Алистер Лоуренс - Соната лунной принцессы [СИ]

Как выразился бы мой коллега по кафедре в Новосибирске: «шутка хороша, когда повторяется три раза, но не каждые три минуты».

Простите, бывший коллега. Признаюсь, не привык еще к новой роли мнимого мертвеца в этом солнечном мире. — «Интересно, а они хоть немного скучают по мне? Маша и Коля — точно. Мне кажется, Мария (так и не привык к русским именам) была втайне влюблена в меня, на что неоднократно намекал Николай. Интересно, я правильно назвал его имя? Коля часто говорил о Маше, слегка завидуя мне, на то были причины, она же нравилась ему. Своеобразный запутанный любовный треугольник получается, если не назвать его квадратом. Коле нравится Маша, Маше нравился Рэт, а что до меня, я люблю погибшую Лиз и намереваюсь воскресить ее, как бы абсурдно не звучали мои слова и какими бы пафосными, на первый взгляд, они бы ни были со стороны». — Колесо беспорядочных мыслей только разгонялось. — «Если я исчез, то возможно, это и к лучшему. Теперь у Николая есть шанс. Что ж, дерзай».

На четвертый день мытарства, раздумий и умозаключений, после недолгого отдыха всего в несколько часов, наши машины добрались до подземной реки и почти перешли ее, едва не оказавшись в лабиринте, отделяющем нас от зоны 23, где в последний раз видели призрак Кристофера, безмолвно наблюдающего за двумя влюбленными, покидающими царство мрака и тумана в поисках лучшего мира.

— Кто вы? Зачем вы пришли? — Едва не перешагнув границу реки, если такое сравнение уместно, мы услышали голос и увидели парня с кишками, выпущенными наружу, в окровавленной одежде и перепачканным кровью лицом. — Удивлен? Да, это мои органы. И не строй такую гримасу, будто приведение увидел. Ах, да, прости, так есть. — Незнакомец явно пытался шутить.

Наверное, в тот момент, у меня и вправду было весьма удивленное и перекошенное лицо. Да, пусть мы уже видели мертвецов, я знал, на что шел, но, признаюсь, вот так неожиданно, на пустом месте увидеть внутренности, особенно, когда они превратились в наружности. Что сказать, призрак шутил. Весьма вероятно, его послали специально — напугать нас. Не на тех напали.

— Как ты узнал? — Спросил я, но ответа не было.

Взглянув на команду, я понял: ребятам немного не по себе. Пусть они и опытные бойцы, но одно дело — живой враг, которого можно потрогать и убить, а другое — уже убитые. Держу пари, многие из них сегодня перестанут быть атеистами и станут глубоко верующими людьми. Или не станут, мы с Робом далеки от религии даже после всех приключений. Ах да, чуть не забыл, мы же американцы, и сколько бы мы не пытались перенять менталитет русских, все равно не сможем до конца понять их мышление.

— Как ты узнал, что мы идем? — Собрав силу воли в кулак, повторил я.

— Мы чувствуем приближение людей. — Невозмутимо ответил тот. — Наверное, впервые видите нас? Никому не надо сменить подгузники? Побледнели, прямо, как стена…

— Остынь со своими шуточками. — Показался второй силуэт, тоже с ног до головы в крови, демонстрирующий внутренности, как экспонат в музее. — Ребятам и так не по себе.

«Стив! Это ты! Зачем устраивать маскарад, пугать солдат? Не думаю, что вид призраков настолько шокирует их, что те побегут врассыпную. Их предупреждали, кто скрывается среди пустоты и мрака». — К тому же, в горячих точках и не такое увидишь: оторванные руки, ноги, головы, одним словом, много нелицеприятного.

— Тогда ты должен сам знать ответ, Стив, кто мы и зачем пришли. Рад увидеть тебя снова. — Выпалил я, будто из пулемета.

— Безумец! — Неожиданно воскликнул он, прервав мои восторженные речи. — Все вы! Глупцы!

— Эй, смотрите. Еще один! — Шептались позади военные.

