Марк Шейдон - Проклятие Звёздного Тигра. Том II [СИ]

‒ Но ты ещё и не пробуждён. Огонь тоже с виду красив, а не грозен. Пока не попробуешь потрогать. А вместе с тем ‒ огонь греет и кормит нас, он необходимая часть нашей жизни. В точности как и Чар.

‒ Летом, ‒ задумчиво сказал Эвин, ‒ и тепло, и много всяких плодов… и без огня проживёшь.

‒ Не слишком долго. Если кто-то не сумеет развести огонь.

‒ Слышащие? Чар-Вэй?

‒ Именно. Чар-Вэй. Но кто много возится с огнём, тому проще и обжечься, а?

Эвин кивнул. Сравнение весьма точное: работа с Кружевами нередко оборачивалась «ожогами», а порой один пепел от Чар и оставался. Все в Тефриане знали, сколь опасную жизнь ведут их заботливые охранители, именуемые Чар-Вэй. Ещё бы, если вот он и со спящим даром ухитрился в беду угодить…

‒ С тобою не было инструмента, ‒ прямо как подслушав его раздумья, заметил Луч. ‒ Ты только пел?

‒ Играл тоже. На солейне… ‒ он нахмурился, сердясь на себя: вопрос задел его (Луч, конечно, видит) и заставил похвалиться ‒ и глупо, говорит-то он не с музыкантом, а с Вэй, откуда тому знать, на каких инструментах играть труднее? Луч, однако, поднял брови, словно знал не хуже любого менестреля:

‒ Редкое умение. И играть, и уберечь в пути. Солейн скорее для высоких домов, чем для странствий.

‒ Мне его дедушка подарил. ‒ Эвин вздохнул: ‒ Уберечь-то не вышло, ‒ и вдруг сказал то, чего вовсе говорить не собирался: ‒ Я всё не мог решиться насчёт Чар. Шёл сюда, а сомневался. А тут речушка ‒ мелкая, по колено…

Он вздохнул опять: дурацкая история, а он зачем-то выкладывает её Лучу.

‒ Я уж почти перебрался и вдруг упал… отчего, непонятно. А очнулся ‒ голова на берегу, остальное в речке. Не меньше двух часов пролежал, а вода ледяная, замёрз так, что еле выбрался. А солейн… как-то подо мной оказался…

Не желая того, он вновь вернулся туда: уплывала опущенная им на воду смесь тонких палочек и струн ‒ остатки хрупкого инструмента, ‒ а он глядел вслед, прощаясь с дорогой менестреля.

‒ Долго ли ты шёл в ту деревню?

‒ День или два, ‒ он выровнял голос: Вэй владеют чувствами. Менестрели, впрочем, тоже. ‒ Точно не помню, я ведь заболел. А когда я падал в реку, Кружева пели так… будто пылали… и торжествовали.

На пальцы Луча порхнул лепесток, и он приподнял руку и разглядывал его, сощурившись, словно сравнивая новую «драгоценность» со сверкающим по соседству алым рубином.

‒ А говорят, Вэй умеют не мокнуть в воде. И стоять в огне и не обжигаться. Это правда, милорд?

‒ Отчасти. Как и не тонуть в Кружевах. И не ранить себя и других Вэй, используя Поле. Кто-то ‒ да.

‒ Магистры?

‒ А ты хочешь стать магистром? ‒ чёрные глаза Луча внимательно смотрели ему в лицо.

‒ Ну… да, ‒ он с тревогой подумал, не сочтут ли его чересчур самонадеянным. ‒ Если смогу, милорд.

‒ Могут ‒ многие. Наверное, почти все, выжившие на Ступенях. Тех, кто хочет, куда меньше. ‒ Луч улыбнулся: ‒ У нас есть поговорка: первый шаг хорошего учителя ‒ убедить ученика не желать судьбы магистра, последний ‒ постараться убедить всё-таки сделаться им. Ты уж поверь: желать тут нечего.

