Алистер Лоуренс - Соната лунной принцессы [СИ]

— Вот как. Выходит, Мардук правит не только туманными городами, но и всем континентом. А ключ — пожиратели, которых прячут в тумане?

— Не совсем. Тиамат взбунтуется от прямых солнечных лучей, а это — гибель всей цивилизации. Между тем, вообще без света погибнут сами люди. Такой компромисс ради выживания. Так что, туман висит над городом не просто так. Но это только наше предложение.

«Вот значит, что имел в виду внутренний голос, говоря об отличиях миров». — Вспомнились недавние беседы с так называемой сестрой.

— А что становится с убитыми людьми? — Спросил я.

— Присоединяются к Тиамат, таким образом, над туманным городом существует и еще один город призраков — симбиоза душ людей и пожирателей. Что конкретно это значит, не скажет никто, потому что еще никто не возвращался, попадая внутрь. Давай вернемся к Элизабет.

Мы проделали обратный путь, оказавшись в белой палате.

— Доктор Кофман уже навещал тебя, Элизабет? — Спросил Васнецов с порога.

— Да, навещал. Мистер Васнецов, скажите, что со мной? — Неожиданно произнесла Лиз.

— Точно не знаю. Возможно, перерождение. После обретения нового тела душа оказалась нестабильна. Но…

— Но? — Переспросил я.

— На сегодня хватит. Побудьте пока вдвоем. Но только не утомляй Элизабет, хорошо? Как только вы, дитя, окрепнете, я покажу и расскажу много чего интересного. А за перерождение не волнуйтесь. Все будет хорошо.

«Не переутомляй, а сам нагородил чего не следовало бы, во всяком случае, сегодня. Лиз имела право знать правду, но я опасался за ее здоровье». — Негодовал я про себя.

— Как спалось? — Думаю, лучше больше не говорить ни о чем, что могло бы нарушить спокойствие Лизи.

— Доктор Кофман дал мне какие-то таблетки, чтобы я хорошенько поспала. Так что хорошо.

— А тебе, котик? — Лиз почесала по все еще щетинистому подбородку рукой.

— Мяу. — Подыграл девушке и принялся мурлыкать, если это можно было назвать так.

— Ути, кися. — Звонкий смех Лиз разрушил тишину.

— Как же я рад, что ты есть у меня.

Ноябрь 2219 года.

— Доброе утро, соня. — В мою палату вошел Роб, небритый, взъерошенный, явно не выспавшийся. — Капитан рассказал о случившемся, и я приехал, как только смог. Как идут дела?

Одет он был в камуфляжную куртку, такие же штаны и высокие перепачканные сапоги.

— Доброе, если так можно сказать. Лиз постепенно приходит в норму, но доктор Кофман не уверен, что все в порядке, и перерождение не повторится вновь.

Роб присел на стул и тяжело вздохнул, верно, устал с дороги. Еще бы, путь выдался неблизкий.

— Был на охоте?

— Догадался по внешнему виду? — Роб усмехнулся. — Да, почти поймал во-от такую косулю. — Взмахнул руками, будто старался показать ее размеры. — А потом позвонил Васнецов и спугнул добычу. А хоромы у тебя не малые. — Он огляделся вокруг — только вот дизайнеры явно перестарались с белым. И зачем столько белого?

— Это точно. С ума можно сойти. — Согласился я. — Не знаю зачем.

Все, потолок, стены, кровати, шкафчики: одним словом, других цветов для создателей будто и не существовало. Интересно, почему? Какая-то связь с ану? Быть может, мы не знаем, какие еще тайны от нас скрывают эти немые и равнодушные стены.

— Тут есть душ? — Роб поставил огромный рюкзак на пол и раздался звук стекла. — Упс… Сюрприза не вышло. — Пришлось раскрыть карты.