Рукой я показал им остановиться, оставаясь за чертой реки, в безопасности. На мосту мертвецы бессильны. Сам же сделал несколько шагов вперед. Город принял нас с Элизабет раньше, примет и теперь, но неизвестно, как его мертвые жители, простите за оксюморон, встретят военных. Люди с оружием явно не полюбятся тем, кто был убит из него.

— Ты в опасности, пока находишься здесь. И они все. Их могут убить. — Стив пусть и сбавил тон, но явно нервничал.

Его лицо никак не изменилось. Все та же прядь спадала не левый глаз, все так же сияли глаза, словно он остался тем же бабником и задирой. Только кровь и следы от раны говорили о смерти.

— Убить? Брось! Город уже принимал нас с Лиз. — Откровенно говоря, я не понимал слов Стива. — О какой опасности идет речь? Кто желает мне смерти? Любой желающий может покопаться в моей голове, в поисках правды и найдет ее. Я не враг и все мы тоже.

— Тебя ищут! Они хотят отомстить! — Стив говорил громко, его голос словно звучал у меня в голове.

Что это? Телепатия? На мне надет шлем, хотя я уже видел мертвецов и без него. Но шлем должен защитить нас от нежелательного вторжения в разум.

— Кто? Живые? Это «Цитадель»? Клан Мардук узнал о нас, но даже пальцем не тронул.

— Нет. Прознай Мардук о вашем безрассудстве и наглости — нагнали бы целую армию полукровок и уже перебили бы всех. Да, вас слишком мало. Уж поверьте. Все намного сложнее. Мертвые. За убийство ребенка. — Голос Стивена впервые задрожал, он явно нервничал.

— Ребенка? — Переспросил я, не понимая, о чем речь и опустив замечание о Мардук (Стивен не мог знать про то, что теперь мы с кардиналами союзники поневоле, да и не следовало бы знать, от греха подальше). — Но я не убивал детей, никогда!

— Они думают, что убивал. И придут за тобой! — Заорал тот, как ненормальный.

— Знахарь? — Меня осенило. — Отомстить за смерть ребенка. За смерть Саймона. Не иначе. Я знаю только одного ребенка, кто погиб, спасая нас от неминуемой гибели, пожертвовав собой, чтобы жили мы. Как же так. Названый брат Роба тоже мертв?

— Брат умер? — Спросил Роб дрожащим голосом.

Эта новость, разумеется, расстроила его, как и меня.

— Убит. «Цитадель». — Прохрипел Стив и тяжело опустился на колени, изрыгая кровь из уст, сдерживая стоны и крик. — Люди… с поверхности…

Кажется, я даже слышал, как сжимались кулаки Роба и скрипели его зубы от ненависти к тем, кого призраки называли людьми с поверхности. Это были не простые обыватели, и даже не обычные полицейские, вроде меня самого, или раскаявшегося во всех делах прошлого Роба.

— Что с тобой? — Странно, ведь он мертв, почему ему больно.

Я словно чувствовал его страдания собственным телом, узы дружбы связывали нас до сих пор. — «Стивен, почему ты так мучаешься».

— Пока подземелье — наш дом и невольный плен, мы обречены каждый день переживать боль последних минут жизни. Снова, и снова, раз за разом, без устали, рана напоминает о себе. Не знаю, как сказать точнее — мы мертвы лишь наполовину. Телесная боль не отпускает нас, будто говоря, кто мы и где наше место. — Стив поднялся на ноги. — Уже не больно, всего несколько секунд, и мгновенно проходит. Но, признаюсь, всегда чувствую приближение боли с ужасом. К обнулению смерти невозможно привыкнуть, как и избавиться. С этим можно только жить… Что я говорю. Тьфу, никак не привыкну, что уже умер. — Стивен вытер кровь, стекающую с лица. — Ну ты и гад, Рэт, задел печень, и обеспечил помимо боли кровавые сгустки, противно чувствовать ее привкус во рту, если честно. Друг еще, называется. Даже зарезать нормально не может.