара и приблизилась к представительному господину со всеми атрибутами дельца: солидный комм-браслет на запятье, дорогой костюм, вокруг лба — слабо мерцающая ленточка головизора. Бизнесмен, пришёл подружке за подарком, а тут заливает предстоящие расходы, решила Джис и шаг в шаг двинулась за ним, проделывая знакомый трюк: обратить левитацию вовне. Она давно придумала этот фокус, ещё до того, как впервые поднялась в воздух сама: вес предметов не постоянен, его можно чуть изменить, а ту силу, что держит предметы там, куда их положили, можно ослабить… ментально «подуть» на них, и они полетят, как пушинки одуванчика. Ей было проще сделать, чем написать формулу; поэтому Рейну она ничего не рассказала вначале — подозревала, что заставит читать тонны учебников и разбираться. А потом очень порадовалась, что не рассказала: ещё стал бы присматриваться, как она проводит свободное время и чьи именно вещицы у неё летают.

У «бизнесмена» сперва вылетел из кармана какой-то блестящий кругляшок — миникомм или камера, из дешёвых, которые носят с собою больше как талисманы, а не для пользы. Ей в этом проку не было, так что она поспешно вернула вещицу на место, до слабости во всём теле перенервничав, не заметит ли он. Но нет, не заметил. А вот она уловила, что кругляшок столкнулся в кармане с чем-то другим, тихий пластиковый звук… и это нечто она легонечко сделала невесомым — одним касанием, неведомо как у неё получавшимся, словно какое-то особое видение предмета изнутри и разрыв очень тонких связей с поверхностью планеты, нет, не разрыв, а превращение нитей в эластик, чтобы малейшее дуновение подняло и понесло… к ней. Прямиком из кармана — в её подставленные пальцы.

Секунда, а может, две. Он её не заметил. И никто. Цену кредитки она узнала в ближайшем автомате — всего-то сотня, мелочь на несерьёзные расходы вроде выпивки и пончиков. Но больше нормальные люди слепыми картами и не носят. Она притаилась в уголке у автомата и внимательно следила за «бизнесменом»: подаст ли сигнал его тонкая техника? Комм на руке — наверняка сканер. Но если бы она что-то сделала неправильно, то головизор бы ему сразу передал, да и сканер верещал бы как резаный, а к ней уже со всех ног неслась бы полиция. Но всё было тише некуда. Мужчина выбрал у стойки напиток, пошарил в кармане и карточку, естественно, не нашёл, но вместо криков о ворах и призыва полицейских молча насупился, полез в другой карман, а потом неохотно протянул к барному пульту браслет — видимо, решил, что сам же карту и выронил, раз никого чужого поблизости скан не заметил.

Но о чём она вообще переживает? В универе никто ничего не заподозрил, сам Рейн её не поймал — даже когда она влезла в гараж и увела чей-то флаер. Если уж ты Тень, то будешь невидимой для любого скана, пусть и самого навороченного!

А вскоре город из «неправильного» сделался просто замечательным. Всего полдня — и на Усилитель, возможно, не хватит, а вот на хороший комм — вполне, ещё и на парочку книг останется! Если и дальше так пойдёт, то завтра она смело может искать торговца. А на неотвязную тревогу решила не обращать внимания: всё-таки не цветочки собирает, рискованное занятие, и силы в любой момент могут кончиться, или, кто знает, и правда на мэтра налетишь, мэтры тоже люди, выпить им тоже иногда хочется… интересно, а сумеет она вытащить кредитку у мэтра? Нарываться, конечно, не стоит, но в самом деле, интересно…

Вечерело. Она с рассвета испытывала свой талант, бродя по Ла-Джиасу и охотясь на состоятельных сограждан, которым не повезло сегодня попасться ей на глаза, и теперь пребывала в уверенности: она задумала отличный план, и всё выйдет как надо, и Врагу от неё не уйти. Как потом выяснилось, не учла она одного: что её может заметить не мэтр и не полицейский. И, заметив, тоже открыть охоту.

Третий день он бездельно существовал в доме магистра. Бродил в благоухающем зимними цветами саду, заглядывал (всё ожидая гневного окрика, но так и не дождавшись) в комнаты, помогал ребятам на кухне. Его ниоткуда не гнали, не глядели недовольно, не давали никакой работы. И ничему не учили. И узнать, когда станут учить, или Луч испытывает его, и не провалит ли вот-вот испытание, ‒ он не мог. К вечеру второго дня спросил Ориса, младшего из учеников: не надо ли сделать чего-то? Как-то проявить дар, или характер, или… что? Орис ‒ приветливый, смешливый и ничуть не похожий на Вэй ‒ пожал плечами и ушёл, оставив его в тревоге и ещё большем недоумении. Ясно одно: ученики тут не помогут.