Рюкзак оказался почти полностью забит пивом, если не считать сменной одежды и нижнего белья. И какого только богатства там не оказалось, и светлое, и темное, и бархатное, и красное, и, даже настоящий бельгийский эль — мой любимый.

— А это на потом. Отпразднуем выздоровление. — Указал на несколько отдельно стоящих железных банок с надписью: «Сделано в Бельгии».

— Как же ты дотащил все это? — Удивился было я.

— На своих двоих. — Роб только усмехнулся. — Это ерунда, по сравнению с парочкой подстреленных кабанчиков.

— Атлант прямо, ничего не скажешь.

— А то. Годы тренировок не прошли бесследно. Ну, ладно, я пошел мыться. Ужасно хочется смыть с себя грязь. Покажешь душевую?

— Да. В белую дверь.

— Спасибо, конечно, но тут все двери белые. — Рассмеялся Роб. — Ты пока угощайся. Только не выпей все. Мне тоже оставь маленько.

— Так-так. — С любопытством рассматривал я стоящий передо мной легион стройных бутылок. — С чего бы начать? Наверное, со светлого, пожалуй. — Бормотал себе под нос от радости. Прав капитан, я алкоголик.

Ближе к полудню, без стука (мы уже привыкли) вошел капитан Васнецов в сопровождении нескольких незнакомцев. Интересно, он только при девушках такой учтивый? Тоже мне джентльмен, куда там. — «Стучаться ж надо. А может я голый, в конце концов?» — Действительно, не щеголять же мне голяком перед Робом.

— Рад видеть тебя, Роб. — Капитан заметно подобрел, едва завидел его. — Элизабет будет готова с минуты на минуту, и мы покажем вам то, чего не видел ни один человек, кроме десятка наших сотрудников, разумеется. — Как всегда, удивлял с порога, эта черта в характере капитана не изменилась. К счастью ли? — Ждали только тебя, приятель.

— Неужели вы покажете живого динозавра? — Рассмеялся Роб. — Чем еще можно удивить нас?

— Намного интереснее, нежели огромного доисторического ящера, намного интереснее. — Капитан произнес первое слово протяжно, словно хотел подчеркнуть его важность. Убедительный анонс, ничего не скажешь.

Капитан не соврал. Через несколько минут Элизабет присоединилась к нашему мужскому обществу и вся компания двинулась по узкому коридору к лифту. Хотите узнать цвет лифта? Совершенно верно! Белый.

Едва двери закрылись, кабина бесшумно тронулась и только по резкой перемене давления в ушах можно было понять — спускались мы весьма быстро.

Мы ехали молча. Ни я, ни Роб, ни уж тем более Элизабет, не знали с чего начать, а капитан держал интригу до последнего, впрочем, это на него похоже. Все мы уже привыкли к ожиданию, едва только капитанская фуражка, с которой он, казалось, не расставался даже в душе, маячила на горизонте.

— Итак, друзья, мы почти на месте. — Едва двери лифта распахнулись и мы оказались в таком же стерильном белом коридоре, подобно тому, что остался наверху. И капитан приступил к посвящению нас в великую тайну.

— Почему тут все белое? — Наконец, не выдержал я. — Дурдом какой-то.

— Белый цвет лучше всего помогает избежать перерождения. Мы изучаем природу ану и у нас есть свои пожиратели, которые попали к нам в руки. Тут мы спасаем жизни людей, чьи тела стали заложниками и, одновременно, исследуем их, чтобы помочь другим.

— Подопытные? — Переспросил я.

— Не будь так категоричен, Рэт. Лечение болезни подразумевает и наблюдение. Они все же люди и наши подданные, не убивать же их. А без нашей помощи они легко пробудятся и тогда — смерть и им, и всем тем несчастным, кто окажется рядом. Некоторые из пациентов довольно быстро возвращаются к полноценной жизни в обществе, некоторым нужны месяцы или даже годы. Но сейчас разговор не о них. Тут, на глубине больше километра, мы увидите нечто другое, нежели люди-ану.