‒ Нечего? ‒ поражённо воскликнул Эвин. ‒ Я думал, магистры знают больше, искуснее прочих…

‒ И я думал, ‒ со смешком уверил Луч, ‒ вначале все так думают. Но из умений добавляется лишь крайне болезненная работа с Камнем. Зато на тебя немедленно взваливают контроль над частью Поля, тебя каждые полгода таскают на совет Звезды, где ты попусту теряешь время, поскольку кроме сплетен и взаимных уколов там почти ничего не бывает; а когда в твоём Поле какой-нибудь идиот взбаламутит Кружева или крестьянину захочется поменять в деревне погоду в честь дочкиных именин, то побегут к тебе, и именно ты обязан всё уладить и всех умаслить; а если шум дойдёт до Звезды, тоже ты будешь виноват. А плюнуть и уйти магистру нельзя. Разве только и из Сумрака заодно.

Такого взгляда на участь магистра Эвин никак не ожидал. Шутит Луч или говорит всерьёз? А вдруг спросит ‒ поверил он или нет! Может, попытаться схитрить: спросить о Камне, чтобы отвлечь… Но тут дверь открылась, и Орис (впервые с холодно-отрешённым «вэйским» лицом), заглянув, доложил:

‒ Два вэй-лорда стражи просят беседы, милорд мой магистр.

Луч не изменил позы, но уютность вмиг пропала из неё начисто. Голос звучал тихо и бесстрастно:

‒ Ты сказал, что я занят с учеником?

‒ Конечно, милорд. ‒ Орис явно обиделся. ‒ Они говорят ‒ дело срочное и особой важности, милорд.

‒ О, Мерцание, ‒ вздохнул Луч. ‒ Важнее, чем обучение Вэй… Ладно. Пусть войдут.

Вошли они столь быстро, словно ожидали разрешения тут же, за дверью.

‒ Ваш свет озаряет души, вэй’Ченселин, ‒ промолвил тот, что казался старше ‒ статный широкоплечий человек, похожий на воина из древних легенд. Второй кивнул, присоединяясь к приветствию.

‒ И ваш свет также, ‒ судя по интонации, ни «срочное и особо важное» дело нежданных гостей, ни они сами абсолютно Луча не интересовали. ‒ Вэй’Лариас. Вэй’Дел. О чём вы желали поговорить?

Поскольку стульев не было, стражам оставалось беседовать стоя или сесть на пол, и они выбрали второе: уселись там же, где стояли, со спокойным видом, будто на более радушный приём и не рассчитывали. Однако они были Вэй ‒ в их спокойствие Эвин не очень-то верил. Сам он тут явно был лишний, но его не отпускали, а не уйдёшь ведь без разрешения! По правде говоря, ему было ужасно интересно.

‒ Погуляй в саду, дорогой, ‒ безжалостно распорядился учитель (ну точно слушает мысли!), и Эвин покорно побрёл в сад. Он было занялся выискиванием цветков с тремя лепестками ‒ на счастье, ‒ и тут отчётливо расслышал голоса. То окно… а если лечь в траву… ну, Луч ведь сам послал его в сад, верно?

‒ Естественно, он в ярости, ‒ говорил «воин». ‒ Целых пять дней прошло ‒ а мы на том же месте.

‒Он сам был в Поле, ‒ фыркнул второй. ‒ Ещё бы не в ярости! Мы расспросили уже всех магистров, и каждый выдаёт примерно следующее: что стряслось, он понятия не имеет; наверняка открытый дар ‒ разумеется, не в его Поле; а может, какой-то идиот играл с Камнем, что нынче разрешают всем подряд; а страже нужно не отвлекать магистров от важных дел оскорбительными намёками, а следить, чтобы подобного не повторялось, или он пожалуется Звезде. Сплошная приветливость и желание помогать.

‒ Но, Дел, дорогой, ‒ мягко заметил Луч, ‒ если каждого магистра вы вынуждаете прерывать занятия с учениками ‒ чего же вы хотите? Странно в таком случае обижаться на неприветливость.

‒ Проси извинений у Брэйвина, ‒ промурлыкал тот, кого звали Дел. ‒ Светлый Луч, мы лишь стражи.

Ченселин расхохотался. А ведь он, с беспокойством подумал Эвин, по-моему, очень… разгневан?

‒ «Лишь стражи» пользуются почётом, до которого Лучам далеко, спроси кого угодно! Знания Вэй и доблесть воинов Сумрака, и поскольку король выделяет им каждый знак одну и ту же плату, полезность их бесспорна ‒ даже не надо, как вейлинам, то и дело её доказывать, или сидеть прикованными к Полю, подобно бедным магистрам. А уж Лучи вам, свободным счастливчикам, и вовсе должны завидовать!